– Мелоди! – воскликнула Изабель. – Это же потрясающая идея!

– О да, – согласилась Опал. – Думаю, нам стоит включить это в празднование Дня города.

– Но осталось меньше двух недель! – воскликнула Эдит.

– Ничего, зато горожане убедятся, что мы не просто занимаемся болтовней на наших заседаниях, – сказала Опал.

– Нам потребуются костюмы, так что придется покопаться в бабушкиных сундуках на чердаках, – вставила Эдит.

– У меня есть такая вещица! – воскликнула Норма Заммерон.

Ник заметил, как Мелоди и Бриттани переглянулись, Бриттани кивнула, и Мелоди сказала:

– У Дорали сохранилось подвенечное платье ее прабабки. Я уверена, она сможет одолжить нам его на день.

– Я бы предпочла ничего не просить у этой женщины, – проговорила Изабель с недовольной гримасой.

– Тебе и не придется этого делать, – тактично заметила Бриттани. – Я буду рада попросить ее об этом от имени всего нашего клуба.

Гримаса исчезла с лица Изабель. Дорали, державшая единственный в городке бар, служила олицетворением порока для этой ханжи. Ник с благоговением посмотрел на жену. Он никогда не сомневался в том, что Бриттани выдающаяся женщина, но не знал, что она обладает такой властью над людьми. В детстве Бриттани часто переезжала с места на место, обычно ее учебный год начинался в одном городе, а заканчивался в другом. Тем не менее школу она окончила с отличием. До рождения Саванны Бриттани училась в колледже. Если бы не Ник со своей любовью, она бы наверняка стала профессиональным историком.

Хохоча над очередной забористой шуткой Мелоди Карсон, Бриттани взглянула на Ника. Он сидел, выпрямив спину, с каменным лицом. Внезапно она замолчала и улыбнулась ему. Ник улыбнулся в ответ, но глаза его по-прежнему оставались грустными.

Терпение и усидчивость никогда не входили в число добродетелей Ника, но причиной его подавленного состояния сегодня было отнюдь не пребывание в обществе старых сплетниц. Какие мысли опять терзают его? Неужели он не понимает, что, мучая себя, мучает и ее?

Женщины начали расходиться, Ник тоже поспешил удалиться под предлогом, что ему надо заглянуть, хорошо ли спит Саванна.

Опал Грехэм, похлопав Бриттани по спине, сообщила ей доверительным тоном, прежде чем уйти:

– Этот парень ведет себя так, словно мир принадлежит ему. Я уверена, что моя Лоэтта мечтает именно о таком, как твой Николас.

От слов «твой Николас» у Бриттани перехватило дыхание. Она никогда не могла назвать его своим и, разумеется, не сказала старушке о том, что Лоэтта уже встретила такого парня.

– Да, я такой.

Бриттани подняла глаза, провела пальцами по губам Ника, потом встала на цыпочки и поцеловала его. Он закрыл глаза, но не двинулся с места, не обнял ее.

Стук в дверь заставил их отскочить друг от друга.

– Ты ждешь кого-то? – спросил Ник.

Она покачала головой. Ник по привычке хотел взяться за пистолет, но вспомнил, что оставил его наверху, в стенном шкафу.

– Кто там? – спросил он.

– Лоэтта Грехэм. Кажется, я забыла у вас сумочку. Можно войти?

У Бриттани отлегло от сердца.

Она пошла открывать дверь, а Ник направился в старый кабинет, ругая себя на чем свет стоит. Во что он превратил жизнь своей жены? Из-за него Бриттани вздрагивает при каждом стуке в дверь. Вот вышла бы замуж за солидного, обеспеченного человека, который понравился бы ее папе, и жила бы счастливо в каком-нибудь респектабельном пригороде.

Бриттани разговаривала с Лоэттой в гостиной. Взяв со стола в кабинете блестящую черную сумочку, Ник вернулся к женщинам.

– Вот, – сказал он, протягивая сумочку Лоэтте.

– О… спасибо. – Переводя взгляд с Бриттани на Ника, Лоэтта смущенно проговорила: – Не хотела вас беспокоить, но мне надо поговорить с Бриттани с глазу на глаз. Это всего несколько минут.

– Ник, почему бы тебе не пойти в «Крейзи хорс» без меня?

Другого он и не ждал. Потрясающее умение говорить «нет», не произнося этого слова вслух.

