Кроме того, музыкант давал частные уроки фортепиано по всему Парижу. Касдан поморщился. Придется наведаться в каждую семью. Нет, хватит и простого звонка. Но нельзя исключать ни одной возможности. Даже интимной связи с учеником, убийства из ревности или мести разгневанных родителей.

Он снова сложил список. Сунул его в карман джинсов. Прежде чем начать обход, ему предстояло обзвонить много народу. Начал он с Пюиферра из службы криминалистического учета.

– Ничего новенького насчет нашего органиста?

– Нет. Все «пальчики» на галерее принадлежат жертве. Ничего другого не нашли. А единственная сенсация тебе уже известна: отпечаток «конверса». – Он замолчал, листая свой рапорт. – Ах да… вот еще кое-что. На галерее обнаружены фрагменты дерева. Мелкие осколки, щепки.

– Порода дерева?

– Пока не могу сказать. Я отправил их в Лион, в лабораторию. По-моему, это частицы органа. Должно быть, Гетц цеплялся за него во время драки.

Касдан представил себе место преступления. Корпус с трубами. Клавиатуру. Пюиферра ошибается. Поверхности нетронуты. Ни царапины. Дерево не оттуда.

– Ты отправил рапорт?

– Сейчас отправляю.

– По электронке?

– Мейлом и почтой.

Выходит, от его форы ничего не осталось. Теперь Верну вызовет в комиссариат всех мальчишек в кроссовках. Добьется ли он большего, чем Касдан? Нет. Зато поймет, что тот уже попытал счастья, и наорет на него по телефону.

– Ты мне позвонишь, когда получишь результаты?

– А то. Мне сегодня ночью такой анекдот рассказали. В общем, Супермен встречает на крыше небоскреба Чудо-женщину, и…

– Я уже слышал. Перезвони мне.

Касдан набрал номер ЦОСТП – Центральной операционной службы технической поддержки. Там работает с десяток парней, которые ставят на прослушку квартиры подозреваемых. У них больше общего с бригадой, устанавливающей кабельную связь, чем с отделом высоких технологий. Расположена ЦОСТП в городишке Шене семьдесят восьмого департамента.

Касдану ответил один из старых знакомых, Николя Лонго:

– Чего тебе, старичок?

– Узнать насчет прослушки. Вильгельм Гетц. Пятнадцать-семнадцать по улице Газан, Четырнадцатый округ.

– А в чем дело?

– Мужика пришили. Я нашел в квартире вашу игрушку, установленную над занавесками.

– Первый раз слышу.

– Похоже на вашу контору. Звукосниматель прямо над карнизом.

– Зачем ты суешься в эти дела?

– Его нашли мертвым в моем приходе, в армянском храме.

– Он армянин?

– Нет, чилиец. Наличие жучка доказывает, что он был объектом наблюдения. Я хочу знать, в связи с чем. И какой судья дал санкцию на прослушку.

– А ты сам на кого работаешь?

– Я уже пять лет на пенсии.

– Так я и думал.

– Ты сможешь проверить?

– Поговорю с ребятами. Но если речь идет о чилийце, я бы на твоем месте скорее обратился в контрразведку. Или в Главную военную разведку.

Лонго прав. Вполне вероятно, что это дело рук МИДа. Хуже не придумаешь: служа в полиции, Касдан не раз пересекался с ними, и всегда в атмосфере соперничества, если не враждебности. От них он никакой информации не получит.

Он набрал еще один номер. Старинного приятеля, который перешел в отдел розыска беглых подозреваемых. Прежде Ложье-Рюстен работал в наркоотделе. Все звали его Рюстином.

Касдан дозвонился ему на мобильный. Узнав его голос, полицейский расхохотался:

– Как ловится рыбка, пенсионер?

– Я как раз насчет нее и звоню. Крупной рыбы.

– Только не говори, что еще не наигрался в сыщика.

– Один вопрос. Ваш отдел работает в обоих направлениях?

– Ты о чем?

– Вы разыскиваете и французов, сбежавших за границу, и иностранцев, скрывающихся во Франции?

– Ну, у нас есть договоренности с другими европейскими полициями.

– У тебя есть сведения о военных преступниках?

– Скорее наш конек – бандиты, серийные убийцы, педофилы.

