– Благодарю вас, – рассеянно отозвалась Анжелика.

Ее миссия оказалась в несколько раз более сложной и запутанной, чем она предполагала. Мало того, что ей теперь необходимо постоянно помнить о том, что Бенуа, возможно, предатель и изменник, вдобавок еще следовало уяснить, почему ее так необъяснимо притягивает к нему?.. Едва ли можно поверить в то, что ему за столь короткое время удалось глубоко затронуть ее душу и сердце, – с другой стороны, с ней никогда еще ничего подобного не происходило. Наверное, все дело в том, что она сильно беспокоится и за отца, и за Гарри…

– Вы должны быть огорчены, что только что упустили возможность повидаться со старым другом, – вежливо заметил Бенуа, усаживаясь за стол напротив Анжелики.

– Действительно… То есть я хотела сказать: в самом деле? – запинаясь, ответила Анжелика и густо покраснела.

– Я говорю о сэре Уильяме Хопвуде, – подсказал ей Бенуа.

– Ах да, сэр Уильям! – воскликнула Анжелика, надеясь, что голос ее прозвучал достаточно удивленно. – Как жаль… Вернее, нет…

– Полагаю, было бы довольно забавно увидеть, как вы попытаетесь объяснить ему причину своего пребывания в моем доме, – заметил, ухмыляясь, Бенуа. – Ваше красноречие и его недоумение – или, может быть, наоборот… Как вам, без сомнения, известно, наш достопочтенный баронет никогда не теряет дара красноречия.

Анжелика закусила губу, раздумывая про себя, уж не подозревает ли Бенуа, что она подслушала его разговор с сэром Уильямом.

– Я сделала бы все возможное, сэр, чтобы не поставить вас в двусмысленное положение, – торжественно сказала она. – Однако, разумеется, я не смогла бы объяснить сэру Уильяму подлинную причину моего визита к вам, хоть и считаю себя человеком чести.

– Ну, я к таким не отношусь, я ведь не сын дворянина, – улыбнулся Бенуа. – Кровь, текущая в моих жилах, не напоминает мне о традициях рыцарства. Я всего лишь сын бедного и трудолюбивого деревенского доктора.

– И именно благодаря этому вы живете в таком большом доме и одеваетесь с таким щегольством! – выпалила Анжелика раньше, чем успела спохватиться и вспомнить о правилах хорошего тона.

– Все это я заработал, – ответил он, и глаза его вновь загадочно блеснули.

– Ну конечно же! Заработал путем незаконных… – Анжелика замолчала, так как в гостиную вошла Тилли, держа в руках поднос.

– Спасибо, Тилли, – поблагодарил Бенуа.

Анжелика подождала, пока служанка не вышла из комнаты, испытывая к ней искреннюю благодарность за столь своевременное появление. Бенуа и раздражал ее, и вызывал беспокойство: она так мало знает о нем.

– Вы отрицаете, что этот дом приобретен на доходы с вашей контрабанды? – спросила Анжелика, когда они снова остались одни.

– Я готов бы был отрицать это, если бы не знал, что подобный ответ жестоко разочарует вас, – тут же откликнулся он, и на его губах появилась ироничная улыбка. – Но, помнится, я уже говорил вам, что в настоящее время я далек от какой бы то ни было романтики.

– Уж не намекаете ли вы на то, что будто бы я нахожу нечто привлекательное в том, что вы контрабандист? – возмущенно воскликнула Анжелика, покраснев от досады.

– Да что тут намекать, если это безусловно так, – заявил Бенуа. – Ведь, с вашей точки зрения, только благодаря своим связям с контрабандистами я в силах помочь вам, разве нет? Ваши убеждения порядочной и законопослушной англичанки – из тех, кого сэр Уильям счастлив иметь в числе своих друзей, – жестоко противоречат вашей сестринской преданности. Спасти брата вам хотелось бы любой ценой.

Анжелика зло проворчала сквозь зубы:

– Не вижу в этом ничего предосудительного и не понимаю, почему вы забавляетесь.

– Да потому, что я уже давно так не веселился! С одной стороны, передо мной сидите вы: в обычных обстоятельствах – монументально добропорядочная англичанка, которая, как мне кажется, всем сердцем надеется на то, что я окажусь жуликоватым контрабандистом. А с другой стороны, ко мне заявляется сэр Уильям и мечет громы и молнии из-за того, что я недостаточно активно участвую в ликвидации проклятого контрабандного промысла в наших краях. Как теперь прикажете действовать, чтобы вы оба остались довольны мною?

