– Другими словами, они могут предвидеть, что беглецы попытаются пожениться?

– Полицейские не такие уж дураки, – сказал Мейсон. – Они уже наверняка дозрели до этой мысли. Полагаю, произошло это в течение последнего часа.

– Что они могут сделать?

– Да много чего.

– Например?

– Перекрыть все шоссе и задействовать контрольные пункты на всей территории штата. В Юме и Лас-Вегасе дать сообщение по радио. Так что единственный шанс у Локка пожениться с Надин был в том случае, если он зафрахтовал самолет и смог вылететь в Юму или в Лас-Вегас до того, как полиция сообразила, в чем дело.

Делла Стрит была на грани слез и нервного срыва. Она сказала:

– Это все из-за меня. Я просто не подумала. Если бы я подождала вас, вы посоветовали бы ему взять самолет и…

– Адвокат, – возразил Мейсон, – не должен делать ничего, чтобы пытаться скрыть свидетельство.

– Но вы могли сказать ему это не напрямую. Я все-таки думаю, что они могут позвонить нам в любую минуту. Я надеюсь, что у них все получилось.

Мейсон снова зашагал по комнате.

– А Пол Дрейк узнает? – спросила Делла.

– К Полу сходятся все ниточки, – ответил Мейсон. – Он узнает, что произошло.

– Шеф, а сколько таблеток цианида было в бутылке, которую нашла полиция?

– Не знаю. Полиция пока что не посвящает меня в такие детали.

– А когда мы узнаем?

– Если Гамильтон Бергер достаточно умен, то лишь тогда, когда дело дойдет до суда.

– Вы думаете, дело дойдет до суда?

– Оно дойдет до суда.

– Даже если Надин и Джон поженятся?

Мейсон кивнул.

– Но если они смогут пожениться и Джон не обязан будет давать показания, разве вы не сможете справиться с этим делом?

Мейсон задумчиво ответил:

– Во всем этом деле что-то не так. Слишком много цианида. Вспомни: полиция извлекла одну бутылку со дна озера. Джон спустил содержимое еще одной в унитаз. По крайней мере, он так говорит. И еще одна бутылка с эрзац-сахаром тоже была брошена в озеро. Итого – три бутылки, одна из которых содержит безобидный заменитель, а две остальные – яд.

– Но бутылку с заменителем бросил в озеро Джексон Ньюберн…

– Он будет это отрицать. И полиция с удовольствием навесит это на меня. На Джексона Ньюберна они не будут слишком давить… если он сможет придумать достаточно убедительную историю, почему он оказался вместе с Надин у мотеля «Хай-Тайд».

– Но разве он это сможет, шеф? Сумеет ли он придумать правдоподобную, непротиворечивую историю?..

Мейсон не успел ответить – раздался телефонный звонок. Делла бросилась к аппарату и схватила трубку.

– Алло! Да, Пол!

Из трубки доносились квакающие звуки.

Мейсон застыл у своего стола и напряженно глядел на Деллу. Ему не нужно было слов, чтобы понять, что случилось. Ужас и отчаяние на лице секретарши читались отчетливо.

– О, Пол! – сказала она севшим голосом. Ее глаза внезапно заполнились слезами.

Мейсон прошел к шкафу, взял шляпу и подошел к дверям, остановившись на пороге.

– Хорошо, я скажу ему, – обливаясь слезами, сказала Делла и повесила трубку. – Пол хочет, чтобы мы зашли к нему в контору, – сказала она. – Они схватили Надин и Джона Локка на пути в Юму. Этот идиот воспользовался собственным автомобилем, номер которого полиция установила без всякого труда. Полицейские торжествуют. Успели даже устроить пресс-конференцию.

Делла бросилась к Мейсону. Тот выключил свет, обнял секретаршу за талию и дал ей возможность выплакаться на своем плече в теплом мраке конторы.

Пол Дрейк вошел в личный офис Мейсона вскоре после полудня, поздоровался с Деллой и швырнул на стол адвоката пачку утренних газет.

– Насколько все плохо? – спросил Мейсон.

– Они от радости прямо слюной истекают, – ответил Дрейк. – Конечно же, Гамильтон Бергер вел себя предельно корректно, блюдя профессиональную этику. Он хранил гордое молчание, с достоинством отметая все попытки взять у него интервью. Но, по счастливой случайности, под рукой оказался сержант Голкомб из отдела по расследованию убийств, который, ко всеобщему удовлетворению, и осветил всесторонне ход событий.

