Сикх кивнул: действительно, нелогично!

— Мне так приказал Нанак Сингх, — сказал ювелир. — Я мог бы сделать такое предположение. Вы, вероятно, этого не знаете, но та автокатастрофа в джунглях за Гвалиором, когда погибли паломники, наделала много шума. Проводится следствие, счета транспортной компании Амардаса арестованы, и сам он ходит давать показания в полицию.

Я посмотрел на Лешку. Тот покивал головой, как бы говоря: «Тоже похоже на правду». Действительно, властелин Водного дворца так старался обезопасить свой шпионский бизнес, и вот он на грани провала. А ядерная программа — это не мелочь вроде продажи гашиша! Не знаю, есть ли в Индии смертная казнь — вряд ли! — но это точно высшая мера до исхода кармы. Так что проще всех свидетелей убрать, и концы в воду!

— Тогда вы, наверное, понимаете, что за нами вы следующий на очереди? — бросил я ювелиру.

Тот изменился в лице: эта мысль его еще не посетила.

— Что же мне делать? — пролепетал он, снова хватая на руки кота.

— Мы подумаем, какой совет дать вам в вашем положении, — пообещал Лешка. — Только вы должны быть с нами предельно откровенным. А откуда тогда взялись пакистанцы?

— Пакистанцы? — удивился сикх. Или притворно удивился.

— Ты ему не говорил?

— Мы с тобой вместе пришли, — напомнил я Лешке.

— Ну, так скажи, не мучай человека!

Я в двух словах рассказал о покушении на нас в Амберской крепости.

— Я опять-таки могу только предположить, — осторожно начал ювелир. — Из-за чего возникла та ссора братьев — Амардас наладил перевозки между Пакистаном и Пенджабом. И в них были замешаны определенные люди. Ну, из пакистанских правительственных структур…

— Должны ли мы истолковать это так, что ваш родственник возил оружие для сикхских сепаратистов под руководством пакистанских спецслужб? — помог ему Лешка.

— Думаю, да, — важно кивнул почтенный Баба. — Точно! Да. Именно так!

— Вот кто, наверное, в первую очередь был бы заинтересован в вашем товаре, — выпустил пробный шар я.

— Насколько я понял, они и были первыми заказчиками. Еще до вашего друга и до того, как в дело вошел я, — не стал скрывать напуганный посредник.

Вот и этот эпизод прояснился. Мы с Машей уходим из лавки, и мальчик бежит доложить о нас Амардасу. А у того как раз под рукой два профессионала из фирмы-партнера. Амардас предлагает им разобраться с нами, возможно, предполагая, что деньги при нас. Однако нам удается ускользнуть. Пакистанцы гоняться за нами по всей стране не собираются, у них своих дел хватает. Так что Амардас препоручает нас любителям из числа своих доверенных работников.

По-прежнему непонятно пока, кто же убил Ромку: сикхи или пакистанцы.

— Кстати, — спросил я, — а как на вас вышел мой израильский друг? Через кого?

— Он пришел ко мне с одним знакомым Ардамаса. Потом тот ушел.

— Это было уже после ссоры братьев?

— Сразу после этого.

Да, Ардамас мог действовать по той же схеме, что и с нами. В Джайпуре партнеры-пакистанцы Ляхова упустили, и он послал убрать его своих дальнобойщиков. Ромка засек хвост в Бенаресе, оторвался от него, спрятал Барбару в Орчхе. Потом, получив товар в Джайпуре, снова оторвался от преследователей. Но те как-то нашли его в многомиллионном Дели. Как? Может быть, через человека, с которым он должен был там встретиться?

— Ну, что ж! — как бы невзначай произнес Лешка. — Поскольку сделка прошла не так, как планировалось, вы, наверное, хотите вернуть нам свои комиссионные? Тем более что в результате этой сделки мы лишились всего.

— Да, да, разумеется!

Ювелир, прижав к себе кота, прошмыгнул в заднюю комнату и вернулся с пачкой долларов, перехваченных резинкой.

— Вот! Пять тысяч! Я могу дать вам еще, чтобы возместить урон.

Он что, опасался, что мы его все-таки прибьем напоследок?

