Широкого круга читателей у «Шуанов» не оказалось, но некоторые весьма именитые люди, познакомившись с романом, захотели встретиться с автором. Бальзак, жадный до светской жизни, начинает усердно посещать среды художника Франсуа Жерара, где встречает известных Делакруа, Энгра, Ари Шефера, с увлечением прислушивается к их спорам. Но это утонченное наслаждение не идет ни в какое сравнение с гордостью и счастьем, испытанными им десятого июля 1829 года, когда он получает приглашение присутствовать при чтении Виктором Гюго его новой пьесы «Марион Делорм». В квартире прославленного писателя собрались Альфред де Мюссе, Альфред де Виньи, Сент-Бёв, Вильмен, Александр Дюма, Мериме. Оноре чувствовал себя карликом среди великанов. Пьеса имела настоящий успех, каждый считал своим долгом сказать о гении автора, который в двадцать семь лет создал столь значительные произведения, что может по праву считаться главой нового поколения романтиков. И хотя «Кромвель» для сцены совершенно не годится, «Марион Делорм» ожидает триумф. Бальзак присоединил свой голос к общему потоку похвал, хотя в душе посмеивался над их чрезмерностью. Литературные собрания, без сомнения, привлекали его, но тайную зависть, прикрываемое улыбками лицемерие, темные расчеты и подсчеты, задрапированные блестящей беседой, он осуждал. Посмеивался над грубой лестью в адрес Гюго и страдал, что льстят не ему.

Тем временем герцогиня д’Абрантес обрела временное пристанище в Аббе-де-Буа, в своеобразном «приюте», который содержали монахини, но существовавшем независимо от монастыря. Ее соседкой оказалась госпожа Рекамье. Старая, величественная, без гроша, она царила в крошечной квартирке на четвертом этаже. Ее слава была столь велика, что знаменитости слетались к ней, словно мухи на мед. Полулежа на своей неизменной кушетке, она принимала Бенжамена Констана, Шатобриана, Ламартина…. Бальзак трепетал от уважения, когда эта живая легенда по просьбе герцогини согласилась увидеться с ним. По словам Этьена Делеклюза, он был полон наивного энтузиазма, предвидя встречу с замечательной женщиной, считал себя недостойным подобных почестей. А может, это было страстным желанием юноши, делающего первые шаги в свете, получить благословение известной особы? «Чтобы не броситься в объятия каждого из присутствовавших, ему потребовалось из последних сил прислушаться к остаткам здравого смысла», – напишет Делеклюз.

С удовольствием неменьшим посетит Бальзак креолку, бывшую когда-то «очаровательницей» Директории, Фортюне Гамелен, княгиню Багратион, вдову русского генерала, смертельно раненного в 1812-м во время битвы у Бородина, восхитительную Софи Гэ, за которой ухаживали все корифеи романтизма. Его интересовали знаменитости, являвшиеся в гостиных, и хорошенькие женщины, украшавшие собой салоны. Каждая казалась Оноре такой желанной: новые лица, тайны, в которые хотелось проникнуть, и будь он краше и остроумнее, ни одна не устояла бы перед ним. Но, несмотря на обожание госпожи де Берни, Бальзак прекрасно сознавал свои недостатки: отяжелевшее тело, порой вульгарный ход мысли, юношеское простодушие, страсть казаться значительнее. Удивление перед поведением женщин, восхищение ими заставляют вновь взяться за перо, он сочиняет «Физиологию брака».

Написанная «молодым холостяком» книга появляется в магазинах двадцатого декабря 1829 года. Бальзак вдохновлялся своими романами с госпожой де Берни и герцогиней д’Абрантес, несчастьями сестры Лоранс, разочарованиями сестры Лоры, горечью матери и сотнями других историй, которые услышал от доверившихся ему женщин. Книга была выдержана в разговорном ключе, философия молодого автора сводилась к осуждению замужества как заложника социальных условностей, вследствие которых мужчинам в большинстве своем нет дела до чувств женщин, по прихоти родителей переходящих из положения ничего не знающих девственниц в положение отверженных рабынь. Непонятые духом и телом, они подчиняются грубым мужьям, которые не в состоянии дать им утонченное наслаждение, и находят утешение в заботе о детях, ведении дома или погружаясь в пустую светскую жизнь. Единственное спасение из этого ада – адюльтер. Но если мужская измена позволительна и простительна в глазах правосудия, женская считается преступлением. Исследуя противостояние полов, Бальзак встает на сторону хрупких жертв закона, условностей и традиций. Даже описывая лживых, распутных женщин, находит им оправдание перед лицом тупой самоуверенности мужей. Вывод: замужество, выдаваемое за требование природы, в большинстве случаев противоречит ее законам. Взаимопроникновение, физическое и душевное, двух столь разных созданий не может принести счастья при подавлении одного из них. Тогда супружество обретает гармонию, когда мужчина отказывается от своей главенствующей роли, роли хозяина собственной жены, находит в себе силы попытаться понять ее душевный настрой и то, что может внушать ей отвращение в интимной сфере, то есть начинает относиться к ней, как к равной.

