– Я тоже не верю в брак и в семейную жизнь.

В ее голосе отчетливо прозвучала печальная нотка. Девон понял, что она вспомнила свое прошлое, и едва удержался от расспросов. Они были недостаточно хорошо знакомы, чтобы он мог задавать личные вопросы, и все же ему казалось, что она ответила бы ему. В ней не было ни притворства, ни искусственности. В ней было только… только она сама!

Гром тихонько заржал, словно возмущаясь тем, что его заставляют стоять на месте, и принялся бить копытом землю.

– Вам пора ехать, – улыбнулась Кэт. – Грому не нравится стоять на месте.

– Ничего, он вполне в состоянии подождать вашего ответа. Так вы согласны на прогулку?

Она отвернулась, чтобы в последний раз окинуть взглядом вороного жеребца. Через несколько секунд она вздохнула и распрямила плечи, и Девон понял, что решение принято.

– Хорошо, я поеду с вами на прогулку, но ненадолго. У меня много работы.

– Я знаю. Прогулка продлится, я думаю, не больше часа.

Кэт недовольно подняла брови.

– Тогда полчаса сегодня во второй половине дня, – поспешно предложил Девон.

– Лучше завтра.

Он, конечно, надеялся на сегодня, но был вынужден пойти на ее условия – ведь он хотел завоевать эту крепость.

– Утром? Часов в десять? – Он взял ее руку в свои ладони.

– Договорились.

Раскрыв ее пальцы, он медленно поцеловал ее теплую и сухую, слегка шершавую ладонь.

– Вы слишком много работаете, – тихо сказал он и улыбнулся, глядя в ее глаза.

Она решительно отдернула руку и твердо сказала:

– Работа благотворна для души, мистер Сент-Джон. Возможно, вы когда-нибудь сами это поймете.

– Конечно, мне не приходится валить деревья, чтобы заработать на пропитание, но я знаю, что такое работа.

– Правда?

– Я несу полную ответственность за различные аспекты использования всех земельных владений семейства Сент-Джонов, и мы с Маркусом больше, чем остальные братья, спасобствуем сохранению и приумножению семейного богатства.

– Но ведь это нельзя назвать работой.

Девон подумал о нескончаемых нелегких переговорах, среди которых были и такие, что длились по нескольку дней, о бесчисленных часах, проведенных в дороге во время объезда всех владений…

– А вы когда-нибудь пытались этим заниматься, мисс Самоуверенность? – спросил он у Кэт.

– Нет, – поджала она губы. – Полагаю, мне не следовало так говорить.

– Вот именно. Вы знаете о моей работе так же мало, как и я об изготовлении витражей, – сказал он и, помолчав немного, добавил: – Может быть, когда-нибудь вы покажете мне свою мастерскую. Мне бы хотелось своими глазами увидеть, как делаются витражи.

– Никто еще не высказывал мне такую просьбу, – с недоверием в голосе сказала Кэт.

– Мне действительно любопытно увидеть, как это делается. Особенно после того, как ваш брат показал мне некоторые ваши изделия.

– Малькольм готов хвалить все, что я делаю, даже если это всего лишь несколько разноцветных капель на стекле.

– Для того и существуют братья, – улыбнулся Девон.

Она кивнула и едва заметно улыбнулась. На какое-то мгновение обоим показалось, что между ними установилась какая-то гармония. Оба начинали постепенно понимать, что между ними не такая уж большая разница, как это им казалось поначалу. Девону не хотелось уезжать от Кэт.

– И сколько же у вас братьев, Сент-Джон? – помолчав, поинтересовалась Кэт.

– Четверо и еще сестра.

– Так много! – искренне удивилась она.

– Мой отец говорил, что мы его армия. И действительно, наш дом часто походил на военный лагерь.

Она задумчиво посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Похоже, вы с Малькольмом очень близки, – продолжил Девон.

– Из него получился очень хороший брат.

– Уверен, что из вас тоже получилась хорошая сестра.

– Я стараюсь, – просто ответила Кэт, – но он так много для меня делал и делает.

– Думаю, вы делаете для него больше, чем вам это кажется.

В эту минуту послышался стук копыт – по тропе к дому ехал всадник, в котором Девон и Кэт сразу узнали Малькольма.

