– Верно, ему тяжело смириться с потерей зрения, – спокойно ответила ей миссис Фолкнер. – Да и для вас это нелегко. Жить в тени чьего-то несчастья невыразимо трудно, миледи, особенно если несчастен человек, которого мы горячо любим.

Анжелика опустила голову, уставившись на судорожно сжатые на коленях руки, и слезы неожиданно затуманили ей глаза. Девушка не решалась заговорить, опасаясь, что голос задрожит и выдаст, что она готова вот-вот расплакаться; после паузы миссис Фолкнер принялась рассказывать ей историю брата кухарки, оказавшегося двоеженцем.

Несколько минут спустя к ним присоединился Бенуа, и при его появлении Анжелика почувствовала, как сердце, снова подпрыгнуло у нее в груди, а язык, казалось, онемел. Ей просто не верилось, что она может вести себя настолько глупо – будто школьница, робеющая в классе! Между тем она уже несколько лет одна управляет поместьями отца, полностью заменив его…

Ее размышления были прерваны появлением служанки, которая вбежала в гостиную, слегка запыхавшись, и подала Бенуа письмо.

– Спасибо, Тилли. – Он взял конверт, взломал печать и быстро пробежал листок глазами. Затем, слегка нахмурившись, кивком головы отпустил служанку. – Ответа не будет, – отрывисто произнес он, вставая.

– Что-нибудь серьезное, Бенуа? – тихо спросила миссис Фолкнер.

Сын посмотрел на мать и улыбнулся. Лицо его прояснилось.

– Нет, ничего, – беззаботно ответил он. – Это от сэра Уильяма. Ему кажется, он поймал контрабандиста, однако парень утверждает, что невиновен, и говорит, что я могу подтвердить его алиби; конечно, все это вполне может подождать до утра, но ты же знаешь, как легко заводится сэр Уильям. Пожалуй, лучше будет, если я не заставлю его ждать.

Миссис Фолкнер кивнула, и Анжелике показалось, что в глазах ее на мгновение мелькнуло тревожное выражение.

– Сэр Уильям славный человек, – сдержанно сказала миссис Фолкнер, – однако иногда мне хочется, чтобы он, ревностно доискиваясь правды, с несколько большим уважением относился к жизни окружающих его людей!

Бенуа рассмеялся и повернулся к Анжелике.

– Прошу у вас прощения, миледи, – искренне обратился он к ней. – Мне очень не хочется расставаться с вами подобным образом, но я еще успею увидеться с вами утром, перед тем как вы уедете, – и, разумеется, я исполню обещание, данное эрлу.

Анжелика непроизвольно встала, нервно стискивая руки.

– А вы правда знаете этого человека? И сможете подтвердить его алиби? – спросила она, хотя вовсе не собиралась допрашивать его столь настойчиво.

Девушке припомнилось отсутствие Бенуа прошлой ночью, и она подумала, что, возможно, в письме сэра Уильяма содержатся более грозные обвинения, о которых Бенуа не решается заговорить. Внезапно Анжелику охватил страх за него, хотя она понимала, что это просто нелепо: не может быть, чтобы Бенуа оказался не в силах справиться с любой опасностью, а уж тем более исходящей от сэра Уильяма.

Он улыбнулся, взял руку Анжелики и склонился над ней с привычным изяществом, едва заметно сжимая ее, словно желал успокоить девушку.

– Разумеется, я знаком с этим парнем, – проговорил он. – Кроме того, судя по письму, улик у сэра Уильяма почти нет. Мне кажется, он просто-напросто пытается запугать беднягу, а посему освободить его будет легко. Желаю вам доброй ночи, миледи.

Анжелика, нахмурившись, проводила его глазами. На несколько секунд, после того как Бенуа вышел из комнаты, девушка совершенно забыла о миссис Фолкнер.

– Не волнуйтесь, миледи, – бодро проговорила француженка. – Что бы ни случилось, сэр Уильям не соперник моему сыну. Я уверена, все будет хорошо, – но мне жаль, что Бенуа пришлось так внезапно оставить нас!

– Верно, мне тоже жаль.

Теперь, когда Бенуа не было в комнате, девушка почувствовала себя одновременно усталой и растерянной. Вечер, обещавший так много радости, показался ей утомительным. Время тянулось бесконечно, и Анжеликой постепенно овладевала смертельная усталость.

Последний раз она каталась верхом полтора года назад, и сейчас все тело ее ныло с непривычки. Девушке хотелось побыстрее лечь в постель и уснуть.

