– Я был бы польщен, если бы вы дали мне возможность прочесть вашу рукопись еще раз, – шепнул он.

– Еще раз?! – поразилась Эвис. Как странно… он ведь уже дважды читал ее.

Биллингсуорт обезоруживающе улыбнулся, блеснув белыми зубами. А потом вдруг притянул ее к себе.

– Да, – склонившись к ее уху, прошептал он. – Мы могли бы прочесть ее вместе. Только вы и я…

– Ой-ой-ой, это же совершенно неприлично, Эмори! – проговорила Эвис, шутливо хлопнув его веером по плечу. На губах ее появилась натянутая улыбка.

– Бог с вами, Эвис, вам ведь уже двадцать шесть! Думаю, самое время узнать хоть что-нибудь о физической стороне любви, – вкрадчиво промурлыкал он.

– О физической стороне любви?! – ошеломленно переспросила Эвис.

Эмори Биллингсуорт настойчиво привлек ее к себе, губы его внезапно оказались так близко, что она чувствовала его горячее дыхание.

– Я могу удовлетворить все ваши желания, Эвис… даже самые причудливые, – шепнул он.

Раздавшийся в коридоре звук приближающихся шагов заставил их отскочить друг от друга. Но Эмори, прежде чем юркнуть за дверь, успел-таки заговорщически подмигнуть ей на прощание.

А Эвис так и застыла, не в силах сдвинуться с места. Ей казалось, это был какой-то кошмарный сон. Чтобы Эмори предложил ей такое?! Нет… невозможно! Она оглянулась и заметила, как в самом конце коридора из-за угла выплыла чья-то тень, судя по всему, в ее сторону направлялся какой-то мужчина. Чувствуя, что просто не в состоянии видеть кого-то в этот момент, Эвис на подгибающихся ногах юркнула в бильярдную и обессилено привалилась к стене.

– Эвис!

Она зажмурилась, взмолившись про себя, чтобы обладатель этого низкого звучного голоса просто повернулся и ушел. Но нет, вместо этого сильные мужские руки обхватили ее за плечи, и Эвис вдруг поняла, что он не уйдет… Не уйдет от нее никогда.

– Почему ты вся дрожишь? – с тревогой спросил Бэннинг.

– Это все потому, что ты рядом.

Бэннинг иронически хмыкнул:

– Очень может быть и так. Конечно, мне лестно это слышать, но что-то подсказывает мне, что сейчас ты нервничаешь и дрожишь не только потому, что я рядом. Что-то случилось?

– Нет, нет… ничего такого.

– В самом деле? – допытывался Бэннинг.

– В самом деле, – тихо прошептала Эвис, наслаждаясь теплом, исходившим от его сильного тела. Страх ее вдруг куда-то улетучился. Близость Бэннинга всегда действовала на нее одинаково, в его объятиях она чувствовала себя в безопасности.

– Но хочу надеяться, что когда-нибудь ты все-таки надумаешь сказать мне правду, – пробормотал он.

Бог свидетель, как ей хотелось это сделать… но слова застряли у нее в горле. Эвис хорошо знала, как отреагирует Бэннинг, расскажи она ему о возмутительном предложении, которое только что сделал ей Эмори.

– Тебе лучше уйти, – слабым голосом пробормотала она. – Сюда может кто-нибудь войти. Если увидят, что мы…

– Ну конечно, – с горькой иронией в Голосе проговорил он. – Бот свидетель, я готов сделать все, что угодно, чтобы твоя репутация не пострадала. Ведь чтобы восстановить свое доброе имя, тебе придется выйти за меня замуж. Вправе ли я требовать от тебя столь великой жертвы?

Руки его разжались. Хлопнула дверь, и Эвис зябко вздрогнула, стоило только Бэннингу уйти, как блаженное ощущение покоя и защищенности разом исчезло. Эвис вздохнула. Когда она нуждалась в нем, он всегда оказывался рядом. Когда она чувствовала себя слабой, когда ей нужна была помощь, когда ей хотелось, чтобы кто-то утешил, успокоил ее – он всегда был тут, готовый протянуть ей руку. А она… она снова оттолкнула его…

Что толку притворяться и обманывать себя? Да, он нужен ей!

