– Да, – кивнула я, нервно теребя медальон, – я знаю.

Это был танец, доставивший мне много проблем.

По пути на обед я остановилась в холле. – Триша, скажи Агнессе, я побуду здесь, – сказала я. Она взглянула на телефон на столике рядом со мной.

– Ты собираешься позвонить Аллану и рассказать?

– Да. Ты была права. Он должен немедленно все узнать.

Триша, полная любопытства, остановилась в дверях, чтобы послушать разговор, но я не могла позволить ей узнать имя моего абонента.

– Извини, – сказала я, – но я слишком возбуждена, чтобы говорить при свидетелях.

Разочарованная Триша ушла.

Я сняла трубку и никак не решалась набрать номер Михаэля, понимая, что никогда не смогу открыться ему по телефону. Мне нужно было видеть его лицо, чувствовать дыхание, чтобы поверить, когда он успокоит меня. Но что-то подтолкнуло меня, и я набрала номер.

– Михаэль, это я.

– Дон? Ты в порядке? У тебя странный голос.

– Ах нет… или… все прекрасно.

– Все о'кей?

– Михаэль, я… Я хочу видеть тебя сегодня вечером.

– Сегодня вечером? Извини, милая Дон, но у меня деловая встреча с организаторами рандеву на Бродвее, а ты знаешь, что там может произойти, – произнес он, немного задумавшись.

– Нет, Михаэль, – настаивала я. – Когда ты собираешься на обед?

– Примерно через час. Но почему ты не можешь подождать? Почему не можешь сообщить мне в школе?

– Я приеду сейчас. Пожалуйста, подожди меня.

– Дон, что это? Намекни по телефону, нет ли потребности в…

– Я должна видеть тебя. Я должна видеть, Михаэль, пожалуйста…

С минуту он ничего не отвечал.

– Хорошо, приезжай, но через час я должен уехать. Встреча очень важная, многое там зависит от меня.

Я хотела сказать, что тоже во многом завишу от него, но Михаэль уже положил трубку. Тогда, никому не сообщив, я выбежала из дома и стала ловить такси. Было очень холодно, накрапывал дождь, обжигая холодными каплями лицо. Такси я поймала только через пятнадцать минут. На дорогах были пробки, мы были вынуждены объезжать кучу кварталов, так что я впала в панику. Михаэль мог уйти, прежде чем я доберусь.

– Можно ли ехать немного быстрее?! – кричала я водителю, но он вел себя так, будто не понимал по-английски.

Перед домом Михаэля мы остановились лишь через сорок минут после моего звонка. Привратник ждал меня, раскрыв дверь. Я поблагодарила его и вбежала в лифт. Не передохнув, я постучала к Михаэлю, мои щеки горели.

– Что произошло? – спросил Михаэль, пропуская меня, крайне удивленный моим видом, – что могло заставить мчаться по такой погоде?

– О, Михаэль, – закричала я.

Он было обнял меня, но вовремя спохватился, что вода, стекающая с моего пальто, испортит спортивный жакет.

– От твоего пальто – озеро, ты – русалочка. Позволь предложить полотенце, – Михаэль направился в ванную комнату. Я сняла пальто и медленно осмотрела обитель минувших грез. Небольшое рождественское дерево выглядело мрачно.

Сердце сжалось у меня в груди, и я с трудом сдерживала слезы, крик тоски готов был вырваться у меня из горла.

Михаэль возвратился с полотенцем и вытер мне голову и лицо. Он посмотрел на часы.

– Я немного опоздаю, сославшись на непогоду. Так что все в порядке. – Михаэль заметил мои дрожащие губы, подвел к дивану. – Садись, расслабься и поведай свои печали. И мы все вместе решим. Что-нибудь натворила бабушка Катлер?

– Нет, Михаэль, – я покачала головой, – а лучше бы да. – Я облизнула сухие губы, колени предательски задрожали, больше сдерживать слезы было невмочь. Михаэль сел рядом и взял мои руки. Он целовал мои слезы, обнимал за плечи.

– Теперь все будет в порядке, я обещаю. Ничего не может быть плохого, ничего. Как я могу помочь тебе?

– Михаэль, – выдохнула я, – я беременна.

В лице маэстро почти ничего не изменилось, только глаза стали какими-то озабоченными.

