Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Она не прерывалась даже на глоток воздуха.

– Мама, мне действительно…

– Так о чем это я? Ах да. Дочь Коринны уже беременна. На этой неделе она ушла с работы, чтобы полностью посвятить себя беременности и обеспечить здоровую среду для ребенка. – Похоже, она слово в слово повторяла слова Коринны, произнесенные за игрой в бридж. – Разве ты не захочешь того же, когда вы с Лайлом поженитесь?

– Мам! Не хочу быть невежливой, но я семь лет училась, чтобы стать оперной певицей. Дочь Коринны работала на полставки в закусочной. Надеюсь, ты понимаешь, что нас нельзя сравнивать?

Сейчас было самое время выполнить правило «Будь вежливой, но твердой, если нужно закончить разговор».

– Мама, мне правда пора идти. Позвоню на неделе. Я люблю тебя! Целую вас с папой.

– Но, Бри, я…

– Мам, в самом деле. Уже поздно. Я потом позвоню. Пока. – Я крепко зажмурилась, стиснула зубы и нажала на телефоне клавишу «Откл.».

Поняв, что потолок не рухнул мне на голову в качестве возмездия за непочтительное отношение к матери, я немного расслабилась и приоткрыла один глаз. Ни молний, ни грома, ни нашествия лягушек.

Открыла второй глаз. Никакой катастрофы, вокруг порядок, за исключением объедков пиццы, оставшихся после моего пира. Наверное, есть что-то в этом решении быть твердой. Я прошлась по комнате, чтобы поднять с пола смятый лист, раз уж ангел-хранитель уберег его от попадания в мусорную корзину. Разгладила бумагу и стала задумчиво постукивать по ней карандашом. Номер три, номер три. Гм-м…

Опять раздался звонок, и я закатила глаза, понимая, что определитель номера – это не роскошь, а необходимость.

– Алло?

– Милая, это снова мама. Наверное, связь прервалась. Я рассказывала, что тетя Лаверн хочет сшить тебе свадебное платье, чтобы ты не брала его напрокат? Надо приду мать, как отказаться, чтобы ее не обидеть, ведь ты, конечно же, наденешь мое платье. Может, Лаверн сошьет что-нибудь для подружек невесты. Что-нибудь приятного баклажанного цвета, как тебе?

Мой взгляд наткнулся на последнее произведение тети Лаверн – жуткие занавески а оранжево-зеленую клетку, и я попыталась вспомнить человека, которого ненавидела до такой степени, чтобы попросить надеть темно-фиолетовое платье подружки невесты.

Затем сгорбилась на диване, вполуха слушая мамину трескотню о свадебных приготовлениях, при этом складывая и разворачивая жалкий маленький список.

– … и мы можем получить скидку на торт…

– Угу.

– … органиста…

Дослушав до половины ее рассуждения о преимуществах поездки к морю по сравнению с поездкой на лыжный курорт – с точки зрения как можно более раннего появления внука, – я сдалась окончательно. Все они были правы: и мама, и Лайл, и Эрика, и даже мадам с ее глупой подушкой.

«Я не смогу. Мне не хватит твердости. Позвоню Габриэлле и сообщу ей об этом».

В течение следующих двадцати минут, пока мама планировала мою свадьбу, я кивала и мычала в знак согласия и, держа на коленях листок со своими новыми правилами, методично раздирала его на мелкие клочки, не обращая внимания на стекающие по щекам слезы.

Подумаешь, мир ведь не рухнет, если в нем не появится еще одна оперная певица?

Велика важность!

Когда мама, наконец, попрощалась, я сделала еще один звонок. Ни к чему было откладывать дальше.

– Алло? Мне позарез нужен определитель номера.

13

Кирби

Posso vedere il menu, per favore? (Дайте меню, пожалуйста)

Мой двенадцатичасовой рабочий день (сегодня я хотя бы увижу наконец Лорен; нервничаю, как перед первым свиданием, честное слово) в разгаре, и тут ко мне в кабинет входит Бэннинг.

При нормальных обстоятельствах я была бы не прочь полюбоваться на него, но пари все изменило. К примеру, никогда раньше не замечала, что у него слишком близко посаженные глаза. К тому же он, скорее всего из тех, кто быстро лысеет. Никогда не любила лысых. Фу! Не хочу даже представлять, как он будет усердно зачесывать волосы, прикрывая плешь.

