– Ты в порядке? – после нескольких минут молчания спросил он. Он осмотрел Эйми, ощупал ее руки и плечи.

Эйми порывисто закивала:

– Все хорошо.

– Господи! Как только подумаю, что могло произойти… – Склонив голову, Ройс прижал к губам ее сбитые в кровь пальцы. Следы мучительной боли на его лице говорили о том, что страх за жизнь Эйми был куда сильнее, чем могло показаться с первого взгляда. – Если бы только герцогиня не отправила меня на поиски… Если бы О’Кифи не увидел, в какую сторону ты пошла…

Эйми остановила Ройса, прижав палец к его губам.

– Избавиться от меня можно было, только толкнув с валуна, – заверила Эйми Ройса, улыбнувшись. По мере того как отступал шок, игривый огонек вновь появлялся в ее глазах. – Я по-прежнему пытаюсь убедить тебя, что я сильнее, чем ты думаешь.

Обернувшись Эйми увидела ошеломленного Эдмундсона, стоявшего неподалеку. Его бледность и зияющая глубокая рана над правым ухом сполна объясняли его отсутствие в тот момент, когда жизнь Эйми была в опасности. Чуть поодаль служащие Толливера держали напавшего на нее мужчину. Они скрутили ему руки за спину и приставили дуло пистолета к виску.

Тут же вспомнив лицо негодяя, обращенное к ней с высоты скалы, Эйми содрогнулась и порывистым движением прижалась к Ройсу.

– Это он, – произнесла Эйми, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо и спокойно. – Это он напал на меня в особняке Моры и Хоксли.

Она почувствовала, как напрягся Ройс. Его лицо налилось гневом.

– Ты уверена? – прорычал он.

Смотревший волком только что схваченный мужчина чувствовал на себе обещающий возмездие свирепый взгляд лорда.

– Ройс, нет! – Вцепившись ему в руку, Эйми попыталась остановить его. – Нельзя его убивать. Он просто исполнял чей-то приказ. Он сам сказал мне об этом. Нам предстоит выведать у него, кто его нанял, или это не закончится никогда.

Нахмурившись, Ройс сделал шаг вперед.

– Это правда? – спросил он у мерзавца.

Не желая подчиняться, незнакомец демонстративно сжал губы, отказываясь что-либо говорить.

– Я тебя спрашиваю: то, что она сказала, – правда? Тебя кто-то нанял?

Ответа по-прежнему не последовало.

– Черт тебя подери! – Прежде чем Эйми успела вмешаться, Ройс ударил негодяя и, схватив его за лацканы грязного пальто, принялся трясти с неистовой силой. – Может, у тебя сложилось ошибочное впечатление, что выбор за тобой – отвечать на мои вопросы или нет? Так уверяю – у тебя нет этого выбора. Я желаю знать, кто нанял тебя, и желаю знать это прямо сейчас.

Мужчина глухо рассмеялся:

– Что ты можешь пообещать мне взамен?

– Ты, гнусный ублюдок, я пообещаю, что не порву тебя на части…

– Ройс, пожалуйста. – Чувствуя, что Ройс готов вот-вот прикончить этого мужчину, Эйми ринулась к Ройсу. В голове пронеслась лишь одна мысль – поскорее схватить его за руку, успеть до того, как он придушит свидетеля, у которого есть ответы на множество тревожащих их вопросов. – Послушай меня. Он не стоит того. Пусть люди Толливера занимаются им.

Даже не повернув головы в сторону Эйми, Ройс прошипел:

– Он мог убить тебя. – В каждом слове чувствовалась сила ненависти, раздирающая его изнутри.

– Но не убил же. Все закончилось, и я в порядке. Пожалуйста, отпусти его.

Видимо, просьбы Эйми возымели действие: Ройс все-таки посмотрел на нее, лицо по-прежнему отчетливо выдавало охвативший его гнев. Спустя мгновение он выругался и отпустил мерзавца. Отойдя в сторону, Стоунхерст нетерпеливым жестом провел рукой по волосам.

– Уведите его отсюда, – рявкнул он.

Охрана, удерживающая преступника, немедленно повиновалась. Его погнали к лошадям, стоявшим на привязи в нескольких ярдах от тропы.

Достаточно хорошо зная Ройса, Эйми понимала, что он все еще во власти гнева. Она неуверенно сжала его руку, пытаясь обратить на себя внимание. Встретившись с ним глазами, она увидела в них то опасное движение темных сил.

