– Конечно, – пожала плечами Эвис. – Правда, мы сделали все, чтобы о ней не узнала ни одна живая душа.

– Ну а если все же?.. – Он выжидательно посмотрел на нее. Опустив глаза, она задумчиво чертила пальцем на песке.

Бэннинг выпрямился, повернувшись так, чтобы видеть ее лицо, но Эвис по-прежнему старательно прятала от него глаза.

– Так что же? – не выдержал он.

– Что ж, ничего не поделаешь. Значит, я буду обесчещена, – равнодушно бросила она с таким видом, будто речь шла о погоде, а не о том, что вся ее жизнь отныне будет сломана.

– Или ты можешь выйти за меня замуж, и мы переживем этот скандал вместе, – пробормотал Бэннинг.

Эвис застыла, словно пораженная громом. Казалось, жизнь покинула ее – единственное, что доказывало, что она еще жива, было слабое трепетание в ее груди, словно она пыталась вдохнуть и не могла.

– Ты сошел с ума, да? – чуть слышно спросила она.

– Очень может быть.

– Но ведь ты знал, что я не собираюсь выходить замуж! – в отчаянии крикнула Эвис. – Ты знал об этом, уже когда мы строили планы!

Бэннинг невозмутимо пожал плечами.

– Это было несколько недель назад, – напомнил он. – Мне казалось, что за это время ты успела понять, какой разразится скандал, если кто-то пронюхает о том, что все это время мы были тут вдвоем. После этого перед тобой захлопнутся двери каждого дома.

– Мне все равно! – отрезала она.

Он не поверил ей. Что-то подсказывало ему, что ей отнюдь не все равно… что возможный скандал и потеря репутации беспокоят ее куда больше, чем она хочет показать. Тогда почему она отказала ему? Правда, надо честно признать, что предложение прозвучало довольно неуклюже… но тем не менее почему?

– Я думаю, тебе стоит серьезно обдумать мое предложение.

– Почему ты хочешь на мне жениться? – в упор спросила Эвис.

– Я думал, причина и так понятна! – безжалостно отрезал он. – Мне нужен наследник.

– Выходит, тебе нужна не жена, – с горечью усмехнулась Эвис, – а племенная кобыла!

– Нет, – еле сдерживаясь, сквозь зубы пробормотал он. – Мне нужна жена.

– Тогда тебе подойдет любая женщина.

– Нет. Не любая. Мне нужна только ты.

– Почему я? – беззвучно выдохнула Эвис.

– Потому что я люблю тебя.

Он не мог этого сказать! Не мог! Тем более ей! Эвис, вскочив на ноги, шарахнулась в сторону. Ей казалось, она сходит с ума. Он не мог ей это сказать… он не любит ее! Сердце Эвис колотилось в груди, едва не разрывая ей ребра – казалось, еще немного, и оно разорвется. Нет… этого просто не может быть, в отчаянии подумала она. Зачем она это сделала?! Она не должна была соглашаться… не должна была приезжать сюда вместе с ним! Дженетт ведь говорила ей – кажется, это было за несколько дней до их отъезда из Лондона, – что Бэннинг намерен подыскать себе жену еще до конца сезона. Только ведь ею не может… не должна быть она!

– Нет! – Она яростно замотала головой. – Ты не любишь меня! Как ты можешь меня любить, если ты вообще не веришь в любовь?!

– Я?! – возмутился Бэннинг. – Я никогда этого не говорил!

– Нет, говорил! Может быть, не теми же самыми словами, но я отлично помню, как ты говорил, что брак бывает счастливым, только если в его основе лежат имущественные или семейные интересы. Земля, деньги, положение в свете, как основа любого удачного брака. А дружба между супругами только скрепляет узы.

– Кстати, все это у тебя есть, – заявил он, смерив Эвис взглядом, – ну разве что кроме земель.

– Ясно. Тогда, получается, нам с тобой прямая дорога в Гретна-Грин, – саркастически бросила она. – Еще бы – послушать тебя, я такой лакомый кусочек! Не невеста, а мечта! Кстати, ты забыл упомянуть о моем происхождении, а зря. Я ведь из хорошей семьи. Ах да, – спохватилась Эвис. – Как это я забыла? Ко всему прочему, я ведь еще богата!