Лоэтта находилась неподалеку и, скорее всего, слышала слова своей матери. Бриттани посмотрела в ее серые глаза, но Лоэтта и бровью не повела. Похоже, она начала избавляться от дурной привычки краснеть по любому поводу.

Когда члены клуба ушли, Бриттани закрыла глаза, прислонилась лбом к двери и облегченно вздохнула. Почувствовав взгляд Ника спиной, она обернулась.

Ее муж стоял возле лестницы, скрестив на груди руки.

– Ну и сборище!

– Кристал прочитала бы тебе целую лекцию о таких «сборищах» и их роли в жизни человеческого общества.

Он не засмеялся. Даже не улыбнулся. Откуда этот невидящий взгляд, эта напряженность? Бриттани подошла к нему.

– В чем дело, Ник?

– Безделье сводит меня с ума. Эти милые старушки способны кого угодно довести до белого каления, а я должен думать об их безопасности.

– Ожидание всегда томительно.

– А как ты смотришь на то, чтобы пойти развеяться? – спросил Ник. – Посидим в «Крейзи хорс», заодно попросишь у Дорали подвенечное платье назло этой ханже.

– Быстро же ты раскусил Изабель.

– Что?

– Да ничего. Хочешь отправиться в «Крейзи хорс» прямо сейчас?

– Сейчас самое время. Попросим Кристал присмотреть за Саванной. Давай, Бриттани. Хоть немного развлечемся.

– Искушаешь?

На его виске забилась жилка.

– Так ты идешь или нет?

– Ты очень настойчив, но мне надо поговорить с Лоэттой.

– Может, ты все-таки присоединишься ко мне попозже? Посидим, поболтаем.

Не дожидаясь ответа, Ник снял пальто с вешалки и вышел за дверь.

Бриттани вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. Рядом с ней стояла Лоэтта, Саванна спала в своей комнате, наверху находились Кристал и Мертил, но дом казался ей пустым.

– Когда уходит Берк, мне тоже становится тоскливо.

Бриттани подняла испуганные глаза.

– Неужели у меня все написано на лице? – спросила она.

Щеки Лоэтты покрылись легким румянцем.

– Я не хочу вмешиваться в ваши отношения, но взгляд, который бросил на тебя перед уходом муж, дорогого стоит.

На мгновение Бриттани закрыла глаза, чувствуя, как на них наворачиваются слезы.

– Ты не присядешь? – спросила она.

Лоэтта опустилась на старый стул с грацией, которую трудно было предположить в этой застенчивой женщине в старомодных юбке и туфлях. Ее волосы были собраны сзади в тугой узел.

Бриттани и Лоэтта всегда здоровались при встрече и улыбались друг другу, но почти не разговаривали.

Лоэтта закусила нижнюю губу, нервно сжимая в руках сумочку.

– Думаешь, это ненормально, что старая дева вроде меня все еще краснеет, как школьница?

Наклонившись к ней, Бриттани прошептала:

– Я думаю, у тебя красивые глаза.

Лоэтта улыбнулась своим воспоминаниям.

– Берк тоже так говорит, – мечтательно произнесла женщина и залилась таким густым румянцем, что они вместе с Бриттани рассмеялись.

– Мать ведь не знает о нем? – спросила Бриттани.

Лоэтта покачала головой.

– Сумочку ты специально оставила?

– Да, чтобы был повод вернуться.

– Никто ни о чем не узнает, Лоэтта.

По-прежнему не выпуская сумочку из рук, Лоэтта сказала:

– Я вовсе не стыжусь этого. Я никогда не встречала такого парня, как Берк. И в жизни ничего подобного не испытывала. Отец умер, когда я была совсем маленькой. Мама воспитывала меня одна и от всего оберегала. Мне не хочется понапрасну тревожить ее, поэтому я вначале дождусь возвращения Берка, а потом расскажу ей о нем… о нас.

Взяв Лоэтту за руку, Бриттани спросила:

– Когда он возвращается?

– Через два месяца. Может, раньше. Когда уладит свои дела в Оклахоме.

– А ты уверена, что он тебя не обманывает? – Бриттани заметила, как светятся счастьем глаза Лоэтты. – Не знаю, обнадежит ли тебя это, – сказала она с улыбкой, – но прошло десять лет с тех пор, как Ник вскружил мне голову, а я все еще не могу оправиться от головокружения.

Лоэтта встала и направилась к двери.

– А я не хочу расставаться с ощущением, будто мир уплывает у меня из-под ног.