— Он там, да? — подавленно спросил он.

— Нет, мистер Липпинкотт ушел, — ответила Динти. — Но вернется…

— О… — вздохнул Оскар, совсем сникнув.

— Сейчас его тут нет, — продолжала она, — это Леман и МакКлюр.

— Леман и МакКлюр? Что они тут делают? Черт! — воскликнул Оскар. — Что-то не так с теми бумагами, которые мы подписали? На самом деле они не продали нам шоу?

— Нет, продали, — возразил Простак. — А теперь пожелали выкупить обратно. Я прошу сто тысяч долларов.

— Что!

— То.

— Сто тысяч?

— Да.

— Господи Иисусе!

Минутная слабость Простака миновала. Он снова стал человеком, который думает на бегу и принимает быстрые решения.

— Слушайте, мой осиновый листочек, — начал он. — То, что можно было назвать пикантной ситуацией, изменилось. Леман и МакКлюр явились сюда с удостоверенными чеками в потных кулачках. Теперь всего лишь вопрос времени, и мы получим сто тысяч долларов, хрустящие и прекрасные. А мой бывший хозяин Дж. Г. Андерсон поджидает меня неподалеку, мечтая продать мне свой отель в Бессемере, штат Огайо. Мы с вами купим его вместе и превратим в величайший отель на свете. Вы ведь не хотите оставаться в шоу-бизнесе? Правда, он не хочет?

— Конечно, нет, — подтвердила Динти.

— Я не хочу? — уточнил Оскар.

— Разумеется, нет! — воскликнул Простак. — Человек вроде вас должен заниматься отелями. Правда, он должен?

— Конечно, должен.

— В тот раз вы говорили, что я должен уйти из отеля.

— О, тогда все было по-другому! Вам понравится Бессемер. Дивное местечко. Послушайте! Я продам вам двадцать пять процентов отеля за вашу долю из ста тысяч. Решено?

— Ну… как…

Простак побарабанил по столу.

— Быстро, быстро! Думайте на бегу! Договорились?

Нужен был человек покрепче Оскара Фричи, чтобы противостоять такому натиску, тем более что Динти вцепилась в его лацкан и стала просительно заглядывать ему в глаза.

— Ну, если вы так говорите… — слабо проблеял Оскар.

— Именно! — воскликнул Простак, и тут Леман с МакКлюром вышли из комнатушки с видом людей, которые пришли к решению, хотя и без особой охоты.

— Здрасьте, — прошелестел Оскар. — Здрасьте, мистер Леман. Добрый день, мистер МакКлюр.

— Как поживаете? — отозвался Джек.

— Неплохо. Правда, у меня какое-то странное ощущение в голове, а горло вроде как…

— Пожалуйста! — перебил Простак, верно рассудив, что эти подробности лучше приберечь для врача Оскара. — Ну, как? — повернулся он к Леману.

У мистера Лемана вроде еще теплилась надежда, что соглашения можно достичь, воззвав к лучшим чувствам Простака.

— Послушайте-ка, минутку…

И умолк, прерванный властным стуком в дверь. Простак с Динти обменялись отчаянным взглядом. Им не нужно было сообщать, кто находится по другую сторону двери. Полчаса прошло, и Дж. Бромли Липпинкотт из фирмы «Липпинкотт, Липпинкотт, Коэн, Манделбаум и Липпинкотт, адвокаты», снова явился к ним. Он мог бы засидеться за стаканчиком в баре, мог бы прогуляться по Бродвею, любуясь столичными видами, мог бы много чего сделать, Но нет! Явился он точно, пунктуально, в оговоренный срок, секунда в секунду.

— Пойду открою, — рванулся было Оскар, всегда готовый услужить.

— Нет-нет! — панически закричал Простак, ухватив его за полу пиджака.

— А?

Простак сглотнул.

— Это всего лишь… всего лишь… Я знаю, кто там. — Одним прыжком он подскочил к двери и запер ее на ключ. Потом отер лоб и вернулся к мистеру Леману. — Так что вы хотели сказать? — спросил он, теребя галстук.

Оскар был не из тех, кто сдается легко. Подвернулся случай оказать любезность, и он ни за что не желал его упускать.

— Но если там кто-то пришел…

— Нет там никого.

Стук повторился, еще громче и требовательнее.

— Ладно, — с большим сомнением сказал Оскар, кося недоуменным глазом на дверь, — верю вам на слово.

— Кто там? — спросил Леман.

