Мы имеем еще статистические данные, касающиеся, однако, не многих лет, а всего одного дня 30 апреля 1900 года и относящиеся к лечащимся у врачей больных триппером, сифилисом, шанкром. Эти данные собраны прусским министерством народного просвещения. Вопросный лист был послан всем прусским врачам. Хотя ответы дали только 63,5 процента, оказалось, что 30 апреля 1900 года в Пруссии лечением у врачей пользовались около 41 тысячи венерических больных. 11 тысяч были заражены свежим сифилисом. В одном Берлине в этот день зарегистрировано 11 600 венериков, из них 3 тысячи свежих сифилитиков. На 100 тысяч взрослых жителей пользовались лечением у врачей:

В частности, из городов наиболее поражены города портовые, университетские, промышленные и имеющие гарнизоны. (В Кенигсберге — на 100 тысяч жителей — 2152 мужчин и 619 женщин, в Кёльне -1309 и 402, во Франкфурте-на-Майне — 1505 и 399.)

Что касается Берлина, то Бляшко находит, «что в таком большом городе, как Берлин, из тысячи молодых мужчин между 20 л 30 годами ежегодно заболевают триппером 200 человек, то есть приблизительно пятая часть, и около 24 человек заболевают свежим сифилисом. Период времени, в течение которого мужская молодежь подвергается опасности заражения, более одного года. Для некоторых слоев населения он равняется 5, для других — 10 и более годам. Таким образом, молодой человек после пятилетнего безбрачия заражается триппером один раз, после десятилетнего — два раза. По прошествии четырех-пяти лет каждый десятый, после 8-10 каждый пятый приобретает сифилис. Или другими словами: из мужчин, вступающих в брак старше 30-летнего возраста, каждый дважды болеет триппером, а каждый четвертый или пятый — сифилисом. Эти числа, полученные самым осторожным вычислением, не преувеличены врачами, которым исповедуются иногда в несчастии, замалчиваемом перед целым миром».

Результаты анкеты 30 апреля 1900 года находят свое подтверждение и в исчерпывающей работе штабного врача доктора Швининга, вышедшей из печати в 1907 году, в которой рассматривается положение в прусской армии.[178]

Из этой работы видно, что округа корпусов армии, которые вообще, хотя и не всегда полностью, совпадают с провинциями, ежегодно дают приблизительно одно и то же число рекрутов, больных венерическими болезнями. А некоторые корпуса армии дают особенно высокие цифры. Примером может служить третий, набираемый в Бранденбурге, корпус. И именно Берлину надо вменить в вину 2 процента рекрутов-венериков. В 9-м корпусе Берлин заменяет Альтона (Гамбург), в 12-м — Дрезден, в 19-м — Лейпциг. Еще яснее видно распространение венерических болезней среди гражданского населения из вычислений Швининга о проценте венериков-рекрутов, падающем на отдельные правительственные округа. Из 1 тысячи человек было венериков:

Первое место занимает Шенеберг, дающий 58,4 венерических больных рекрутов на 1 тысячу человек. Из внепрусских больших городов Гамбург давал на 1 тысячу 29,8, Лейпциг -29,4, Дрезден -19, Хемниц -17,8, Мюнхен- 16,4 венерических больных.

По Г. фон Майру, годовой прирост венерических больных в среднем в 1903/4 году на 1 тысячу человек составлял в Пруссии 19,6, в Австро-Венгрии — 60,3, во Франции — 27,1, в Италии — 85,2, в Англии-125, в Бельгии — 28,3, в Голландии — 31,4, в России — 40,5, в Дании -45. Особенно велик этот прирост во флоте. В немецком флоте он составлял в 1905–1906 годах за пределами страны 113,6 на 1 тысячу человек, во внутренних водах -58,8, на суше -57,8; в английском флоте этот прирост в 1905 году составлял 121,55, в 1906 году —. 121,94 на 1 тысячу человек.

Таким образом, мы видим, как благодаря нашим социальным условиям рождаются и увеличиваются всякого рода пороки, разврат, преступления и правонарушения. Все общество приходит в тревожное состояние, от которого больше всего страдают женщины.

Женщины все более это чувствуют и ищут выхода. Они требуют прежде всего экономической самостоятельности и независимости; женщина должна быть допущена наравне с мужчиной ко всякой деятельности, которую позволяют ей выполнять ее силы и способности; они требуют в особенности допущения к так называемым «либеральным профессиям». Справедливы ли эти стремления? Выполнимы ли они? Принесут ли они пользу? Вот вопросы, которые требуют ответа.

