МакГиннис зарокотал, готовый высказаться, но Сэм утихомирил его взмахом руки и вопросительно обратил на меня карие глаза.
— Пятнадцать процентов, — высказался он.
— Подумать только! Раньше было 50 на 50.
— У нас бизнес суровый.
— Бизнес! Да это грабеж чистейшей воды!
— Наш потолок. Да и на это-то было нелегко уговорить Бака. Он отбрыкивался, как мул.
Бак пошаркал ногами и с неприязнью оглядел меня. Наверное, трудно думать по-доброму о человеке, который сломал тебе ногу. Очевидно, МакГиннис совсем не стремился похоронить прошлое.
Я поднялся.
— Что ж, сожалею, что ваши хлопоты пропадают даром. Позвольте проводить вас. По одному, пожалуйста.
Сэм опечалился.
— Так вы отвергаете предложение?
— Да.
— Минуточку. Давайте всё проясним. Вы понимаете, против чего идете? Не думайте, что сражаться придется только с Баком и со мной. Здесь все ребята, ждут наготове. Та же шайка, что и в тот вечер. Будьте разумным, сынок. У вас нет ни одного паршивого шанса. Не хотелось бы мне, чтобы вы пострадали. А ведь никогда не угадаешь, что может случиться. У ребят на вас пребольшущий зуб из-за ваших делишек в тот вечер. Не стал бы я упираться как идиот, сынок. Ну, честно!
В голосе у него слышалась добрая нотка, которая тронула меня. Между нами возникла странная дружба. Он жаждал провернуть сделку, но искренне огорчится, если мне причинят вред. Я видел, что он вполне искренен. Он уверен, что я в глухом тупике, а мои шансы против «Объединенной компании» микроскопически малы. При такой очевидной победе ему наверняка стоило немалых трудов убедить своих союзников. Но он проглядел одно — телефон. То, что Сэм допустил такую промашку, удивило меня. Будь это Бак, я бы еще понял. Разум Бака вполне мог подвести его. От Сэма я ожидал большего, тем более что телефон без конца звонил. Он сам воспользовался им всего полчаса назад.
Я цеплялся за мысль о телефоне. Она подпитывала спокойную уверенность игрока с тайным козырем в кармане. Ситуация была в моих руках. Полицию здорово переполошил предыдущий налет МакГинниса. Стоит мне позвонить — а я собирался позвонить сразу же, как только закроется дверь за послами, — промедления не будет. На этот раз пришлют не только констебля Джонсона и инспектора Бонса. Несметные тучи рьяных помощников бросятся нам на выручку.
С такими мыслями я ответил Сэму любезно, но твердо:
— Мне жаль, что я так у них непопулярен, но всё равно… И я указал на дверь.
Эмоции, требовавшие выражения в словах, вскипели в МакГиннисе. Он с рычанием прыгнул вперед, но тут же отступил, увидев мой верный пистолет.
— А ну-ка! Слушай, ты! Ты будешь… Сэм-миротворец потянул его за локоть.
— Угомонись, Бак! Шагаем быстро.
Бак заколебался было, но потом позволил увести себя. Мы вышли из классной комнаты в том же порядке, как вошли.
Восклицание на лестнице заставило меня оглянуться. Над перилами наклонилась Одри. Лицо её было в тени, но я понял по голосу, что наша маленькая процессия поразила её, чему я не удивился. Бак был субъектом живописным, а его привычка бурчать про себя на ходу весьма настораживала посторонних.
— Добрый вечер, миссис Шеридан, — вкрадчиво поздоровался Сэм.
Одри не ответила. Она не могла оторвать взгляда от Бака.
Я распахнул парадную дверь, и они вышли. Автомобиль по-прежнему урчал мотором на подъездной дороге. Пистолет Бака исчез. Наверное, его подобрал шофер. Предположение подтвердилось несколько секунд спустя. Не успела машина тронуться, как раздался сухой треск, и в стену справа от двери вонзилась пуля. Я тут же скакнул в холл, чуть ли не перекувыркнувшись в воздухе. Хотя я и был настроен на насилие и стрельбу, именно в этот момент я совсем не ждал выстрела и неприятно удивился. Захлопнув дверь, я запер её на засов. С крайним раздражением я обнаружил, что у меня дрожат пальцы.
