Серый маг должен быть искушен в делах тьмы, в то же время он должен понимать задачи света и быть не чуждым ни тому, ни другому. В задачу серого мага входит ограничение распространения света при его неправомерной интенсивности, а также ограничение сил тьмы при их слишком интенсивном воздействии. Серый маг по его желанию может и оставить серый путь, то есть вернуться на круги своя: или снова стать белым, или снова вернуться на черный путь. Серую магию по достоинству может оценить только очень высокий план бытия. На практике серому магу разрешается намного больше, чем всем остальным.

Он развивает свое сознание и с помощью своего сознания или тормозит нежелательные с его точки зрения процессы, мешающие гармонии, или активизирует эти процессы. Поэтому в глазах многих сущностей универсума Серый маг – существо непонятное, поэтому и опасное. Серый маг должен обладать очень большой силой и очень мощным сознанием, так как на него оказывают давление-воздействие сразу же с двух сторон. Он как бы все время находится между двух огней, или между молотом и наковальней, поэтому и развивается он значительно быстрее его собратьев по цеху – черных магов или тех же белых магов. В природе серые маги встречаются нечасто, производя на окружающее странное впечатление. К примеру, на людей светлых, имеющих свет Божий в душе, серые маги производят впечатление служителей тьмы, а люди, носящие в своих душах больше тьмы, чем света, воспринимают серых магов как светлую силу. В результате все относятся к ним с недоверием, подозрение и там, и тут. Но серые маги выбрали свои путь добровольно, поэтому не надо их жалеть. Это их Путь, и за все хорошее или плохое они ответят только перед высшим судом универсума, перед Богом.

Координатор вошел в высотное здание, находящееся неподалеку от места недавней катастрофы, в предрассветный час. Он был одет в форму служащего фирмы, поэтому никто не обратил на него никакого внимания. Он поднялся на лифте до последнего этажа, открыл вход на технический, самый последний этаж, и прошел на крышу. Там он осмотрелся и, найдя то, что он искал, подошел к самому краю стены, удовлетворенно заметил балку, ведущую к маленькой металлической площадке, прошел несколько метров по ней, балансируя руками, до крохотной площадки, служащей для крепления подъемного устройства, недавно установленного на крыше, и, вероятно, предназначенной для фасадных работ. Он сел в позу «Алмаз», закрыв глаза. Под ним расстилался начавший оживать в своей предутренней суете город.

Придя с собой и с окружающим пространством в гармонию, координатор открыл глаза. Он задумался над природой понимания одного сознания другими. Он понимал проблемы и заботы просыпающегося города, он старался понять проблемы и заботы раскинувшегося над ним утреннего неба. Он не совсем понимал, почему одни сознания не понимают другие. И тут на уровне озарения он осознал, что все правильно, сознания меньшие не могут вместить сознания большие просто потому, что часть не может понять целого, что меньшее не может вместить большее, по той простой причине, что оно меньшее. И при попытке меньшего осознать большее происходит парадокс, так как меньшее не способно осознать большее, то и наступает этот самый эффект.

Происходит следующее. Меньшее сознание или принимает то, что в него не может войти, быть осознанным, и тогда очаровывается этим большим, или отвергает его. И тогда оно или отказывается от большего, возможно, даже осмеивая его (это происходит в результате организованной меньшим сознанием защиты), или просто отвергает его, опуская это большее до своего уровня и не принимая его за равное, – просто отказывается от него, придавая этому процессу любые формы. Так осуществляется механизм защиты для того, чтобы меньшее смогло, потихоньку ассимилируя большее, когда-то со временем его принять и само развиться в какие-то новые формы. Прошел час. Координатор находился в состоянии самадхи и получал от этого несказанное удовольствие. Состояние самадхи было для него уже довольно привычным состоянием, но при изменении условий оно становилось еще более прекрасным.

