Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Привычка к конспирации стала у Лилы второй натурой. Открыв окно кэба, она крикнула извозчику, чтобы тот остановился в конце Кенсингтон Гарденс, и от Александрийских ворот к Ройяль Альберт-холлу она шла пешком. Это было недалеко, но ее наряд не подходил для пеших прогулок и, поднимаясь по широким ступеням величественного здания, она почувствовала, как у нее вспотело лицо. Лила уже пожалела, что прибегла к этому маневру – теперь уже можно было не опасаться слежки. Время вынюхиваний и высматриваний кончилось, сказала она себе. Кошка была среди голубей и теперь уже никто не в силах остановить эту резню. Хотя…

Шэррик ожидал ее появления. Черная Вдова выглядела в этот день так, что глаз не оторвешь. На голове у нее красовалась высокая прическа. Шляпы не было, лишь черная шелковая роза была приколота рядом с пряжкой. Ее платье было сдержанным, простым и, несомненно, безумно дорогим. Рукава из полупрозрачного черного шелка, прилегающий лиф, украшенный гагатовым бисерным шитьем, широкая шелковая юбка, делавшая ее бедра шире, постепенно переходила в небольшой шлейф. Вечер был теплым, поэтому единственным ее аксессуаром было черное боа.

– Ты великолепна, Лила, – вырвалось у него, когда они встретились. – Ты превосходно выглядишь.

– Благодарю. В твоей записке было сказано, что сегодня нам предстоит опера и ужин. И я сочла это за праздник.

– Извини меня за то, что не заехал за тобой в отель, мне это показалось несколько неразумным.

– Мне это тоже бы показалось неразумным, – согласилась она. – Хотя ведь это только до сегодняшнего дня мы играли в секреты, а теперь нужды в них нет. – Она улыбнулась и заглянула ему в лицо. – Разве что, совсем немножко.

Оказавшись ближе, он заметил, что ее черная роза в волосах была украшена россыпью бриллиантов, а приглядевшись к ее наряду, он понял, что платье ее не иначе, как от Уорта. Вкусы и причуды Лилы сильно изменились с тех пор, как она перестала быть девочкой из дублинских трущоб. Но, аристократ до мозга костей, Шэррик не задумывался о ее происхождении. Он даже находил это обстоятельство пикантным, вносившим особый шарм в их отношения.

– Я так рад, что ты выбралась.

Лила оперлась на него, ощутив приятное тепло рукава его тонкой шерсти фрака, восхищаясь безукоризненной белизной его накрахмаленной рубашки, расшитой жемчужинами.

– Ты и сам очень элегантен. Кстати, твоя записка была подписана «Фергус», и я так до конца и не была уверена, с кем мне предстояла встреча: с мистером Келли или лордом Шэрриком, – не без кокетства призналась она.

– И с тем и с другим в одном лице, – ответил он, нежно взяв ее руку в свою и увлекая ее к лестнице, ведущей в партер. – Хотя провинциальный ирландский выговор Келли так режет слух, и его музыкальные вкусы вряд ли добираются до Вагнера, – пошутил он.

Лила засмеялась тихим смехом.

– Как я тебе сказала во время нашей последней встречи: ничто не способно доставить тебе такого удовольствия, как твоя двойная жизнь.

– А что, разве в этом мире есть что-то, что не доставляет удовольствия?

– К сожалению, есть.

Они нашли в партере свои места и, усадив ее, Шэррик склонился к ней, чтобы шепотом поведать ей о том разговоре, который он вел сегодня со своим брокером Драммондом, но свет в зале стал медленно гаснуть и он так и не успел ей ничего рассказать.

Замерший на одной ноте английский рожок возвестил о начале «Гибели богов».

– Ты не находишь, что Вагнер – несколько странная увертюра к нашему ужину, посвященному тому, чтобы отпраздновать сегодняшнюю хоть и небольшую победу?

Этот вопрос задал ей Шэррик, когда они сидели в кафе «Ройяль» на Риджент-стрит. Длинными пальцами Лила вращала изящную ножку высокого бокала с шампанским. Кольца на ее пальцах сверкали в розовом свете абажура над их столиком.

– Ни капельки не кажется.

– Знал, что ты ответишь именно так.

– Реванш для меня не пустой звук, – задумчиво прошептала она.

– В таких глазах блуждают темные тайны.