– Я вовсе не надеюсь на то, что вы окажетесь контрабандистом, – мрачно отозвалась Анжелика. – Я просто думала, что у вас, может быть, есть возможность связаться с Францией… Между прочим, что это вы имели в виду, назвав меня «монументальной»?

– Я просто оговорился, вот и все, – поспешил заверить ее Бенуа, но она заметила, каким лукавым огнем горели его глаза. – Говоря так, я не имел в виду ни ваш характер, ни фигуру. А кстати, сколько вам лет?

– Ну, знаете, сэр! – взорвалась Анжелика. – Не понимаю, какое отношение мой возраст…

– Вам, верно, не более двадцати пяти, – размышлял Бенуа вслух, поигрывая серебряной ложечкой. – Еще рановато списывать вас в архив…

– Мне двадцать три, – огрызнулась Анжелика.

Он усмехнулся, и она сердито покраснела, неожиданно поняв, как легко ему удалось поддеть ее – да еще при помощи старой, как мир, уловки. Ведь она хотела узнать о нем побольше, а вместо этого он сам спровоцировал ее на откровенность.

Не успела Анжелика сообразить, как бы это потактичнее выйти из создавшегося положения, как Бенуа встал.

– Оставляю вас, чтобы вы могли спокойно закончить завтрак, – великодушно сказал он. – Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь, гостящий под крышей усадьбы «Остролист», страдал по моей вине от расстройства пищеварения. Как закончите, приходите в библиотеку – я отдам вам письмо для вашего отца.

– В библиотеку? – протянула Анжелика, удивленно подняв брови, словно не в силах поверить в наличие книг в доме контрабандиста.

– В ту самую комнату, за дверью которой вы подслушивали мой разговор с сэром Уильямом, – любезно пояснил Бенуа. – Приятного аппетита, миледи.

Анжелика была слишком голодна, чтобы позволить ему помешать ей позавтракать. Аппетит у нее всегда был хороший, и провокационные намеки Бенуа не испортят его!

Она без конца вспоминала разговор Бенуа с сэром Уильямом и все больше убеждалась, что симпатии Бенуа – на стороне французов. Многое в его поведении изрядно раздражало Анжелику – теперь понятно почему, заключила она. Попадись он ей раньше, она бы и словом с ним не перекинулась.

Бенуа Фолкнер имел внешность джентльмена, однако, как он сам только что напомнил ей, был всего лишь сыном деревенского доктора. Возможно, его стройная фигура и живое остроумие и распахнут перед ним двери ее великосветского мира, но, не имея значительного состояния, едва ли он сможет надолго задержаться в нем. Для неродовитого сына врача революционная Франция подходит куда больше, чем добропорядочная старая Англия, свято оберегающая свои традиции.

С другой стороны, хотя Анжелика и сознавала, что с момента их первой встречи она не перестает выставлять себя перед ним в самом невыгодном свете, он все же обращается с ней вполне любезно – особенно если иметь в виду этот полувеселый-полунасмешливый огонек, что загорается в его карих глазах каждый раз, когда он смотрит на нее. В такие минуты ей просто невозможно представить его своим врагом.

– Доброе утро, миледи. – Миссис Фолкнер тихо вошла в комнату, прервав размышления Анжелики.

– Доброе утро.

Анжелика не знала, рассказал ли Бенуа матери о причинах ее приезда в Суссекс и стоит ли ей что-нибудь объяснять. В конце концов, ни одной матери не придется по душе, что сына просят взяться за столь опасное и трудноосуществимое дело, а потому Анжелика невольно испытывала смущение перед миссис Фолкнер.

– Надеюсь, вам удалось как следует отдохнуть, – любезно сказала та, ничем не выдавая неприязни, которую, вполне возможно, чувствовала к гостье. – Бенуа говорит, что сегодня вы уезжаете. Кухарка собирает для вас корзину с провизией – ведь до Лондона путь неблизкий…

– Благодарю вас, вы так добры! – воскликнула Анжелика, искренне тронутая заботливостью миссис Фолкнер. – Мне очень жаль, что я напросилась к вам вот так. Честное слово, я вовсе не собиралась…