– Ты не мог бы взглянуть?

– А кто тебе, собственно, нужен?

– Чилийцы. Пособники режима Пиночета. Парни, на чей арест выписана санкция, а они окопались во Франции.

– Чили малость далековато от Шенгенской зоны. Даже не знаю, существует ли у нас с ними договоренность о юридической взаимопомощи.

– Их, вероятно, разыскивает не чилийское правосудие. Ордер может исходить из другой страны. Из Испании, Великобритании, Франции. Жалобы поступают из стран, чьи граждане пропали в Чили. Многие из жертв были выходцами из Европы. Потому-то Пиночета и прихватили в Лондоне. Ордер о задержании подписали в Мадриде.

– Спасибо за лекцию, старик, но, по правде говоря, все куда сложнее. Потому что твои парни остаются чилийцами. И чтобы их преследовать, нам нужен договор с Чили, а не со страной, подающей жалобу. Дошло?

– Но проверить-то ты можешь!

– Имена у тебя есть?

– Нет.

– Описания?

– Какое там.

– Думаешь, мне больше заняться нечем, как только за призраками гоняться?

– Вчера был убит чилиец. Политический беженец. Он якобы собирался выступить свидетелем против своих палачей. Все, о чем я тебя прошу, – взглянуть, есть ли в списках хоть кто-нибудь из этих мерзавцев.

– Забавно, что ты спрашиваешь меня о Чили.

– Почему?

– Меньше часа назад один из наших сотрудников получил запрос, касающийся как раз этой страны. Одну минуту.

Касдан терпеливо ждал. Рюстин заговорил снова:

– Запрос поступил от Эрика Верну, первое подразделение судебной полиции. Знаешь такого?

– Он дышит мне в затылок. Полицейский, которому официально поручено это дело. Перезвони мне как можно скорее.

– Я потолкую с коллегой. Вместе мы добудем информацию сегодня же.

– Можно мне получить ее раньше Верну?

– Не зарывайся, Касдан.

Он отключился. Имя легавого из судебной полиции указывало на два факта. Во-первых, дело осталось у капитана. Во-вторых, легавый в бомбере не отказался от версии о политическом следе.

Армянин встал и натянул куртку. Прежде чем обходить церкви, надо пополнить знания.

«Личное дело Пиночета».

«Золото диктатур».

«Недостижимая авторитарная демократия».

«Пиночет против испанского правосудия».

«Двадцать лет безнаказанности».

«Кондор»: теневой заговор»…

В книжном Чили со своими политическими потрясениями занимал целых три полки. Две из них были отведены Пиночету и его диктатуре. Касдан выбрал самые интересные книги, спрыгнул с приставной лесенки и направился к лестнице, ведущей на первый этаж.

Он находился в подвале своего любимого книжного магазина «Арматтан» на улице Эколь, 16. Магазин специализировался на африканской тематике и казался выстроенным из книг, ровным слоем покрывавших его стены. Книжные перегородки были так высоки, что каждому покупателю предоставлялась приставная лестница, чтобы добраться до нужных полок.

Касдан заплатил в кассе кругленькую сумму и с грустью вспомнил счастливые времена, когда служебные расходы ему возмещала полиция. Выйдя на улицу, он жадно втянул воздух. Книжный располагался в самом конце улицы Эколь. Здешние здания словно замыкали Латинский квартал, открывая другие районы: улицу Монж, ведущую куда-то вверх, магазин фортепиано «Амм», выступающий вперед, как форштевень пакетбота, последние артхаусные кинозалы…

Армянин проверил мобильный. Пришло сообщение от отца Саркиса. Он тут же перезвонил.

– Что-то случилось?

– Ко мне приходил другой полицейский.

– Из уголовки?

– Нет. Что-то на «з». И там было слово «несовершеннолетние».

– ОЗПН. Отдел по защите прав несовершеннолетних.

– Вот-вот.

Касдан вздрогнул. Верну получил рапорт Пюиферра, в котором упоминался отпечаток кроссовки, около девяти утра. Сейчас одиннадцать. Неужели капитан тут же связался с ОЗПН, чтобы они присутствовали при допросе малолетних хористов? Странно. Не в интересах Верну обращаться в другой отдел.

– А как выглядел легавый?

– Довольно необычно.