Но нет, это было искреннее предложение! Потому что следующей фразой сикха была такая:

— У меня к вам очень большая просьба! Вы не могли бы задержаться со мной на десять минут, пока я закрою лавку? Как вы правильно заметили, мне тоже лучше будет на время уехать! Но вдруг они придут прямо сейчас?

Мушкетеры никогда не отказывали в помощи тому, кто в ней нуждался. Даже если этот человек вызывал у них лишь презрение.

На вокзал в Дели наш поезд прибыл в начале восьмого утра. Пока мы добрались до конспиративной виллы — а индийская столица это четыре больших города, слившихся воедино, — была уже половина девятого. Услышав лязг открывающихся и закрывающихся металлических ворот, из дома выбежала Маша. И замерла. Пожать нам руки? Так тут же был и я, пришедший с жара! Броситься мне на шею? Рядом стоял Кудинов, ее начальник! Он-то и снял неловкость: сгреб нас обоих руками и устремил в дом.

Первым долгом, еще до душа, я позвонил Джессике — в Нью-Йорке было около десяти вечера.

— Солнышко, я уже начала беспокоиться! — произнес голос в трубке.

— А что случилось? Как Пэгги?

— С мамой все в порядке, не волнуйся. Они на томограмме нашли какое-то затемнение, но при ближайшем рассмотрении оно оказалось закальцинированным лимфатическим узлом.

— Так ее уже выпустили? Она дома?

Тогда я ей самой мог бы позвонить. У Пэгги, я говорил, нет мобильного телефона. Он ей не нужен — она всегда в своем зимнем саду в Хайаннис-Порте.

Джессика тихонько засмеялась. Видимо, тревоги действительно были позади.

— Нет. Ей сделали еще кучу анализов, и теперь ждут результатов.

Американская медицина! Вы приехали заменить аккумулятор — уже через полчаса у вас разобрана подвеска и снят радиатор.

— Тогда почему ты беспокоилась?

— Из-за тебя! Сначала по твоему телефону ответили на каком-то тарабарском языке.

Еще бы — это же моя американская Нокиа осталась в руках лесных братьев!

— Потом по нему вовсе перестали отвечать.

Сел аккумулятор, а провод остался в сумке, сломался, потерялся, оказался в столе местного начальника полиции… Жизнь обитателей леса полна неожиданностей.

— Телефон у меня украли. — Приятно время от времени говорить правду. — Я потому и сам не мог часто звонить. Плюс разница во времени…

— Ну, в общем, теперь тебе не надо волноваться, и я спокойна, — подытожила Джессика. Ангел!

— С Бобби все нормально? — вспомнил плохой отец.

— Нет! Ему же пришлось возвратиться в школу.

— Ну, хорошо! Я надеюсь завтра вылететь и завтра же быть дома. В эту сторону приятно добираться!

За завтраком тоже были одни хорошие новости. Меня дожидались мой бумажник с американским паспортом и кредитками, а заодно и мои безумные часы за полмиллиона долларов. На место уже практически ушедшего со сцены Юрия Фельдмана возвращался Пако Аррайя.

Самое главное: ко всему этому было приложено толстое прозрачное досье на резиночках с массой сведений об иудейских древностях и способах знакомства с ними. Я бы и сам не сумел собрать больше сведений. Будет чем занять себя в самолете.

Лешка позаботился обо всем: в новеньком чемодане лежало несколько упакованных в подарочную бумагу израильских сувениров и записка с описанием подарков. Хм, Кудинов знал мой вкус: среди сувениров фигурировала даже «терракотовая вазочка для благовоний Железного века с сертификатом подлинности». Это будет для Пэгги!

— Ты догадывался, что мне уже не придется возвращаться в Израиль?

— Времени на это у тебя все равно бы не было, — скромно ответил мой ДРУГ.

— А как я теперь выеду из страны? Израильский паспорт утонул, а в американском нет индийской визы. Да ее и не должно быть там.

Лешка отмахнулся — они там, в Лесу, предусмотрели самые невероятные варианты.

— Я привез для тебя российский паспорт. Индийская виза в него уже вклеена, сейчас делают отметку о въезде. Через пару часов будет готово.

— Ценю!

Новости были и из Конторы. На мое предложение затеять комбинацию с израильтянами из Шин-Бет Эсквайр клюнул: «Операцию разрешаю. Степень вовлеченности — на ваше усмотрение. Хотелось бы встретиться лично».