— Ничего себе… — протянула Брыся. — А если она все-таки на меня нападет?

— Ты, главное, лай погромче, тогда не нападет! — заверил Энди. — Крысы — существа пугливые!

— Пойду найду вам банку в гараже, — сказала я. — Энди, только ты должен следить: как только крыса окажется в банке, надо сделать так, чтобы она не выскочила обратно!

— Придумаю что-нибудь! — уверенно ответил Энди.

Подходящей банки я не нашла, зато нашла забытую прежними хозяевами крысоловку. Ее дверца захлопывалась автоматически, а старые ржавые прутья напоминали тюремное окно. Я кое-как приделала ее к дыре.

Энди расставил по местам Робина и Чарли, а мы с Брысей спустились в подвал. Через вентиляционные отверстия были видны головы собак, внимательно вглядывавшихся в подвал.

— Все готовы? — спросил Энди. — Тогда начали!

Брыся заглянула за тряпку. Там было темно и сыро.

— Мне что, туда надо идти? — заволновалась она. — Там же ничего не видно!

— Я тебе посвечу! — сказала я, доставая заранее припасенный для этой цели карманный фонарик. — Ты же не хочешь, чтобы в нашем доме жила крыса?

Брыся помотала головой и решительно пролезла за занавеску.

— Крыса, выходи! — неуверенно начала она. — Выходи, кому говорят!

Она обернулась на меня и пожала плечами:

— Не выходит!

— Я бы на ее месте тоже не вышла, — сказала я. — Ты лучше лай погромче, а то у тебя неубедительно получается.

Брыся пожала плечами, негромко тявкнула три раза и опять посмотрела на меня, всем своим видом показывая, что, если бы она назвала ее «дурой», возможно, быстрее добилась бы желаемого результата. Вдруг под брошенной в угол мешковиной что-то зашевелилось.

— Ой! Кажется, крыса! — заорала Брыся. — Вылезай, паршивая крыса! Вон из нашего дома! Кому сказали!

Она прыгнула на мешок и стала на нем скакать. Через несколько секунд из-под мешка вылетела крыса и помчалась прямо на меня. Размером она была чуть поменьше йорка. Я непроизвольно отшатнулась, а Брыся, визжа от возбуждения, понеслась вслед за ней.

Крыса подпрыгнула вверх, зацепилась за трубы отопления и стала карабкаться по ним с ловкостью гимнаста. Она помогала себе голым хвостом и изредка оглядывалась на скакавшую прямо под ней Брысю. Она, кажется, понимала, что, если упадет, то окажется в острых собачьих зубах. О том, что Брыся об убийстве крыс имеет сугубо теоретическое представление, она, к счастью, не догадывалась. Ближе всего к ней было окно, которое охранял Чарли.

— Чарли! Она выходит! — крикнула я.

Однако, проскочив дыру, которую караулил лабрадор, крыса выскочила в отверстие, где снаружи на красной диванной подушке сидел маленький йорк…

Я зажмурилась от ужаса, а Брыся замолчала, понимая, что так крысе будет проще вернуться в подвал. Йорк героически лаял, а мы, затаив дыхание, ждали, когда крыса вернется, чтобы гнать ее на Энди. «Ма-а-а-амочка! — вдруг раздался рев йорка. — Мама-а-а!!!».

И тут в отверстии опять появилась крыса. Балансируя на трубе, как опытный домушник, она понеслась к другому отверстию, которое охранял Чарли. Тот весьма убедительно рыкнул, и крыса, с мерзким писком пролетев над моей головой, выскочила прямо на Энди. В то же мгновение хлопнула дверца клетки, и раздался торжествующий возглас Энди. Мы поняли, что операция завершена.

— Мама! — заорала Брыся. — Скорее наверх!

Мы со всех ног побежали на террасу. Йорк сидел на своей подушке и безутешно рыдал, Чарли топтался вокруг него, а довольный Энди сторожил крысоловку, в которой бесновалась наша узница. Она злобно шипела и пыталась перегрызть прутья решетки своими длинными желтыми зубами.

Я взяла Робина на руки и спросила, приглаживая его сбившуюся набок крошечную челочку:

— Что случилось?

— Она меня… она меня… — жалобно всхлипнул он. — Она меня так напуга-а-ала!

— И все? Она тебя не укусила?!

— Не успела… Я заорал, и она помчалась обратно в подвал, — улыбнулся он сквозь слезы.

— Ты молодец! — гордо сказала Брыся и лизнула его в нос. — Вел себя, как настоящая собака! Да что там говорить — ты и есть настоящая собака!