Координатор с детства боялся высоты. Нет, ничего плохого с ним в этой жизни на высоте не случалось, но вот в одной из прошлых жизней, когда он был воплощен где-то на востоке, за нарушение Корана он был сброшен с высокого минарета. Он помнил свой полет: сознание никак не могло покинуть его стремительно приближающееся к земле тело, и момент соприкосновения тела с землей он зафиксировал четко. Оттуда и возник этот страх высоты в его уже новом воплощении, с которым он сейчас пытался справиться навсегда. Он спокойно глядел вниз на яркие ручейки машин там, внизу, и представлял людей, сидящих в этих машинах, стремящихся достичь своих целей, возможно, уж не таких и важных, но все равно с настойчивостью самоубийц стремящихся к этим целям, и ему становилось спокойно на душе. Хотя по большому счету быть спокойным он не имел повода.

Дела шли ни шатко ни валко. Он был еще молодым координатором, и немногое мог сделать. Прошло несколько лет с момента падения башен, а тут новая неприятность, американо-иракский конфликт, так усерно развиваемый черными силами, а он был один. Не было команды, которая могла остановить эту ситуацию, а у самого сил явно не хватало, даже при поддержке всего светлого воинства, располагающегося на территории Америки. Он чувствовал: Америка увязнет в очередной войне, которая не принесет эволюции ничего, а спокойствие американского народа, которое и до этого конфликта представлялось сомнительным, будет на годы разрушено. Кординатор на себе понял, что значит спокойствие. Это удивительное мироощущение, когда в человеке все становится сознательным, приходят силы, которые позволяют дальше жить, уходят ненужные перенапряжения, нереализованные энергии; мысли становятся яснее.

Он удивлялся, как это люди давно уже не поняли этого простого и эффективного средства достижения гармонии. Еще древние китайцы говорили, что в спокойствии лежит сила. Но они сказали, а люди, как и всегда, не услышали. – Да, люди слушают и не слышат, смотрят и не видят, – произнес хорошо одетый господин, грациозно продвигающийся по узкой балке в сторону площадки координатора. Это был г. Останцони.

– Загораешь? – поинтересовался он, устраиваясь на оставшемся на площадке месте и усаживаясь в позу лотоса, похрустывая суставами ног. Поза лотоса – трудная поза, по мнению автора, особенно, если не сидеть в ней регулярно; а даже если и сидеть часто, то вышеописанная высота все же смущает, правда, не настоящего йога и не до хруста в суставах!

– Какими судьбами? – поинтересовался координатор.

– Да вот захотелось с тобой поговорить в обстановке относительной свободы и без посторонних глаз, ушей и без надоедливых атрибутов человечества. Кстати, и камер наблюдения здесь нет.

– Да – ответил кординатор. – Кроме одной. – И он показал на небо.

– Ну, это… – Г. Останцони на секунду задумался и продолжил: – Как-то уже и привык. Ничто в этом, да и других мирах не остается тайным, все становится явным. Впрочем, как и твои потуги избавиться от боязни высоты и твоя привычка все время неустанно работать над расширением своего сознания. Я хотел давно с тобой поговорить. Я наблюдаю за твоей деятельностью. Координатор немного удивленно приподнял брови. – Да, наблюдаю, – повторил еще раз г. Останцони, – хотя мы и не виделись со времен известных событий. Я же белый маг, и по роду своих обязанностей должен все время держать руку на пульсе. Я являюсь проводником светлой силы. Есть и черный проводник, он что-то последнее время активизировался. И создается такое ощущение, что он не берет в расчет ни меня, белого мага, ни тебя, серого мага. Да и что ему нас брать в расчет?! Потенциал зла, накопленный в нашем регионе, настолько силен, что кажется, он один только и существует и разворачивается во всей своей красе, а мы – так, картонные фигурки для острастки, предназначенные пугать только нарождающихся злых духов, вроде пещеры ужасов в парке развлечений, в которые никто не верит, но все-таки хочет себя немного развлечь.