— Да так, никто, — ответил Простак, чей галстук превратился в мятую тряпку. — Агент какой-нибудь, книги продает. Кто-то такой… Ну, так нужно вам шоу или нет? — в отчаянии спросил он.

— Послушайте, дорогуша. Сотня штук — это прорва деньжищ. Не можете же вы рассчитывать, что мы… — Леман замолчал, по комнате прокатилось эхо третьего стука. — Ради всего святого, — раздраженно рявкнул он, — чего вы не прогоните этого типа?

Динти взяла ситуацию в свои руки — спокойно, с вкрадчивой ловкостью, столь характерной для женщин, когда они решаются на не совсем честные поступки. Ей было вполне ясно, что ее Простаку не совладать с трудностями, а ведь такую ситуацию — если чуть-чуть по-женски поманипулировать с правдой — легко уладить.

— Мистер Фиппс, — вмешалась она, — никак не может его прогнать. Знаете, кто это?

— Мне плевать — кто, пусть только не барабанит.

— Это человек, который хочет откупить большую часть спектакля, — беспечно бросила Динти.

Мистер Леман пошатнулся.

— Что!!!

— Вы удивитесь, если узнаете его имя. Он все обтяпывает вот так! — И Динти щелкнула пальцами. — Если вы не хотите покупать шоу, скажите только словечко, и я его впущу.

— Погодите! — закричал мистер Леман. — Погодите! Погодите!

В лихорадочной спешке он выдернул из кармана чек, но МакКлюр все-таки опередил партнера, выхватив свой первым. Одновременно, словно они репетировали неделями, компаньоны сунули чеки Простаку, а тот почтительно передал их Динти, которая деловито что-то царапала на листке бумаги.

— Теперь спектакль наш! — воскликнул мистер Леман. Вот ваша расписка, — протянула бумагу Динти.

— А я получу свои деньги обратно? — тревожно поинтересовался Оскар.

— Дорогой вы наш зануда, — Простак быстро опомнился и теперь опять пребывал в форме, — вы получите гораздо больше. Я же объяснял все подробно минуту назад, но, думаю, до вас не дошло. Комический дуэт Леман — МакКлюр выложил сто тысяч долларов…

— За 33 и 1/3 процента шоу, — вмешалась Динти. Леман вздрогнул всем телом.

— За что?

— Этот джентльмен вам все растолкует.

Динти распахнула дверь. Вошел Дж. Бромли Липпинкотт. Ростом он казался еще выше, если это возможно, и еще больше походил на труп.

— Это юрист, — сообщил Простак. — Он требует 66 и 2/3 процента от всех прибылей, получаемых от вышеназванного спектакля, когда и если его будут ставить. Дело в том, что вышеназванное произведение — или пьеса — целиком списано с повести, созданной его клиентом, мистером Родни Ричем из Вустера, штат Массачусетс, Массачусетская корпорация. Явный плагиат, один из самых наглых, с каким когда-либо доводилось сталкиваться папочке Липпинкотгу. Все правильно, мой пончик?

— Совершенно верно, — подтвердил пончик. — Кто эти джентльмены?

— Мистер Леман и мистер МакКлюр. Они только что выкупили спектакль.

— В самом деле?

— Да, в самом, — с жаром подтвердил Оскар, не желая недопонимания в этом вопросе. В других — пожалуйста, в этом — ни за что!

Мистер Леман, не сдающийся в поражении, ринулся в бой.

— Мне известно все про такие дутые обвинения! У вас не больше оснований для иска, чем у кролика!

Дж. Бромли Липпинкотт не улыбнулся. Адвокаты не улыбаются. Но мимолетно вздрогнувший мускул в уголке его жестко поджатых губ указал, что он изобразил то подобие улыбки, на какую они способны.

— У нас дело крепко сшито, — сдержанно ответил он.

— Да? Ну, так зайдемте сюда, расскажите нам про него, — пригласил Леман. — Через минуту я это ваше крепко сшитое дело по лоскуточкам разнесу. Последние двадцать лет, стоит появиться какому-нибудь хиту, как тут же является прощелыга с претензиями.

Леман повел адвоката в комнатушку. Весь вид его кричал о том, что тот видит перед собой человека, на которого возвели напраслину. Джек МакКлюр последовал было за ними, но чуть замешкался и бросил на Простака укоризненный взгляд.

— Вы меня разочаровали, — сказал он и скрылся в комнатушке. Дверь за ним закрылась. Когда она закрывалась, донесся голос Дж. Бромли Липпинкотта, толкующего о ста сорока шести пунктах.