После этого переживания я вернулся к себе в комнату. На столе лежала Сутра Лен Ен. Случайно я открыл се и встретил следующие предложения: «Тогда вы увидите, что тело ваше и ум вместе с горами, реками, пространством и землей внешнего мира — все находится внутри чудесного, освещенного и истинного Ума».

Неожиданно содержание всей Сутры стало ясно, понятно в уме и ярко представало перед глазами. После этого я продиктовал сочинение под названием «Зеркало Лен Ен» за время, пока сгорела лишь половина свечи. Я только кончил, когда открылся зал для медитации. Позвав управляющего монаха, я дал ему прочесть написанное сочинение. Когда я слушал его чтение, то чувствовал себя так, как будто слышу все слова из сна.

В 1589 году мне было 44 года. В этом году я начал читать полную Трипитаку. Я также читал лекции по Сутре Лотоса и Пробуждению Веры.

С тех пор, как я покинул монастырь У Тай, я всегда думал о посещении своих родителей, но боялся быть ослепленным мирскими привязанностями. Тогда я тщательно исследовал, себя, чтобы определить, смогу ли я посетить родителей. Однажды вечером, во время меди-"тации, я случайно произнес следующую строфу:

Я сразу же позвал прислужника и сказал ему: «Теперь я могу возвратиться в родные края навестить родителей».

Храм Благодарности в моем родном районе некоторое время просил в качестве дара полное собрание «Трипитаки». В октябре я отправился в столицу, чтобы обратиться с призывом к согражданам. Полное собрание Трипитаки было пожаловано Императором в качестве дара. Я сопроводил Сутры из столицы в Лун Чжам. Прибыв в родной храм в ноябре. Перед моим прибытием пагода храма необъяснимо и непрерывно сияла несколько дней. В день прибытия. Сутры, таинственный свет, излучаемый пагодой, принял форму моста радуги, перекинутого с неба на землю. Монахи, которые пришли поприветствовать Сутры, все прошли через этот свет. Во время всех церемонии и молитв в эти дни, свет сиял непрестанно. Более 10000 человек ежедневно приходили со всех сторон, чтобы увидеть это чудо. Все считали его редким и благоприятным знаком. Между тем и моя старая мать услышала о моем приходе. Она послала узнать, когда я посещу свои дом. В ответ я сказал, что был послан Двором сопровождать Сутры, а не идти домой. Однако, если б моя мать смогла повидать меня в приятном настроении, без горя и скорби, как будто я никогда не покидал ее, я бы погостил две ночи. Когда моя мать услышала эти слова, она воскликнула: «Неожиданная встреча, все равно, что найти родного в другом воплощении! Переполненная радостью, как найду я время для печали? О, я буду весьма рада его видеть хотя бы недолго. Две ночи дома куда больше, чем я ожидала!»

Когда я пришел домой, моя мать ликовала, она не выказала ни каких признаков горя. В ней я видел лишь радость и бодрость. Это меня очень удивило.

Вечером пришли мои старшие родственники. Один из них спросил:

— Ты приехал на лодке или добрался по суше? Моя мать сразу же спросила его:

— Что Вы имеете в виду «приехал на лодке или добрался по суше»?

— Что я на самом деле хочу знать — так это откуда он пришел домой.

— Из пустоты он возвращается к нам. Удивленный, что она так говорит, я сказал:

— Не удивительно, что эта старая женщина смогла отдать меня на духовную стезю! Ты думала обо мне с тех пор, как я покинул дом?

— Конечно, как я могла о тебе не думать?

— Но как ты себя утешала?

— Сначала я не знала, что делать. Потом мне сказали, что ты на горе У Тай. Я спросила священника, где это, и он ответил, что это как раз под Северной Звездой. Тогда я поклонилась Северной Звезде и повторяла имя Бодхисаттвы. Сразу же я почувствовала себя много лучше, и-больше о тебе не думала. Позднее я посчитала, что ты' мертв для меня — никакой прострации, никакой больше мысли о тебе. Теперь я вижу тебя как бы в другом воплощении.

