Арфа, Марфа и заяц (Давид Самойлов) В Опалихе, возле Плаццо де Пеццо, в котельной жил одинокий заяц, который, как это умеют зайцы, долгими зимними вечерами очень любил поиграть на арфе. Правда, казалось несколько странным, что заяц в котельной играл вечерами не на органе иль клавесине, на окарине иль клавикорде, не на волторне или тромбоне и даже не на виоле де гамбо, как это любят другие зайцы, а на обычной концертной арфе. Впрочем, стоит ли удивляться, что заяц в котельной играл на арфе? Просто мы с тобой не имеем арфы, и потому мы на ней не играем… Однажды зашел я к нему под вечер (люблю провести вечерок в котельной, в бойлерной, в камергерском блеске черных венецианских кресел!), и мы разговорились о Бахе, о Брамсе, о Шуберте и Сен-Сансе, о Скарлатти и Доницетти, о кантилене и о бельканто италианской оперной школы. Потом он стал в концертную позу, как это умеют одни лишь зайцы, и положил холеную руку на струны, натянутые вертикально, настроенные в до-бемоль мажоре, синие, как гусарский ментик, красные, как бутылка кьянти. А на чердаке распевала Марфа, в манере, присущей одной лишь Марфе, и я задохнувшись тогда подумал: ах, арфа, ах, Марфа, ах, боже мой! Рифмовник для Каина (Арсений Тарковский) Шелест пуха, дух вязанья Теплой кофты шерстяной. Мамка щучья и фазанья, Кто там ходит за стеной? Кто там ходит в синей феске, Лапу серую жуя, Как на той старинной фреске В грозной книге Бытия? Это Авель, бедный мальчик, Как пред скинией Давид, – Авель, Авель, бедный зайчик, Тихо в дудочку дудит. То сбивается со счета, То на счет четыре-пять Вдруг выходит за ворота, Чтоб немного погулять… В темных зернах хлорофилла Спит минога и омар. Дремлет муха дрозофила, Насекомое комар. В лавке грека Ламбринади, Там, где раки Бордолез, Спит селедка в маринаде, Погружаясь в майонез. Но, угрюм и неприкаян, Проявляя волчью прыть, По дорогам ходит Каин, Хочет Авеля убить. У него одна забота – Все живое отравлять. Он не любит, если кто-то Ночью вышел погулять… Спит животное кузнечик. Остро пахнет бузиной. С желтым ядом черный глечик Носит Каин за спиной. Он шагает то и дело, Все готов перетерпеть – Лишь бы Авелево тело Желтым ядом натереть… Я взываю к Артемиде – Чтобы не было того, Отымите, отымите Глечик с ядом у него! Дайте Каину письмовник, Пусть забудет о грехе. Дайте Каину рифмовник На шатучем лопухе. Дайте Каину подстрочник, Подберите словари, Пусть сидит и переводит От зари и до зари. Посидит, попереводит Года три-четыре-пять – Будет знать, как братьев меньших Желтым ядом отравлять! Яр-пар из книги «Сыр-бор» (Виктор Боков) Лето – рута, лето – ель, нетто-брутто, карамель. Клюква, брюква, благодать, есть где зайцу погулять. И охотник тоже рад – он для зайца друг и брат. Пиво, раки и блины, все друг в друга влюблены. Речка, гречка, берега, гуси-гуси, га-га-га. Лето – чудо, лето – рай, все, что хочешь, выбирай! Как съесть зайца (Владимир Солоухин) Чтоб зайца съесть – идите на охоту. Возьмите дальнобойное ружье и, выждав миг, когда пойдет он погулять (о маленький комочек вещества, которое сто миллионов лет природа создавала кропотливо!), в него стреляйте. Я понимаю, этот способ груб (ни Исаак Ньютон, ни Бабель Исаак не пользовались им), но способ есть куда гуманней: в гастроном идите и в том отделе, где торгуют дичью, скажите: – Ну-ка, свесьте мне того, да, этого, вот именно его!.. – Придя домой, включите радиолу (тут хорошо поставить фугу Баха!) и зайца на конфорке опалите. Потом ножом разрежьте аккуратно, чтоб ткань его не сильно повредить (ведь мозг в его красивой голове четырнадцать имеет миллиардов тончайших клеток, фосфор и другие элементы таблицы Менделеева, что очень ценно!), и начинайте жарить. А потом, зубами прокусивши мякоть и запрокинув голову (не заячью, конечно, а свою), вы чутким человечьим ртом глотайте, жуйте, чмокайте губами и переваривайте, наслаждаясь процессом перевариванья. О эти звуки в зыбкой тишине, ха-ха, их перекрыть уж невозможно, их усмирить не в силах даже пушки – такие это звуки! (Я в виду – вы поняли – имею фугу Баха!) Вот так! |