— Я? — изумленно переспросил Робин. — Ты сказала — настоящая собака?!

— Конечно! — подтвердил Чарли. — Самая настоящая собака!

— Я бы тебя даже в разведку взял! — серьезно добавил Энди.

— А зачем? — удивленно спросил Робин.

— Я тебе потом объясню. — улыбнулся Энди. — Что нам теперь с крысой-то делать? Давайте решать!

— В таких случаях, — авторитетно заявил Чарли, — бывает суд. Это мама так говорила.

— Тогда нужны обвинитель, защитник и присяжные, — вставила я.

— Обвинителем буду я! — решил Энди. — А кто будет ее защищать?

— Почему это ты будешь обвинителем? — возмутилась Брыся. — Ишь! Самую легкую роль себе забрал!

— Я буду обвинять, потому что у меня больше всего аргументов! — ответил Энди. — Я знаю историю всех ее преступлений. А почему ты не хочешь ее защищать? Можешь попробовать, например, объяснить мотивацию ее поступков!

— А что, у нее тоже есть мати-вация? — удивилась Брыся.

— Конечно! У каждого живого существа есть мотивация! Это нам в полиции объясняли. Вот и попытайся объяснить, почему она укусила ребенка.

— Ладно, попробую, — пробурчала Брыся. — Но все равно, это нечестно. А Чарли и Робин? Что они будут делать?

— Они будут думать, как поступить с крысой, — объяснила я. — Это очень важная функция.

— А когда начнем? — спросил Чарли. — А то мы поесть не успели, а без завтрака решение можно и не вынести. Оно же может быть тяжелым, это решение! А не поешь — сил не будет, так мама говорила.

— Хорошо! — согласилась я. — Сейчас мы ящик с крысой покрепче закроем, и я вас покормлю.

— Всех? — с надеждой спросил Робин.

— Нет, Робин, ты уже позавтракал, а Чарли и Брыся — еще нет, — ответила я.

— А все-таки… Может, нам тоже можно чем-нибудь перекусить? — умоляюще спросил Робин и посмотрел на Энди. — А то охота на крысу нас обоих ужасно вымотала. Правда, Энди?

Энди кивнул и, чтобы не показаться нахалом, спросил как можно деликатнее:

— А пи-ра-шков больше нет?

— Есть! — ответила я. — Я вам оставила вчера, один на двоих!

— Ура! Нам дадут пи-ра-шок! — радостно закричал Робин и, встав на задние лапы, закружился на месте.

— Во дает! — с плохо скрываемой завистью сказала Брыся. — И где такому учат?

— Дома! — продолжая кружиться, ответил Робин. — У нас даже пиа-нина есть!

— Что это еще за пиа-нина?

— Это такой черный шкаф, а в нем музыка. А у вас что, нет пиа-нины?

— Не-а, — грустно сказала Брыся, — зато у нас есть гитары. Мне их трогать не разрешают!

— Ладно, пошли, я вас покормлю, — сказала я.

Когда с пирожками и прочей едой было покончено, мы все опять собрались во дворе. Я поставила ящик с крысой на землю. У крысы был немного озадаченный вид, она явно не понимала, что мы собираемся с ней делать.

— Итак, подсудимый Крыс! — торжественно начал Энди. — Ты обвиняешься в том, что укусил ребенка наших соседей справа. В результате чего потерпевший, а также вся его семья, получили тяжелую психологическую травму. Это произошло четыре дня назад. Ты признаешь свою вину?

Крыса уставилась на нас черными глазами-бусинами. «А понимают ли нас крысы?» — подумала я.

— Молчит… — будто читая мои мысли, разочарованно сказал Робин. — И какие у тебя доказательства, Энди?

— Главное доказательство — это мой нос! — гордо сказал Энди. — Я точно знаю, что это был подсудимый. Я считаю, что он заслуживает высшей меры наказания. Но, поскольку смертная казнь во Франции отменена, я предлагаю пожизненное заключение. Итак… — Он выдержал торжественную паузу. — Два дня назад подсудимый Крыс проник в дом потерпевших. Рано утром, когда все еще спали, он пробрался через вентиляционное отверстие на кухню и начал рыться в мусорном ведре. В это время маленький мальчик, сын хозяев дома, проснулся и пошел на кухню попить. Услышав, что в мусорном ведре кто-то возится, он неосторожно сунул туда ручку. Подсудимый Крыс коварно укусил несчастную жертву за палец и сбежал, пока ребенок рыдал от испуга, распростершись на ледяном полу.