– Проклятие! – тихо выругался Девон. – Ваш брат имеет отвратительную привычку появляться там, где его меньше всего ждут.

– Он так делает всю жизнь, – мрачно согласилась Кэт.

– Значит, до завтра? – уточнил Девон, подходя к Грому.

– Да, жду вас в десять.

– Отлично! – Он церемонно поцеловал ее руку.

Кэт с трудом заставила себя не вздрагивать от прикосновения его горячих твердых губ. Всякий раз, когда этот англичанин оказывался рядом, она невольно напрягалась всем телом, и от каждого, даже случайного, прикосновения ее бросало в дрожь.

– До завтра, мисс Макдоналд!

С этими словами он вскочил на коня и поскакал прочь. Кэт смотрела вслед удалявшейся: фигуре на вороном жеребце, на котором завтра будет скакать она. Ах, какой это был конь! Она смотрела на него чуть ли не подпрыгивая на месте от радостного и нетерпеливого ожидания. И только сознание того, что Саймон наверняка стоял у окна и наблюдал за ней, удерживало ее от этого безрассудного поведения. Себе она говорила, что рада была увидеть не столько Сент-Джона, сколько его прекрасного вороного жеребца. И все же не могла не признать, что было бы приятно провести с кем-нибудь время, пока не началась работа над следующим заказом. В ее мастерской их имелось множество.

Малькольм остановился, чтобы перекинуться парой фраз с Девоном, и Кэт какое-то время смотрела на них обоих со странным чувством утраты.

Все ее общество состояло из работников мастерской, экономки Энни и брата Малькольма, когда Фиона отпускала его из замка. Все они были хорошими людьми, но порой Кэт хотелось чего-то большего. У нее появлялось тревожное ощущение какой-то ущербности ее вполне устоявшегося образа жизни. Возможно, несколько бесед с мистером Сент-Джоном могли бы помочь ей понять, в чем тут дело.

Конечно, она позаботится о том, чтобы эти беседы проходили при ярком свете дня, и не даст Сент-Джону распускать руки. Нет, она ничего не боялась – у нее уже был определенный опыт в таких делах, и синяк на его голени служил тому достаточно убедительным свидетельством.

Распрощавшись с другом, Малькольм направил своего гнедого в сторону Кэт. Подъехав к сестре, он спешился и широко улыбнулся ей.

– Что все это значит? – с подозрением спросила Кэт.

– Что именно? – переспросил он, наивно хлопая ресницами, что никак не вязалось с его улыбкой.

– Почему ты так странно улыбаешься? Я никогда не видела, чтобы ты так улыбался.

Малькольм подпрыгнул на месте и исполнил несколько танцевальных движений джиги, смешно размахивая руками.

– Смотри! – сказал он, остановившись и запыхавшись. – Я никогда не танцую, а вот сегодня решил попробовать!

Кэт не могла не расхохотаться – она сама испытывала нечто вроде эйфории. На какую-то долю секунды ей показалось, что все это-из-за приезда Сент-Джона. Но потом решила, что это совершеннейшая глупость.

– Так что привело тебя в такое хорошее настроение? – спросила она брата. – Неужели вы с Фионой помирились?

Кэт сразу пожалела, что назвала имя Фионы, потому что веселье в глазах Малькольма тут же погасло.

– Нет, пока не помирились, – мрачно сказал он, – но надеюсь, скоро это случится.

– Я тоже на это очень надеюсь, – сказала Кэт, и это было чистой правдой. Она знала, как сильно Малькольм любил жену, хотя та, казалось, не замечала этого, как, впрочем, и многого другого.

– Ты уже отправила графу его витражи?

– Да, только что.

– Отлично, – радостно потер ладони Малькольм. – Я хочу попросить тебя о довольно большом одолжении, Кэт.

– Это о каком же?

– Мне нужно, чтобы ты больше общалась с нашим гостем из Англии, Девоном Сент-Джоном.

При этих словах Кэт открыла рот, чтобы сказать решительное «нет», но Малькольм умоляющим жестом сложил руки и быстро проговорил:

– Только днем! Прошу тебя!

– Но зачем? – вскинула она брови.

– Видишь ли, на днях в замок приехала Мюриэн…