Стремление женщины к самостоятельному заработку и личной независимости до известной степени признается справедливым буржуазным обществом точно так же, как стремление рабочих к свободе. Главная причина такого сочувствия лежит в классовом интересе буржуазии. Буржуазии нужно полное освобождение мужских и женских рабочих сил, чтобы можно было довести производство до высшего его развития. По мере того как совершенствуются машины и техника, процесс работы все более распадается на отдельные части и требует меньшего технического навыка и силы; с другой стороны, усиливается конкуренция между промышленниками и ведется конкурентная борьба между промышленными областями, между странами и между частями света; вместе со всем этим все более растет и потребность в рабочей силе женщины.

Специальные причины, ведущие к постоянному увеличению женского труда в постоянно возрастающем числе различных отраслей промышленности, были изложены уже выше. Женщина наряду с мужчиной или вместо него даже скорее находит занятие, ибо ее материальные требования ниже требований мужчины. Сама природа женщины как полового существа заставляет ее предлагать свои силы более дешево; она в среднем чаще, чем мужчина, подвергается физическим недомоганиям, которые заставляют ее прекращать работу, что при существующей в крупной промышленности взаимозависимости и организации труда легко ведет к приостановке работы. Беременность и роды удлиняют подобные перерывы.[179] Предприниматель пользуется этим обстоятельством, и за причиненные неприятности, вызванные подобными помехами, он вполне вознаграждает себя, значительно уменьшая заработную плату. Женщина, кроме того, более, чем мужчина, прикреплена к своему месту жительства или к его ближайшим окрестностям; она не может, как в большинстве случаев мужчина, менять его.

Кроме того, труд, в особенности замужних, женщин, как это видно из приведенной выше цитаты из «Капитала» Маркса, имеет для предпринимателей еще свою особенную прелесть. Как работница, замужняя женщина «гораздо внимательнее и смышленее», чем незамужняя; забота о детях принуждает ее к самому крайнему напряжению своих сил, чтобы заработать необходимые средства для жизни, и поэтому она многое сносит, на что не согласится незамужняя женщина и в особенности рабочий-мужчина. В общем работница еще очень редко осмеливается соединиться со своими товарищами по работе для достижения лучших условий труда. И это в глазах предпринимателя повышает ее ценность; она часто является даже в его руках прекрасным козырем против строптивых рабочих-мужчин; у женщины, далее, гораздо больше терпения и ловкости в пальцах, у нее более развитый вкус, вообще она обладает свойствами, которые для многих работ делают ее пригоднее мужчины.

Добродетельный капиталист умеет очень хорошо оценивать эти женские качества и, таким образом, женщина с развитием нашей промышленности с каждым годом находит все большую область применения своих сил, и что самое важное — этим она не улучшает сколько-нибудь заметно своего социального положения. Применение женской рабочей силы нередко освобождает мужскую рабочую силу. Но, будучи вытесненной, эта последняя тоже хочет жить и потому предлагает себя за меньшую заработную плату, и это предложение в свою очередь понижает заработную плату работницы. Понижение заработной платы становится винтом, который приводится в движение постоянно развивающейся техникой рабочего процесса, особенно тем, что этот процесс, осуществляя экономию на рабочую силу, освобождает и работниц, что опять-таки увеличивает предложение «рук». Вновь возникающие промышленные отрасли до некоторой степени противодействуют постоянному производству излишней рабочей силы, но это противодействие недостаточно, чтобы на продолжительное время были достигнуты лучшие условия труда. В этих отраслях промышленности, как, например, в электротехнической, мужская рабочая сила вытесняется женской. Так, на всех фабриках небольших моторов Всеобщей компании электричества большинство машин обслуживается девушками. Всякое повышение заработной платы сверх известного размера побуждает предпринимателя заботиться о дальнейшем улучшении своих машин, чтобы безвольную автоматическую машину поставить на место человеческих рук и человеческого мозга. В начале капиталистического производства на рабочем рынке рабочий-мужчина стоит почти только против рабочего-мужчины; теперь же против одного пола выдвигается другой пол и затем, далее, против одного возраста — другой возраст. Женщина вытесняет мужчину, и женщина в свою очередь вытесняется трудом подростков и детей. Вот «нравственный порядок» современной промышленности.