Одри уже спустилась и стояла рядом со мной.
— Они выстрелили в меня, — пожаловался я.
При свете коридорной лампы я увидел, что Одри совсем бледная.
— Но промахнулись на милю. — Нервы мои всё еще ходили ходуном, и я говорил резко. — Не бойся.
— Я не… не испугалась, — неубедительно заверила она.
— А я — очень, — у меня тон был вполне убедительный. — Так всё неожиданно. К этому надо привыкать постепенно. В следующий раз буду готов.
Я направился к лестнице.
— Куда ты?
— Звонить в полицию.
— Питер…
— Да?
— Это был тот… тот человек?
— Да, это был Бак МакГиннис. Они с Сэмом стали партнерами.
Одри колебалась.
— Прости, — наконец сказала она.
Я был уже на середине лестницы. Остановившись, я оглянулся через перила.
— За что?
— Я тебе днем не поверила.
— Ну, ничего. — Я пытался говорить безразлично, потому что остерегался, как бы не подкралась коварная дружба. Загнав себя на позиции безразличной враждебности, я предугадывал в будущем прежний хаос, если позволю себе отступить. Подойдя к телефону, я снял трубку.
Деревенские телефонистки несколько неторопливы, и то, что меня не сразу спросили, какой номер мне нужен, вначале не встревожило меня. Подозрение закралось, я думаю, после того, как осталось без ответа третье «алло». Промедления случались и прежде, но таких долгих не бывало.
У телефона я стоял верных две минуты, крича «алло, алло», и, наконец, понял правду. Бросив трубку, я обессиленно прислонился к стене и постоял с минуту, оглушенный. Меня точно стукнули по голове. Даже думать я был не в состоянии, и только постепенно пришел в себя настолько, что расслышал голос Одри.
— Что такое? Они что, не отвечают?
Любопытно, как реагирует ум, если стараешься ради кого-то. Если бы нужно было думать только о себе, мне потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы совладать с собой. Но необходимость спокойно сообщить правду и помочь ей выстоять укрепила меня. Я обнаружил, что вполне хладнокровно размышляю, как получше сообщить ей о случившемся.
— Понимаешь… — начал я.
— Что? — быстро перебила она меня. — Ты не можешь добиться ответа?
Я помотал головой. Мы молча смотрели друг на друга. Она быстрее, чем я, сообразила, что произошло.
— Они перерезали провода?
Я опять поднял трубку и опять крикнул «алло». Ответа не последовало.
— Боюсь, что да.
Глава XV
1
— Что мы будем делать? — спросила Одри.
Она смотрела на меня с надеждой, словно на кладезь идей.
Голос звучал ровно, в нем не было страха. Женщины сохраняют мужество, когда у них есть полное основание проявить слабость. Это — частица их непредсказуемости. Сейчас определенно был такой случай. Дневной свет принесет нам помощь — не думаю, чтобы даже Бак решился вести осаду днем, когда ему может помешать тележка торговцев; но, пока темно, мы абсолютно отрезаны от мира.
Оборвалась наша единственная связь с цивилизацией. Даже будь вечер потише, всё равно не было шанса, что шум нашей битвы достигнет ушей того, кто может прийти на помощь. Как и сказал Сэм, энергия Бака, соединенная с его стратегией, — мощная комбинация.
В широком смысле для осажденных открыты только два пути. Они могут оставаться на месте или удрать. Я обдумывал второй.
Вполне возможно, что Сэм и его союзник отбыли на машине за подкреплением, оставив горизонт временно чистым. В таком случае, удрав немедленно, мы сумеем незаметно проскользнуть по территории школы и добраться в безопасности до деревни. В поддержку такой уловки говорило то, что в машине, в её последний приезд, были только шофер и два посла. Остальная шайка ждет, по словам Сэма, в полной боевой готовности, на случай, если мы не придем к соглашению. Ждут они где-то в штаб-квартире Бака, а она располагается, скорее всего, в каком-то коттедже на дороге. До начала атаки нам, пожалуй, удастся удрать.
— Огден в постели? — спросил я.
— Да.
— Пожалуйста, сходи, разбуди его и приведи сюда как можно скорее.