РУСЬ Пока в тумане странных дней еще грядущего не видно, пока здесь говорят о ней красноречиво и обидно — сторонкой, молча проберусь и, уповая неизменно, мою неведомую Русь пойду отыскивать смиренно, — по черным сказочным лесам, вдоль рек да по болотам сонным, по темным пашням, к небесам бесплодной грудью обращенным. Так побываю я везде, в деревню каждую войду я… Где ж цель заветная, о, где — непостижимую — найду я? В лесу ли — сумраком глухим сырого ельника сокрытой — нагой, разбойником лихим поруганною и убитой? Иль поутру, в селе пустом, о, жданная! — пройдешь ты мимо, с улыбкой на лице простом задумчиво-неуловимой? Или старушкой станешь ты и в голубой струе кадильной, кладя дрожащие кресты, к иконе припадешь бессильно? Где ж просияет берег мой? В чем угадаю лик любимый? Русь! иль во мне, и душе самой уж расцветаешь ты незримо? ЖИЗНЬ Шла мимо Жизнь, но ни лохмотий, ни ран ее, ни пыльных ног не видел я… Как бы в дремоте, как бы сквозь душу звездной ночи, — одно я только видеть мог: ее ликующие очи и губы, шепчущие: Бог! |