– Действительно блуждают, Фергус? Ты и впрямь так считаешь?

Он покачал головой.

– Да нет, а если и блуждают, так и пусть – ты от этого еще прелестнее, – признался он. – Это ведь тайны твоего прошлого.

– По сравнению с твоим, мое прошлое – лишь мгновенье. Сколько же еще претендентов на продолжение твоего древнего рода живут на этой земле, лорд Шэррик из Глэнкорн?

– Ни одного. Не смейся, это так и есть. Эта саксонская линия – одно беспокойство. Вот родственники моей матери, Келли – дело другое.

– Так вот почему ты решил назвать себя именно Келли в этом твоем втором воплощении.

– Да, поэтому.

– Но, прости меня, для жены дворянина эта фамилия, Келли, звучит довольно заурядно.

Она улыбнулась, понимая, что их близкое знакомство наделяет ее правом говорить ему такие вещи.

– А семья моей матери и была довольно заурядной, в том смысле, что ничем не примечательной. Она и мой отец очень любили друг друга, это был брак по любви, чем они оба гордились. В этом смысле Келли были как раз весьма примечательными. Да, чего-чего, а гордости им не занимать, они никогда не боялись метить слишком высоко.

– Достаточно высоко, чтобы ощущать потребность в свободе. И не зависеть от Англии. Ведь ты именно это хочешь сказать?

– В какой-то степени это так и есть.

– Потому-то ты и ввязался вместе со мной в это дело? Отомстить угнетателям-англичанам от имени всех Келли? Я права?

– Не совсем.

– В таком случае почему?

– А это имеет значение?

Она пожала плечами.

– Может быть.

– Это не из-за Келли. Дело в том, что во мне сидит ирландец, охочий до приключений.

– Ага, значит это для тебя приключение.

– Опять нет.

Он накрыл ее руку своей. В один из ее перстней был вправлен огромный изумруд. Ему казалось, что этот камень способен насквозь прожечь его ладонь.

– Нет, я не гоняюсь за приключениями в традиционном смысле. Я гоняюсь за тобой.

Лила убрала свою руку.

– Я в это не верю, Фергус. И много раз говорила тебе об этом. Я уже очень давно ни на кого, кроме себя, не надеюсь.

– Ты как-то говорила и то, что у тебя на душе станет гораздо спокойнее, после того как твой сын устроится в Кордове.

– Да, помню.

– Ну?

– Он еще не устроился.

– Ну, так устроится.

– Маловато времени прошло, чтобы говорить об этом определенно. Но ведь не из-за Майкла же ты согласился на это, и не из-за того, чтобы завоевать мое сердце – это была бы слишком высокая цена для меня.

– Не из-за Майкла, не спорю, я ведь его почти не знаю. А ты, оказывается, так низко ценишь себя?

– Я ценю себя достаточно высоко, можешь в этом не сомневаться. И тебе это известно. – Она наклонилась к нему через столик и едва слышно проговорила. – Я знаю мужчин, Фергус. Я всю свою жизнь занималась их изучением. Ради женщины мужчина способен на многое, но уничтожить другого мужчину, других мужчин – нет. Для этого у него должна быть достаточно серьезная, мужественная причина. Женщина способна убить ради любви, мужчина же – ради власти и из-за денег.

– Значит, то, что мы совершаем – убийство?

– В какой-то степени. Ведь если наш план будет осуществлен, мало что останется от лондонских Мендоза. Ты об этом знаешь. А что касается меня, я никогда на этот счет не питала никаких иллюзий, я всегда знала, на что шла.

– А этот молодой Тимоти? Не ты ли обещала поднести ему банк на блюдечке с голубой каемочкой?

– Тимоти не больше чем подкупленный мною дурак. И он не справился бы с банком, даже если бы я это и сделала.

Лорд Шэррик откинулся на спинку кресла и маленькими глотками пил шампанское, изучающе глядя на нее поверх бокала.

– Формально ты права, – после недолгого раздумья сказал он. – Я с самого начала подозревал, что ему отведена именно такая роль, поэтому я и настоял на том, чтобы передать ему эти выкладки, когда он на прошлой неделе приехал в Дублин.

– Я что-то не понимаю тебя. Я вообще никогда не понимала, что ты этим хотел добиться.

41
{"b":"110418","o":1}