Я вздохнул. Что-то очень сложно все получалось. Повернулся к Марго, чувствуя ее взгляд.
— Хорошо, я попробую. — Она поднялась, направляясь к выходу.
— Они не отпустят тебя с душой Императора. — Тихо сказала Тайрен.
Марго на секунду замерла, не оборачиваясь, и вышла из каюты.
Я не рассказал дайверам всего, что происходило вокруг нас на самом деле. Слишком долго и не нужно это было. Зачем кому-то знать о заморочках этого мира, если они действительно могли вскоре покинуть его? А зачем кому-то знать, если он мог не дожить до утра? Я рассказал лишь то, что могло оправдать нашу незапланированную стоянку в двух днях пути от Зальцестера.
Марго не появилась ни к обеду, ни к ужину. Все косо смотрели на меня. Влад благоразумно не отпускал шуточки при мне, но версию того, что я убил ее и сбросил за борт, прозвучать успела. На следующий день повторилось то же самое.
Ангелы носили ей поесть, Марго не выходила к нам.
Я постучал в дверь ее каюты. Вошел, услышав «да».
— Ты нормально себя чувствуешь? Все волнуются.
— Только не говори, что они выбрали тебя парламентером. — Усмехнулась она криво.
— У меня мозг взрывается…
— Не получается? — Огорчился я.
Она отрицательно покачала головой.
— У нас есть еще время?
Она посмотрела на меня, будто я спрашивал ее о конце света.
— Ну, ты же как-то чувствуешь их… Знаешь кто там. Нет?
— Ну, так они уже знают, что я знаю! Десять раз успели закрыться.
— А… — Огорчился я, опускаясь на ее кровать и обхватывая голову руками. — Ну, хорошо, потренируйся на ангелах сначала. На тех псиониках, с которыми познакомилась в Баэндаре. Не обязательно же им что-то конкретное говорить?
— Я уже ничего не могу. Голова раскалывается. Поспать надо. — Вздохнула она, вставая и отворачиваясь.
— Ну, поспи. Чего себя насиловать. Самое худшее, что может произойти — это наша смерть.
Она нервно засмеялась.
— Самое худшее — остаться в этом мире.
— Ах, ну да. Могилка зарастет… — Съязвил я. Марго резко развернулась.
— Убирайся.
Я вышел, тихо прикрывая дверь. Только это танго на мозолях друг друга нам и оставалось.
Зашел к себе в каюту. Ангелы вздрогнули, прервав разговор. И чего им в своей каюте не сидится? Взглянули на меня и направились мимо, не сказав ни слова.
Карел легонько задела меня плечом. Я вытянулся на постели, задумавшись о том, что будет, если для Марго, действительно, окажется невозможным покинуть этот мир.
Забудет ли она свою мертвую любовь, чтобы быть со мной? Или же я опротивел ей настолько, что мне уже ничем не помочь?..
Черт, ну она же хочет меня! Что же за блядская натура живет в ней?
Я повернулся на бок, желая уснуть, но так и проворочался до ночи, копаясь в мыслях и воспоминаниях.
Привычно проснувшись затемно, я укутался в плащ и поднялся на палубу.
Удивительная, совершенно не свойственная мне привычка, приобретенная в этом мире, не всегда так уж радовала меня. Во-первых, я не всегда высыпался. А во-вторых, что было делать все то время, пока остальные посапывают, просматривая сладкие сны?
Широко расставив ноги для лучшей устойчивости, я смотрел на фиолетовые облака, рваными лохмотьями плававшие в розовом предрассветном небе. Будет ветрено, подумал я, вздыхая.
— Как же холодно… — На палубу вылезла Катя, и я обмер от удивления.
— Ты чего не спишь? — Спросил я у нее, кутающейся в плед.
— Да, я уже на всю оставшуюся жизнь отоспалась. Мы вчера рано легли…
— Тим тоже встал?
— Все уже встали. Только Марго нет. Что с ней?
— Она пытается достучаться до Ахельцеса. Мысленно. — Признался я ей.
— Красиво как… — Вдохнула она, останавливая взгляд на предрассветном небе. Я повернулся, ожидая момент, когда солнце прорежет водную гладь, прокладывая дорожку от горизонта и до самой глубины моей души.
Тикали секунды, морозя ноги и нос. А потом горизонт засветился тысячей лучей и выплыл краешек оранжевого светила. Я замер, забывая дышать. Так приятно было делить этот момент хоть с кем-то, словно делиться величайшей радостью. Я повернулся к Катьке, благодарный, что она сегодня нечаянно заменила Артура и я встретил рассвет в ее замечательной компании.