Но сейчас нет времени думать об этом, спохватилась Эвис. Нужно торопиться… она должна присоединиться к остальным гостям прежде, чем ее отсутствие будет замечено. Торопливо пробегая по комнатам, Эвис на ходу отметила множество новых лиц, которых не было вчера за ужином, судя по всему, гости продолжали прибывать. На лужайке перед домом красовались два покрытых льняными скатертями стола, гнувшихся под тяжестью китайского фарфора и массивного фамильного серебра. Середину каждого из них украшали миниатюрные вазы со свежесрезанными цветами. Проходя мимо одного из столов, Эвис бросила взгляд на карточки с именами гостей и заметила, что хозяйка решила усадить ее рядом с Бэннингом.

– Эвис, – окликнула ее Шарлотта, окруженная какими-то людьми, которых Эвис не знала. – Иди сюда. Хочу познакомить тебя с родственниками Трея.

Эвис послушно направилась к ним. Шарлотта быстро перезнакомила ее со всеми – как оказалось, это были двоюродные сестры лорда Кесгрейва со своими мужьями. Эвис обратила внимание, что молодая женщина примерно одних с ней лет внимательно вглядывается в ее лицо.

– Мисс Коупли, вы меня не узнаете? – с улыбкой проговорила она, пересадив малыша на левую руку. – По-моему, мы с вами начали выезжать в один и тот же год. Тогда меня звали Мэри Кларк. А сейчас я стала миссис Мартин.

Эвис порылась в памяти, стараясь припомнить эту женщину.

– Ну конечно, – улыбнулась она, – я помню. Только в те годы, каждой из нас был свой собственный круг друзей..

Мэри выразительно подняла брови.

– Совершенно верно, дорогая. Вы и ваши подруги ездили на балы из-под палки, только потому, что ваши родители заставляли вас это делать. В то время как я и мои приятельницы из кожи вон лезли, чтобы подцепить себе мужа, причем не позднее конца сезона.

– Как я понимаю, вам это удалось.

– Да, – с довольным вздохом подтвердила Мэри. Малыш, которого она держала на руках, радостно загукал. – Его зовут Итон Майкл, – сообщила гордая мать.

Крошечная девчушка с со светлыми кудряшками вцепилась ей в юбку.

– Мама! – требовательно закричала она.

– А это Сара, моя старшая дочь.

– Мама! – снова закричала малышка и потянула мать за юбку. – Мне нужно тебе что-то сказать!

– Что именно?

– Только не при ней, – прошептала Сара, кивнув в сторону Эвис. – Это… это…

– Тайна? – подсказала Эвис.

Сара с важным видом кивнула светловолосой головкой:

– Да.

– Эвис, вы не подержите Итона пару минут, пока я выясню, что же это за важная тайна, которую желает сообщить моя дочь? – с усмешкой попросила Мэри.

И прежде чем Эвис успела возразить, она уже сунула ей малыша.

– Но я в жизни не имела дела с грудными младенцами! – всполошилась Эвис.

– Ничего страшного, он сейчас уснет. Просто подержите его на руках, и все, – успокоила ее Мэри.

Она наклонилась к дочери, и та принялась что-то шептать ей на ухо. Пока мать с дочерью обсуждали срои секреты, Эвис, затаив дыхание, разглядывала крошечный сверток, который держала на руках. Легкий ветерок дунул ей в лицо, и Эвис почувствовала исходивший от малыша сладковатый аромат детской присыпки и молока. Губы ее невольно раздвинулись в улыбке. Ей еще ни разу в жизни не доводилось держать на руках такое крошечное существо, и теплое чувство, которое вдруг неожиданно для нее самой захлестнуло ее, стало для Эвис настоящим потрясением. Малыш, не просыпаясь, улыбнулся, и это было так трогательно, что на глаза у нее навернулись слезы. Сердце Эвис дрогнуло и невольно потянулось к нему.

Крохотные ручки сжались в кулачки – малыш замахал ими и потянул их в рот. Эвис невольно улыбнулась, когда он, сунув пальчик в рот, довольно зачмокал. Она даже представить не могла, что можно испытать такую бурю эмоций, просто держа на руках ребенка.

– Ну вот и все, давайте мне его, – проговорила Мэри Мартин. – Пора отнести его в дом и уложить в кроватку.

Эвис вернула маленького Итона матери – и невольно поймала себя на том, что делает это весьма неохотно. Незаметно сморгнув слезы, навернувшиеся ей на глаза, она постаралась отогнать мысль о детях, которых у нее никогда не будет. Как это ужасно, подумала она. Ей не суждено держать на руках своего ребенка… она никогда не узнает, какое это счастье, когда он смотрит на тебя глазами, полными любви.