– В офисе Гамильтона Бергера? – спросил Мейсон.

– В офисе Гамильтона Бергера, в присутствии, цитирую, «сияющего Гамильтона Бергера, который время от времени задумчиво кивал». Конец цитаты.

– Очень интересно, – кисло заметил Мейсон. – Значит, все совсем скверно?

– Хуже не бывает. Сержант Голкомб заявил, что ему приходилось расследовать множество дел, в которых Перри Мейсон выступал в роли защитника, так что хитрая попытка последнего сбить его, сержанта Голкомба, с верного пути была по сути чем-то рутинным, предельно знакомым и само собой разумеющимся. Липовое доказательство в виде фальшивой бутылки с пилюлями ни на минуту не сбила с толку нашу героическую полицию. Они мгновенно сообразили, что Надин похитила цианид в лаборатории Джона Локка. Таким образом, когда последний не появился у себя дома, полиция предприняла тщательное расследование, и они обнаружили, что Джон Локк около своего излюбленного ресторанчика встречался с человеком, похожим по описанию на Перри Мейсона.

– Кто бы мог подумать, – покачал головой Мейсон.

– К десяти часам вечера, когда полиция обнаружила, что невозможно установить местонахождение Надин и Джона, гибкий разум сержанта Голкомба выдал верное решение. Установив дорожные посты на шоссе, ведущие в Юму и Лас-Вегас, полиция перехватила беглецов на подъезде к Индио. Собственно, посты даже не нужно было устанавливать, поскольку парочка ехала на автомобиле Джона Локка, чей номер полиции известен, и их задержал обычный дорожный патруль.

– Какая бездна ума! – саркастически заметил Мейсон.

– Так что сейчас ребята купаются в лучах собственной славы, – сказал Дрейк. – Смотреть тошно. В газетах фотографии сияющего окружного прокурора, непоколебимо приверженного профессиональной этике, а также сияющего сержанта Голкомба, с чувством выполненного долга дымящего сигарой. Еще портреты обливающейся слезами парочки, которой сорвали брачную ночь.

– Скромность никогда не была украшением сержанта Голкомба, – ответил Мейсон.

– А ты посмотри, как благостно лицо Гамильтона Бергера!

– Ну, пусть себе сияет, – сказал Мейсон. – Что насчет Джексона Ньюберна, есть что-нибудь?

– А вот тут как раз тишина. Абсолютное, непроницаемое молчание, – ответил Дрейк. – Так ты будешь читать все это?

– Не сейчас, – сказал Мейсон. – Давай не будем себя обманывать, Пол: мы – в нокдауне. И рефери уже начал отсчет. И чтобы нокдаун не перешел в глубокий нокаут, нам надо подняться до того, как прозвучит цифра «девять». Больно, трудно, но вставать надо.

– Да уж, нелегко, – согласился Дрейк.

– Что там насчет прошлого Надин? – спросил Мейсон. – Ты говорил, что все выяснил.

Дрейк сказал:

– Эта история уходит корнями во времена двадцатипятилетней давности, когда мать Надин Фарр работала секретаршей у Мошера Хигли.

– Боже мой! – воскликнула Делла Стрит. – Это значит, что Надин на самом деле может быть дочерью Мошера Хигли!

– Не спеши, не спеши, – предупредил Дрейк. – Ты ставишь телегу перед лошадью. Даже не одну телегу, а пару. Да и запрягаешь не лошадь, а собаку.

Мейсон ухмыльнулся:

– Делла, дай Полу рассказать все со вкусом и по порядку.

Дрейк продолжил:

– У Мошера Хигли был партнер по бизнесу в строительной компании, которого звали Уэсли Мэнн Дженнингс. Роуз Фарр была секретаршей и управляющей делами в конторе. И надо сказать, она была очень ценной работницей. Роуз могла мгновенно выдать цифры, до которых бухгалтерии пришлось бы докапываться не менее часа. Она могла правильно провести телефонную беседу, принять решение, передать сообщение. Словом, все уладить за считаные секунды. Она лучше разбиралась в этом бизнесе, чем кто-либо другой.

– Не сокращай эту часть своего повествования, Пол, – встряла Делла Стрит. – Мне нравятся пассажи, посвященные образцу секретарской добродетели. Я считаю, что нашу работу чаще всего не то что недооценивают, а попросту вообще не замечают.