– Ты уверена? – спросил он, напряженная улыбка заиграла на лице Михаэля. – Девушки иногда так мнительны.

– Да, абсолютно, – твердо ответила я. Меня поразила реакция Михаэля, он не казался расстроенным или сердитым, а как-то враз посерьезневшим. Он сел поближе и внимательно посмотрел на меня.

– Откуда ты знаешь наверняка? – Михаэль сложил на груди руки.

– Шесть недель у меня задержка, как раз… ну ты понимаешь, и некоторые другие признаки, так что…

– Ты не обращалась к доктору?

– Нет, но я думаю, что в этом нет необходимости, я чувствую, что-то изменилось у меня в организме.

– Понятно, но у нас еще есть время, прежде чем что-нибудь предпринимать. Ты еще не выглядишь беременной. Еще месяца два по тебе не будет ничего заметно. Потом мой преподавательский семестр закончится. Ты кому-нибудь еще говорила?

– Своей подруге, – ответила я.

– Ох, – в его лице проступило волнение.

– Но она ничего не знает о тебе, и думает, что я залетела от некого мифического Аллана, бизнесмена.

– Очень хорошо, – Михаэль даже просветлел, – давай все так и оставим.

– Но, Михаэль, а что будет потом? – спросила я.

– Потом? Я уеду отсюда в Майями, у меня будет небольшой тур во Флориде, но я должен вернуться в Нью-Йорк для организации рандеву. А ты родишь во Флориде, – решил он.

– Во Флориде? Значит я поеду с тобой?

– Конечно, ты не можешь оставаться здесь, – улыбнулся Михаэль, – ты думаешь, я тебя брошу в пустыне? Особенно после того, как я потратил на тебя столько сил и энергии, на создание звезды?

– О, Михаэль! – Я обняла его, он рассмеялся.

– Теперь воспринимай все легко, ты – беременная женщина, и должна быть очень осторожна, должна беречь себя. – Он поцеловал меня в кончик носа, наши пальцы сомкнулись.

– Но, Михаэль, – воскликнула я, – я мечтала петь с тобой на сцене! О, моя мечта!

– И ты будешь, – сказал он. – Думаешь, младенец станет препятствием в твоей карьере? Чушь, нет. Мы наймем самую лучшую в городе няню. Только самую лучшую для моей жены и ребенка, во что бы то ни стало.

Я вспомнила его песню: «Жена очистила мое сердце, и я оставил далеко печаль и слезы. Серые облака, которые, кажется, преследовали меня везде, унеслись далеко за горизонт».

– Мы будем брать младенца повсюду. Многие мои знакомые поступают так же, – уверял меня он.

Но я помнила, что Агнесса мне сообщила о браке, сцене и материнстве.

– Михаэль, ты уверен, что сможешь выдержать и семью, и шоу-бизнес?

– Это сложно, но вполне реально. Особенно, если люди любят друг друга так, как мы, – сказал Михаэль и хлопнул в ладоши, – не надо больше слез. Пора собираться. Я возьму такси и по дороге на встречу заброшу тебя домой.

Он помог мне выйти из машины и поцеловал в щеку.

– Теперь запомни, – повторил Михаэль, – ты должна держать все в тайне, пока не закончишь школу Искусств. Некоторые преподаватели мечтают выгнать меня оттуда со скандалом, а это причинит вред моей карьере.

– О, Михаэль, не волнуйся, никто ничего не узнает, я скорее умру.

– Но ты уже рассказала подруге, – напомнил он.

– Да, но Триша никому не расскажет, она мой самый лучший друг, я могу доверять ей.

– Я бы не хотел, чтобы она узнала про меня. Сохрани это в полной тайне. Это очень и очень важно, ты знаешь, – он обнял меня.

Когда я возвратилась домой, обед уже закончился. На этой неделе дежурной по кухне была Триша, и сейчас она убирала со стола. Увидев меня, она вышла из столовой.

– Что случилось? – спросила она, понизив голос и выразительно посмотрев на комнату хозяйки. – Агнесса расстроена. После того, как она пошла искать тебя и не обнаружила, впала в панику. Выходя, ты забыла расписаться. Она испугалась, что ты сбежала, как и Скелет. Где ты была?

– Я поехала к нему домой и все рассказала.

– И?

– Он не расстроился и не рассердился. Можно сказать, даже обрадовался. О, Триша, мы собираемся пожениться.