– Ты не знаешь, когда это случилось?

– Нет.

– Когда ты проснулась?

– В начале девятого. Я сильно устала, а так как нам нечего было делать, только ждать, я решила поспать. Проснулась в восемь часов, несколько минут полежала в полной уверенности, что она спит, и боясь ее потревожить. Тихонько спустила ноги, на цыпочках прошла в ванную и только тут сообразила, что ее постель выглядит как-то странно. Она запихала под одеяло одну из подушек и валик с дивана… собственно говоря, это все, шеф.

Мейсон притянул ее к себе:

– Не переживай, Делла. Ты сделала все, что было в твоих силах. Как ты думаешь, куда она поехала?

– В Сан-Молинас, можно не сомневаться.

– Ну что же, сама полезла в петлю.

– Видно, она уже там.

– Что ты сделала, увидев, что она удрала?

– Позвонила в контору Пола, велела немедленно связаться с тобой. Пыталась сделать это сама, но не могла тебя нигде отыскать.

– Я ездил в город позавтракать, потом заходил в парикмахерскую.

– Пол, наверно, уже на работе. Под конец я все же добралась до него и объяснила, что случилось. Попросила его отправить ребят в Сан-Молинас и попытаться ее спрятать.

– Что сказал Пол?

– Он не выказал большого энтузиазма. По-моему, он даже не успел выпить чашку кофе. Он полон мрачных предчувствий: что его вызовут держать ответ перед коллегией присяжных в Сан-Молинасе, если он сделает что-то в этом плане.

– И все же он послушался?

– Ты не представляешь, чего мне все это стоило. Он…

Она замолчала, услышав условный стук Пола в дверь.

– Легок на помине.

Потом она повернулась к Мейсону и объяснила, что пойдет умоется холодной водой.

Мейсон успокаивающе похлопал ее по спине и пошел открывать дверь.

– Здравствуй, Пол!

– Привет, Перри!

Пол сразу же подошел к своему излюбленному креслу и сел в него, перекинув ноги через подлокотник.

– Есть новости?

– Уйма.

– Плохие, хорошие или безразличные?

– Все зависит от того, что ты называешь безразличными известиями. Во-первых, Перри, та нотариально заверенная копия свидетельства о разводе – подделка чистой воды. Все было до гениальности просто и ловко. И сто тысяч долларов в кармане.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Вероятно, миссис Сейбин в Рино помогал какой-то адвокат, но вряд ли нам удастся установить, кто именно. У него имеются настоящие бланки, даже подписанные клерком и заместителем. Возможно, они поставили даже подлинную судебную печать. В конце концов, всегда можно подсунуть лишнюю бумажку. Так что план был разработан заранее.

– Выходит, что никакого дела «Сейбин против Сейбина» не слушалось?

– Вот именно.

– Умно, ничего не скажешь. Если бы не убийство, никто бы никогда не обнаружил этой подделки. Заверенная копия свидетельства о разводе ни у кого не вызывает сомнений. Воистину гениально. Получить дуриком сто тысяч долларов и остаться юридически его женой. Конечно, возникает дело о подлоге в получении денег обманным путем, но если бы все шло нормально, этого никто никогда бы не узнал.

– Сейчас-то она вообще может поздравить себя: весьма дальновидно. Как вдова Сейбина она вступает во владение его капиталом.

– Ладно, на время отложим этот разговор. Что ты скажешь об Эллен Монтейз?

Дрейк брезгливо поморщился.

– Я хотел бы, чтобы ты отделался от этой грязной истории, Перри.

– Почему?

– Знаешь, скверно уже то, что я, фигурально выражаясь, держу твое стремя, когда ты садишься на лошадь. Но если к тому же мне самому приходится скакать на твоем скакуне, это совсем никуда не годится.

Мейсон рассмеялся и хлопнул Дрейка по плечу:

– Так что же все-таки произошло?

– Сегодня минут пятнадцать девятого Делла позвонила в агентство. Она была в настоящей панике. Подавай ей меня, подавай ей тебя, посылай немедленно оперативников в Сан-Молинас выручать Эллен Монтейз. Опуская подробности, скажу тебе, что я связался с Деллой по оставленному ею номеру. Она назвалась Эдит Фонтейн. От нее я узнал о бегстве мисс Монтейз. Делла требовала, чтобы я мчался в Сан-Молинас, разыскал эту взбалмошную дамочку и прятал ее от полиции.