На следующее утро я посетил могилы своих предков, чтобы выразить им свое почтение. Я выбрал также площадку для могил своих родителей. В то время моему отцу было 80 лет. Я позабавил его, сказав:

— Сегодня я хороню тебя, избавляя от хлопот опять возвращаться в этот мир.

После этого, я ударил по земле киркой. Моя мать немедленно ее выхватила у меня.

— Дай этой старухе самой выкопать себе могилу, — сказала она. — Мне не надо, чтобы кто-нибудь беспокоился обо мне.

Затем она начала живо вскапывать землю.

Я пробыл дома три дня. Когда пришло время уезжать моя старая мать все еще была в очень бодром настроении. Только тогда я полностью осознал, что моя мать необычная женщина.

В первую встречу учитель Toy Вэн научил меня работать над коаном: «Это не ум, не Будда, не что-либо еще». Позже Юнь Фэн, Юнь Шань, я и еще несколько учеников дали обет помогать друг другу в нашем стремлении к Конечному Просветлению. После этого я пошел повидать Хуэй Ши, который научил меня работать над словом «У».[41] Затем я отправился в Чан Лу, где занимался с одним своим товарищем. Когда я встретил Циня от Хуэй Шаня, он спросил меня:

Ты занимаешься шесть или семь лет, что ты понял?

— Каждый день я просто чувствую что в моем уме ничего нет.

Видя, что у меня нет истинного понимания, он спросил:

— Из какого источника происходит твое понимание? Я не был уверен, знаю ли я истину на самом деле

пли нет, и поэтому не посмел ответить. Тогда он сказал мне:

— Ты можешь работать в состоянии покоя, но ты теряешь все во время деятельности.

Это встревожило меня, потому что было задето мое слабое место.

— Как же мне понять правильную практику?

— Чтобы понять это, обратись к Югу, чтобы увидеть Большую Медведицу, — с этими словами он быстро, удалился.

В результате я перестал осознавать иду я или сижу. Я отложил занятия «У» Хуа Тоу на неделю и сосредоточил свой ум на понимании смысла сказанного: «Обратись к Югу, чтобы увидеть Большую Медведицу». Однажды, войдя в зал службы и сев с группой монахов, я испытал «ощущение сомнения», которое никак не рассеивалось. Пришло и время обеда. Вдруг я ощутил, что мой ум стал ярким, пустым, легким и прозрачным; мои. человеческие мысли развевались на части, подобно лоскутьям кожи, как будто я разлился в пустоте, и я не видел перед собой ни человека, ни вещи. Я пришел в сознание примерней через полчаса и обнаружил, что тело обливается потом. Тут же я понял смысл видения Ковша, обратившись на Юг. Я пошел навестить Цина. На любые вопросы, которые он, задавал мне я мог ответить без помех и затруднений; я также мог легко и без усилий сочинять строфы. Однако, я все еще не мог освободить себя до состояния «перешагивания на этап выше».

На лето я отправился в местечко Сян Янь в горах. Ужасно кусали комары, которыми кишела вся местность. Я отгонял их, постоянно размахивая руками. Тогда я подумал: «Если люди в древние времена жертвовали своими телами ради Дхармы, надо ли мне бояться комаров?» Помня об этом я попытался расслабиться и терпеть насекомых. Со сжатыми кулаками и зубами я сосредоточил свой ум единственно на слове «У», терпеливо снося непрерывные укусы комаров. Скоро я почувствовал, что и ум, и тело погружаются вниз. Состояние было подобней Пустоте, к нему не припишешь никакого прилагательного. Сел я ранним утром и только в полдень очнулся от медитации. В результате я точно узнал, что Буддизм никогда не уводит нас с пути и не подводит.