– Миледи?.. – миссис Фолкнер вопросительно посмотрела на нее.

– Прошу прощения. – Анжелика заставила себя приветливо улыбнуться хозяйке дома. – Я уже так давно не ездила верхом, что сейчас неожиданно почувствовала страшную усталость. Может быть, мне стоит выпить еще одну чашечку чая?..

– Может быть, вам стоит пойти к себе и лечь? – ласково предложила миссис Фолкнер. – Мне неприятно напоминать вам о том, что завтра вам предстоит провести несколько часов в карете, и неплохо было бы отдохнуть перед путешествием. – (На лице Анжелики промелькнуло недовольное выражение – ей не хотелось думать о возвращении домой.) – Когда вернется Бенуа, я попрошу его, чтобы он проводил вас до Лондона, – неожиданно закончила миссис Фолкнер.

– Что? – Анжелика удивленно подняла голову.

– Ведь тогда он сумеет сам переговорить с эрлом, и можете быть уверены: до тех пор пока Бенуа будет рядом с вами, никакое дорожное происшествие вам не грозит, – продолжила миссис Фолкнер, воодушевляясь своей идеей.

– Да, но… – начала было Анжелика и остановилась.

Действительно, а почему бы Бенуа не съездить в Лондон и не переговорить с ее отцом? Девушка не могла понять, как это подобная мысль не пришла ей в голову самой – и, кстати, Бенуа тоже? Совершенно естественно было бы, если бы он захотел сам обсудить с эрлом подробный план спасения Гарри.

– Отлично! – весело сказала миссис Фолкнер, приняв молчание Анжелики за согласие. – Не сомневаюсь, миледи, что теперь, когда мы обо всем договорились, вы уснете со спокойной душой – как, впрочем, и я. Честно говоря, мне было тревожно, когда я думала, что вам придется ехать в такую даль совсем одной – хотя, правда, у вас есть горничная и кучер; но уж Бенуа сумеет, как никто другой, позаботиться о вас. – Она встала, и Анжелика поднялась следом за ней. – Спокойной ночи, миледи! Я вас покидаю, так как должна еще переговорить с кухаркой.

Анжелика медленно поднималась по лестнице. Казалось, она больше не испытывала усталости. Девушка чувствовала, боясь признаться себе в этом, что ее настроение значительно улучшилось после того, как миссис Фолкнер поделилась с ней своей идеей. Если Бенуа действительно поедет с ней в Лондон…

В эту секунду наверху послышались быстрые, легкие шаги. Анжелика подняла голову и увидела, как Бенуа спускается вниз, перескакивая через две ступеньки сразу. Сердце Анжелики бешено забилось, и внезапно ей стало нечем дышать.

– Я думала, вы уже уехали, – растерянно проговорила она, надеясь, что он не догадается, как взволновало ее его неожиданное появление.

– Уезжаю, – улыбнувшись, сказал Бенуа. – Просто я уверен, что даже сэр Уильям, хотя и сгорает от нетерпения, поймет, что мне не очень хочется ехать по грязи в вечернем туалете.

– Да-да, конечно! – воскликнула Анжелика, недоумевая, почему сама не могла догадаться об этом.

На Бенуа снова был уже знакомый ей черный костюм для верховой езды – таким он предстал перед ней во время их первой встречи.

Анжелика смотрела на него и не знала, стоит ли ей сказать ему о предложении миссис Фолкнер.

– Что такое, миледи? – вежливо спросил он.

– Нет, ничего. – (Пожалуй, будет лучше, если миссис Фолкнер сама ему обо всем расскажет.) – Надеюсь, вам удастся умилостивить сэра Уильяма!

– Можете в том не сомневаться. – Бенуа легко прикоснулся рукой к ее щеке, а затем наклонил голову и быстро поцеловал в губы. Анжелика нерешительно подняла руку, но Бенуа уже успел отступить назад. – Спокойной ночи, Анжелика, – мягко проговорил он. – Приятных сновидений.

Она повернулась, глядя, как Бенуа быстро спускается по ступенькам. Пальцы девушки были прижаты к губам, словно ей хотелось сохранить на них его поцелуй.

Затем неожиданно на лице Анжелики появилось недоуменное выражение. Что-то в наружности Бенуа удивило ее. Это верно: он переоделся в черный костюм, в котором она уже видела его, и все же что-то… ах, если бы только она могла сообразить, в чем тут дело! Ведь, несомненно, это помогло бы ей…