Нет, просить у меня такое, хотя только вчера я объяснил тебе, как опасно…

– Ну и что ты в конечном счете сделал?

– Какого дьявола я мог сделать? Выполнил все, что она требовала. Разве же я мог поступить иначе? Прежде всего я считаю Деллу своим верным другом. Ну и потом я понимаю, что ты никогда не оставишь меня в беде. И если она утверждала, что ты хочешь вытащить эту самую Эллен Монтейз из львиной пасти, я мог…

– Что же ты предпринял?

– Сказал, как послушный мальчик, что все сделаю, вызвал своих ребят из Сан-Молинаса по телефону и велел им устроить засаду около ее дома, схватить ее, как только она там появится, и тащить обратно в город. Связать ее, похитить – одним словом, действовать по обстоятельствам. Ребята стали спорить со мной, так что мне пришлось подавить начавшуюся было смуту, сказав, что я беру ответственность на себя.

– Ясно. Где же сейчас мисс Монтейз?

– В тюрьме.

– Как это получилось?

– Мы запоздали. По-видимому, полиция велела миссис Винтерс предупредить их, как только Эллен Монтейз появится. Шериф и районный прокурор сами примчались туда. И сцапали Эллен. Она убивала попугая, жгла бумаги и старалась найти какое-то подходящее место, чтобы запрятать коробку патронов 45-го калибра… Сам понимаешь, как это выглядело в ее ситуации!

– Что ты там сказал про убитых попугаев?

– Она вошла в дом и убила попугая. Отрубив ему голову кухонным ножом, ловко, как кухарка петуху…

– Как только вошла в дом?

– По-видимому. Шериф на это не обратил особого внимания. Они поймали ее с поличным насчет патронов и сжигаемых бумаг. Шериф пытался что-то спасти из пламени, но, кажется, единственное, что он досконально узнал, – это то, что горела бумага. Они ее препроводили в тюрьму, сами же вызвали специалистов из технического отдела, пытаясь восстановить сгоревшее… Сержант Голкомб принимал во всем этом самое горячее участие.

– Представляю. Что она сказала по поводу патронов? Признала, что покупала их?

– Не знаю. Они очень спешили поскорее отправить ее в тюрьму.

– Когда они узнали про попугая?

– Недавно. Люди Голкомба наткнулись на птицу, когда они осматривали дом.

– Подожди минутку. Не могли ли попугая убить уже после ареста мисс Монтейз?

– Исключается. Дом был сразу же окружен. На тот случай, если кто-нибудь захотел бы туда пробраться и уничтожить улики. И вот тогда они стали осматривать дом, выискивая дополнительные вещественные доказательства, и, наткнувшись на попугая, обнаружили, что он мертв. Об этом пятнадцать минут назад мне звонил мой человек… Перри, какого черта она убила попугая, как ты думаешь?

– Убийство попугая, – ответил Мейсон, у которого от возбуждения поблескивали глаза, – в какой-то степени аналогично убийству человека. То есть здесь нужно искать мотивы, затем возможность и…

– Не тяни резину! Прекрати комедию, Перри! Ты-то прекрасно знаешь, почему она убила попугая. А теперь я хочу это знать.

– Почему ты воображаешь, что я все знаю?

– Не считай меня таким наивным простачком. Она хотела убрать с дороги птицу, а ты хотел ее сохранить для доказательства уж не знаю чего там. Ты предполагал, что она попытается свернуть голову несчастному попугаю, и именно поэтому велел Делле убрать Эллен Монтейз куда-то на достаточно продолжительное время, чтобы ты успел подменить попугая. Мне-то думается, что все дело тут в этих воплях птицы о пистолете, который должна бросить Эллен. Но я по-прежнему не могу уразуметь, почему она не убила попугая раньше, а дотянула это дело до того, что ей пришлось удирать от твоей Деллы по пожарной лестнице и тайком пробираться в бунгало. Признаться, вчера вечером я воображал, что ты стремишься укрыть Эллен от властей. Даже сегодня, когда мне позвонила Делла, я еще придерживался этого мнения. Только сейчас до меня дошло, что ты не подпускал ее к попугаю.