– Меня не интересуют твои деньги, – буркнул Бэннинг. Нужно как-то убедить его, что брак между ними невозможен… что даже думать об этом – безумие!

– Послушай, Бэннинг, ведь в твоем представлении любовь – не более чем удобство, так? Приятное добавление к браку. Ты решил, что мы должны пожениться, поскольку я как нельзя лучше соответствую, – Эвис сделала рукой неопределенный жест, – твоему представлению о той, которая может стать подходящей женой для тебя. И тебе показалось, что ты любишь меня. Вот и все.

– То, что я испытываю к тебе, никак не связано с какими-то практическими соображениями! – рявкнул Бэннинг.

– Неужели? А вот я думаю, что это не так. Еще как связано!

– Чушь! – прогремел Бэннинг. – Я ведь лишил тебя девственности! Ты уже забыла об этом? А твоя репутация? В глазах общества ты опозорена!

С губ Эвис сорвался горький смешок.

– Господи помилуй, неужели ты делаешь предложение каждой женщине, которую затаскиваешь к себе в постель?

– Только если она была девственницей! – отрезал он.

– Так, значит, ты заранее спланировал это? Твоя сестра говорила мне, что ты намерен подыскать себе жену. Выходит, все это не просто так… значит, ты вбил себе в голову, что я как нельзя более соответствую твоим представлениям об идеальной жене? – возмутилась Эвис, глядя на него в упор. Глаза ее сверкали.

– Нет. Никаких планов на этот счет у меня не было. – Гнев на Эвис, с непонятным упорством отказывавшуюся понять его, застилал глаза, грозя в любую минуту вырваться наружу. Вскочив на ноги, Бэннинг стряхнул с себя прилипший песок и встал рядом с Эвис, сверля ее взглядом. Руки его непроизвольно сжались в кулаки. – Ну? – прорычал он. – Кажется, я сделал тебе предложение!

– Мой ответ – нет.

– Что?! – Ему показалось, он ослышался.

– Бэннинг, я не могу выйти за тебя замуж.

Он со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Почему? – рявкнул он. – Почему не можешь?!

– Потому что…

Он не любит ее… не любит по-настоящему. Он вообще не знает, что такое любовь. Брак – это ловушка для женщины… в особенности если она любит своего мужа. Она становится его женой – и разом теряет все: свободу, независимость, все, что ей дорого. Все это одно за другим отбирают у нее… и вот в итоге она превращается в жалкую старуху. Или – что еще хуже – в женщину с разбитым сердцем, достаточно молодую, но не вызывающую ничего, кроме жалости. Такой была ее мать…

– Ну?

– Прости. Я не могу. – Эвис, подобрав широкие юбки, бросилась бежать. Ноги ее вязли в песке. К тому времени, как она добежала до дома, она совсем задохнулась.

Почти не сомневаясь, что он бросится за ней вдогонку, Эвис решила искать убежища в той комнате, которую он превратил в кабинет для нее. Влетев в нее; она кинулась лихорадочно искать ключ, чтобы запереться изнутри. Наконец он нашелся на самом верху старого бюро. Только заперев дверь и дважды повернув ключ в замке, Эвис почувствовала себя в относительной безопасности. Упав на стул, она хватала ртом воздух, стараясь отдышаться.

– Эвис!

Она вздрогнула. Судя по всему, Бэннинг был уже в холле.

Послышались тяжелые шаги. Сжавшись в комок, Эвис смотрела, как задергалась дверная ручка. За этим последовал грохот – дверь задрожала, но замок выдержал, не дав разъяренному Бэннингу ворваться в комнату.

– Немедленно отопри дверь! – прорычал он. – Нам нужно поговорить!

– Нет. Я уже все тебе сказала. Я не могу выйти за тебя замуж.

Но при этом другой, предательский голос в ее душе твердил ей, что она может… что она хочет этого больше всего на свете. Но… нет! Согласиться на это – значит, погубить свою жизнь.

– Отопри эту чертову дверь или я вышибу ее плечом!

Эвис едва сдержала улыбку. Ох уж эта его самонадеянность, подумала она. Можно подумать, у него хватит сил сорвать с петель тяжелую дубовую дверь! Но раздавшиеся в это мгновение грохот и треск древесины заставили ее оцепенеть. На месте, где только что была дверь, зияла дыра.

На пороге, подбоченившись, с перекошенным от ярости лицом, стоял Бэннинг.