Моя голова точно взорвется и разлетится на тысячу мелких осколков, если еще хоть раз на этой неделе он начнет талдычить о моих недостатках. Последние четыре часа я провела в попытках обнаружить ошибку в расчетах. Либо все, чему нас учили в школе, напрочь выветрилось из моих мозговых клеток, либо первоначальные цифры верны.

– Грин! Ты все правильно посчитала.

Опять. Пора перестать проделывать со мной эти фокусы! Я что, передаю всем свои мысли телепатическим путем? Сначала Брианна с разговорами о безнадежности, теперь Бэннинг говорит, что все правильно. Может, я мутант-экстрасенс?

– Прием! Земля вызывает Кирби! Как слышно? – Он улыбается и облокачивается о дверной косяк. – А, я понял! Ждешь официального извинения. Хорошо, ты его заслужила. Ты была права, а я – нет. Я целую ночь проверял предыдущие отчеты в поисках источника несоответствия и обнаружил, что руководитель уволенной тобой группы месяцами скармливал мне неверные цифры. – Он смеется, но невесело. – А я-то все удивлялся, почему наши маркетинговые затраты приближаются к национальному долгу маленького государства. Давно надо было проверить. Ты молодец.

Хотите – верьте, хотите – нет, но я теряю дар речи. К счастью, ненадолго. Но все же решаю сохранять сдержанность.

– Спасибо, что сообщил. А то я волосы рвала, пытаясь понять, где ошиблась.

Опускаю глаза, борясь с порочным желанием исполнить дикую пляску, прыгая по кабинету и разбрасывая бумаги. Однако злорадствовать непрофессионально.

И уж точно не пристало хорошим людям.

– И это все? – вопрошает Бэннинг, удивленно уставившись на меня, и выражение его лица говорит: «Это не та Кирби, которую мы знаем и любим». (Хорошо, хорошо – «и любим» я, наверное, прибавила от себя.)

Вежливо улыбаюсь:

– Тебе еще что-то нужно?

Босс качает головой, все еще растерянный. Неужели я действительно так склонна к злорадству? Вот незадача.

Он собирается уйти, но останавливается и снова поворачивается ко мне:

– Может, пообедаем вместе?

Стоп! Это еще что такое? Внезапный возврат к прежним отношениям в стиле «мы просто коллеги, которые начинают становиться друзьями и, откровенно говоря, неравнодушны друг к другу»? В отличие от новой стадии «ты – злобная стерва, которая не может проявить скромность даже во имя спасения собственной задницы, отпуска или должности»?

По-видимому, мое лицо принимает странное выражение, потому что Бэннинг пожимает плечами:

– Если ты занята, ничего страшного. Я просто хотел обсудить сумму твоей страховки на время поездки в Италию.

– Да, мне нужно… Нет, подожди! Ты только что сказал «на время поездки в Италию». Значит, считаешь, что я выиграю пари? Ага! – Откидываюсь в кресле, скрещиваю на груди руки и широко улыбаюсь. – Не верится, что ты так поступаешь со мной, зная…

– Я хотел сказать «если». Если ты поедешь в Италию. – Но уголки его губ дрогнули, так что я считаю это своей моральной победой.

Наслаждаясь видом удаляющихся от меня упругих ягодиц Бэннинга, я думаю, что надо было принять предложение пообедать. Может, у нас действительно сложатся дружеские отношения, потенциально ведущие к чему-нибудь вроде «мы взрослые люди, действуем по взаимному согласию, и ничего в этом нет плохого»?

Очень заманчиво. Только вот… нет. Никаких романов с начальником. Просто деловой обед коллег.

Смотрю на часы, прикидывая, сколько времени понадобится Бэннингу, чтобы добраться до своего кабинета. Тогда я смогу позвонить и принять его предложение. Но тут поднимаю глаза и вижу Брианну – она нерешительно топчется у двери.

– Э-э… Кирби, может, нам с вами… то есть, я хотела спросить – не хотите пойти пообедать?

Нужно обязательно почитать что-нибудь об экстрасенсорных способностях. «Горячая линия «Телепатия»: не мистификация, а новые перспективы профессионального роста».

Пока мы спешим к ресторану «Океанариум», сутулясь под холодной изморосью, я пытаюсь обдумать темы разговора с Брианной. Никогда не была сильна в светских беседах. Наверное, этому можно научиться. В старших классах, когда дети моего возраста приобщались к жизни в социуме, я училась антисоциальному поведению.

19
{"b":"109417","o":1}