— Что это? — Вытянула она руку к солнцу, и я вздрогнул. Этот ее вопрос никогда не предвещал ничего хорошего.
— Птица там? Что еще может быть?
— Ну да, птица. — Подтвердила она, вглядываясь в горизонт. — Если она сядет на палубу, то мы потонем…
Я сглотнул, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в небе. В голове тут же пронеслась картинка, показанная Хелен в пустыне. Были у них тут такие птицы… И, если Катя права, то к нам летели гости. Я побежал в каюту за Арманцусом — на всякий случай. Натолкнувшись в коридорчике на ангелов, попросил как-нибудь закрыть мой мозг ото всех… От кого смогут. Карел криво усмехнулась, лишая меня последней надежды. Прихватив клинок, я поднялся обратно и отшатнулся, увидев приближающуюся «птичку».
Все уже высыпали на палубу, ожидая приземления незнакомца. Я вышел вперед к носу корабля — единственному месту, где птичка могла бы приземлиться. Потопить нас эта животина, конечно, не могла, но размах крыльев превышал ширину нашего суденышка. Я закрылся рукой от ветра, потом и вовсе отвернулся. Капитан судна стоял на мостике, наблюдая за происходящим со свойственном ему спокойствием.
Матросы вообще не появлялись с тех пор, как мы встали на якорь.
С мягким толчком, птица опустилась на обшивку. С ее хребта, трясясь от холода, сполз человек уже знакомой нам расы — эталонной красоты людей. Выпрямился, растирая плечи и осматривая нас. Размял шею и уставился на меня. Минута, наверно, ему понадобилась, чтобы, не задевая моей гордости, переворошить мою память. Я сглотнул. Он же вздохнул и направился к нам.
— Ведите к вашему горе-псионику. — Проговорил звучным мягким голосом и пошел сквозь нас внутрь судна.
Проходя мимо Кати, я аккуратно захлопнул ей челюсть, пока Тимур не заметил.
Похоже, прилетевший псионик был нам не врагом. Значит, у Марго все же что-то получилось.
Он, будто, проведя на этом судне все три недели вместе с нами, быстро шел в чрево корабля. Ухватив по дороге не допитое вечером вино в кружке, жадно глотнул.
Путешествие на этих птичках явно не отличалось повышенным комфортом.
Подошел к двери Марго и осторожно распахнул ее. Зашел, обходя постель. Я зашел за ним, закрывая дверь перед любопытными носами. Псионик сел на сундук и откинулся на стену.
— Марго. — Позвал я, подходя к ней и дотрагиваясь до плеча. Худышка вздрогнула и открыла глаза.
— Какого хрена ты тут делаешь? — Резко поднялась она на локтях и лишь теперь заметила гостя. Удивленно моргнула.
— Здравствуй, Марго. — Начал он своим мягким мелодичным голосом. — Меня зовут Тальцус. Ахельцес, мой хороший друг и коллега. Он попросил найти тебя, пояснив, лишь, что ты пытаешь ему что-то сказать. Теперь, конечно, я понимаю почему у псионика четвертой ступени не получается сделать такую простую вещь, а так же важность того, что ты хотела поведать моему другу.
— Ты поможешь нам? — Марго села на постели, подбирая ноги.
— Марго, — Мягко улыбнулся гость, глядя на мою худышку с отцовской нежностью. — Помогу ли я женщине, носящей под сердцем ребенка с душой нашего последнего, любимого и уважаемого Императора?
Марго выдохнула с видимым облегчением. Я наблюдал за Тальцусом. Просто потому, что от представителей их расы действительно трудно было отвезти взгляд. Прошло несколько мгновений раздумий. Они встретились взглядами. За дверью послышался глухой голос одной из сестер-телохранителец. Мне показалось, что она не договорила. Почему-то очень медленно тянулись секунды, но мы были спасены. Если не спасены, то защищены более сильным псиоником. У нас появилась надежда на удачный исход этого «приключения».
Я тихо встал, вытаскивая Арманцус из ножен. Тальцус обратил на меня внимание, но слишком поздно. Сделав маленький шаг, разделявший нас, я присел на колено и воткнул невидимое для него острие в живот. Выдохнул, перехватывая поудобнее рукоять, направил вверх. Марго закричала.