Зюльма Карро была шокирована цинизмом этого осуждения супружества и написала автору, высказав свое негодование. Тот отвечал: «Отвращение, испытанное вами при чтении первых страниц книги, которую я вам принес, доказывает, что вы не принадлежите миру лжи и неверности, что вы не знаете общества, в котором увядают все чувства, что вы достойны одиночества, возвеличивающего, облагораживающего и очищающего любого человека». Большинство же читательниц были в восхищении от этой «дьявольской книги»: в ней с такой силой прозвучали требования, которые сами они никогда не решились бы высказать вслух. Бальзак проиллюстрировал свою теорию примерами неудачных союзов, взаимных обманов, сломанных судеб, которые не могли не волновать женщин, бравших в руки «Физиологию брака». Они находили в ней не только сделанные с натуры наброски, но отклик, защиту, поддержку.

Успех книги заставил Бальзака пожалеть, что не опубликовал ее под своим настоящим именем, в конце концов он решил открыться: нельзя было не воспользоваться симпатией читателей, которую приобрел в качестве защитника прав женщин. Более того, Оноре решает на волне успеха этой темы отвлечься на время от исторических романов и заняться рассказами о нравах современного общества.

Он думает о коротких, правдивых историях, предназначенных прежде всего для журналов. Местом действия будет Париж или провинция, темой – семейная жизнь с ее тайнами, огорчениями и компромиссами, скрытыми за маской респектабельности. Большая часть «Сцен частной жизни» будет посвящена несчастьям этой самой жизни, духовным и физическим, о которых автор мог судить по собственному опыту: семейство Бальзаков, разрушительные последствия адюльтера, безразличия и ненависти; сестра Лоранс, обманутая и разоренная мужем; другая сестра, Лора, вынужденная смириться с весьма унылым существованием; мать, обожающая Анри, дитя ее грешной любви; отец, распутство которого было бегством от чудовищной скуки и бесконечной ругани. И деньги как движущая сила этих губительных процессов. Навязчивую идею разбогатеть воплощает собой ненасытный Гобсек, одержимый страстью к манипуляциям с деньгами, которые делают человека всемогущим. То же стремление к наживе мы находим во всех шести рассказах, составивших сборник: «Вендетта», «Гобсек», «Загородный бал», «Дом кошки, играющей в мяч», «Побочная семья», «Супружеское согласие». В каждом возвращается к мысли о неудаче союза между мужчиной и женщиной, когда между ними стоит социальное неравенство, тщеславие и неудовлетворенность. Книга превращается в горестный перечень обманутых надежд.

«Сцены частной жизни» вышли из печати тринадцатого апреля 1830 года в двух томах ин-октавио у Марма и Делонэ-Валле. На титульном листе значилось имя Оноре Бальзака, получившего за сборник тысячу двести франков векселями. Ироничный тон «Физиологии брак» отпугивал многих читателей, но нельзя было не признать, что автор прекрасно знает женское сердце и продемонстрировал это в своих новых рассказах – жестоких и нежных одновременно. Теперь Бальзак не ошибся с выбором темы: книга была нарасхват в читальных залах, издатели выстраивались в очередь за его новыми произведениями, самые престижные газеты и журналы предлагали публикации. Оноре писал для «Le Voleur», «La Silhouette» и «La Mode» Эмиля Жирардена. Комментарии всегда остры, но он не решается, например, подписать рецензию на «Эрнани» Гюго, в которой осмеливается его критиковать, пока не чувствует себя на равных с литературными знаменитостями, среди которых особенно выделяются Гюго, Виньи и Нодье. И прежде всего Бальзака удручает собственная физическая непривлекательность. Вот что писал о нем молодой Антуан Фонтанэ: «И вот, наконец, я вижу это новое светило: толстый парень с живыми глазами, в белом жилете, с внешностью аптекаря, манерами мясника, жестами золотильщика, очень импозантного. Это великолепный деловой человек от литературы».