– Так будет намного лучше, – мягко сказала она. – Вот увидишь. Сыщики Толливера докопаются до сути.

Ройс не выглядел убежденным и только открыл рот, чтобы возразить, как произошло невероятное.

На полпути злодей вырвался из рук сопровождающего и, выказав недюжинную силу, нанес ему удар, выбив из рук оружие. Затем со скоростью ветра он кинулся к Эйми и ловким движением выдернул спрятанный за голенищем нож.

– Пришло время закончить начатое, миледи, – прохрипел он.

С этого момента все последующие события разворачивались перед взором Эйми словно во сне. Негодяй наклонился к ней, держа нож у шеи и намереваясь перерезать ей горло, но Ройс опередил его: он бросился на убийцу и попытался заслонить собой Эйми.

В эту секунду с бешеной скоростью в мозгу Эйми пронеслась картинка из прошлого – мама сделала то же самое, когда лорд Страттон направил дуло пистолета на нее. Господи милостивый! Неужели Ройс умрет! Она не могла позволить этому произойти! Она не позволит!

Как раз когда Эйми старалась оттолкнуть Ройса, вырваться из спасительного круга его рук, раздался выстрел.

Внезапно злодей замер и, закатив глаза, выпустил нож из рук. За его спиной Эйми увидела Эдмундсона. Это он выстрелил в негодяя.

Оцепенев от ужаса, Эйми все еще не верила в случившееся. Она молча наблюдала, как тело злоумышленника, содрогнувшись в предсмертной конвульсии, обмякло и он рухнул наземь. Безжизненные глаза уставились в небо.

Негодяй умер, так и не признавшись, кто нанял его убить Эйми.

И снова Эйми была предоставлена самой себе. Она мерила шагами комнату, сжав от злости зубы и с негодованием посматривая на входную дверь. На протяжении нескольких часов она тихо закипала от распирающего изнутри гнева. Ей хотелось бить, крушить все, что попадется под руку, так она была зла. Как много раз за этот день Эйми хотелось, чтобы чертова дверь уже открылась! Как много раз ей хотелось налететь на нее и, распахнув ее, выбежать в коридор! Выбежать и спросить, куда запропастился хозяин Стоунклиффа!

Но она оставалась там, где ее заперли. Ройс так и не приходил за ней.

Оставшись одна взаперти, Эйми хотела кричать от досады.

Вернувшись после ужасного происшествия домой, Стоунхерст запер ее в комнате, строго-настрого приказав не покидать ее стен ни под каким предлогом. С тех пор, как виконт ушел, Эйми не знала, что он намерен делать дальше, и не имела ни малейшего представления о происходящем за пределами комнаты.

«Конечно, отца тут же известят о случившемся», – размышляла она. Ройс не допустит, чтобы маркиз и Толливер впустую тратили время на поиски человека, который уже умер. После того как Эйми побывала на волоске от смерти, им, без сомнения, предстоит решить, что для нее безопаснее – оставаться здесь или вернуться в Лондон.

В любом случае Эйми свято верила, что без ее участия подобное решение не может быть принято. В конце концов, на кону была не чья-то жизнь, а ее, и она порядком устала от того, что другие решают ее судьбу.

Раздосадованная, тяжело выдохнув, Эйми села на край кровати и взглянула на перевязанные руки. Порезы были незначительными и не требовали вмешательства доктора, но убедить в этом Ройса удалось с большим трудом. Горничная, что принесла на подносе ужин для Эйми, помогла перевязать раны. Лечебная настойка практически свела на нет все болезненные ощущения.

Чертово упрямство Ройса! И зачем только он запер ее?! Совсем недавно он с такой нежностью обнимал ее, Эйми, а после выпавшего на их долю испытания испарился, стоило им только вернуться в Стоунклифф. С первой же секунды он, казалось, вновь решил соблюдать между ними дистанцию.

И теперь Эйми снова оказалась в полном одиночестве, не имея рядом никого, с кем могла бы поделиться своими страхами и сомнениями. На эту тему она не могла поговорить даже с Теодосией. Как бы ей ни хотелось рассказать герцогине всю правду, Эйми вынуждена молчать о том, что ее хотели убить. А израненные руки, как она объяснила, результат неудачного падения во время прогулки. Хотя пожилая дама и посмотрела на Эйми несколько подозрительно, но не сказала ни слова.