Но леди Харлан была непреклонна.

– Повторяю, включи телевизор. Канал, на котором обычно работает ваша компания. Ты должен обязательно посмотреть! – Тон ее был необычайно требователен.

Стивен выругался, а Сэнди вопросительно посмотрела на него. Интересно, какую часть разговора она услышала? Затем, тяжело вздохнув, он с досадой бросил трубку и пошел к телевизору. Включив нужный канал, он безмолвно уставился на экран. Ему казалось, что прошло несколько минут, хотя на самом деле, вероятно, всего несколько секунд. Он чувствовал себя так, как будто из него выпустили воздух.

Только восклицание Сэнди привело его в чувство.

– Боже мой! Ведь это Одри Дафф! – И удивленно спросила: – Но что она делает в Англии? Ты знаешь это?

– Но когда же ты вернешься, мамочка?

Голос сына звучал так жалобно, так далеко, что Одри судорожно проглотила комок, сдавивший горло.

– Скоро, дорогой, очень скоро, – попыталась утешить его мать. – В понедельник отправляйся в школу, а в конце недели я заеду за тобой.

– Обещаешь?

– Обещаю, – заверила она его. – Завтра в полдень Лили проводит тебя до парома, и ты не успеешь оглянуться, как я буду дома.

– Ладно, – согласился Кен. Когда она уезжала, сын находился в школе. Иначе расстаться с ним даже на короткое время было бы просто невыносимо. Еще труднее объяснить ему, почему она не могла взять его с собой.

– А чем ты занимался это время? – спросила Одри бодрым голосом, стараясь отвлечь его. – Здесь целый день идет дождь и холодно.

Мальчик хмыкнул:

– Все равно мне хотелось бы находиться с тобой. Лили сказала, что ты собираешься выступать по телевидению. А ты встретишься с мистером Харланом?

Постараюсь избежать этого, решила она про себя, но вслух сказала:

– Вряд ли. Думаю, он очень занят. – Наверное, помимо нее портит жизнь еще кому-нибудь, мрачно подумала она.

– Если бы я поехал с тобой, он мог бы показать мне телевизионную компанию, – с обидой в голосе сказал Кен. – Он ведь обещал, когда я приеду в Лондон. Почему ты не взяла меня? Неужели никто не захотел бы пообщаться со мной?

– Конечно, это не так, – проговорила мать, стараясь подбирать слова, чтобы не обидеть сына. – Но тебе здесь не очень понравилось бы. Ведь я живу в гостинице, и это страшно скучно.

– Да нет же.

Кен продолжал настаивать, но Одри не сдавалась. По договору с фирмой Стивена «Ай-би ТВ» она могла держать сына подальше от корреспондентов. Характерно, что всю грязную работу Стивен проделал чужими руками. Она была совершенно потрясена визитом какой-то незнакомой девушки, которая явилась к ней через несколько дней после его отъезда.

– В любом случае, я скоро буду дома и обо всем расскажу тебе. А сейчас, любимый, передай трубку Лили. Мне нужно поговорить с ней.

– А ты уже была на студии? – не отставал Кен.

Одри тяжело вздохнула.

– Очень недолго. Они ведут съемки программы с моим участием, которая пойдет в эфир на следующей неделе. А до тех пор буквально держат меня в плену. Ну, теперь будь хорошим мальчиком, дай мне поговорить с Лили.

– Я бы тоже хотел, чтобы меня показывали по телевизору, – сказал Кен, не обращая внимания на ее просьбу. – Потом люди могли бы узнавать меня на улице. Так здорово!

– Вовсе не здорово, поверь мне. – Одри уже начала жалеть, что позвонила. Она чувствовала себя истощенной и морально, и физически, жила на нервах, и перегрузка уже начала сказываться.

– Но ведь ты была так знаменита, мам. Лулу сказала, что слыхала, как об этом говорили ее мама и папа. Они утверждали, что ты была одной из самых знаменитых кинозвезд в мире.

О боже, простонала про себя Одри.

– Ну, родители Лулу все преувеличили, – постаралась она убедить сына. – А теперь дай трубку Лили, пока я не рассердилась!

После разговора с Кеном говорить с экономкой практически было уже не о чем. Ей хотелось узнать, какой интерес у местных жителей вызвал ее отъезд в Англию, ведь, уезжая, Одри вынуждена была в какой-то степени довериться Лили и ее мужу. Но они вряд ли долго хранили все это в себе.

Теперь, конечно, уже поздно о чем-то беспокоиться. Сценарий написан, и надо продолжать работать. Поскорее бы все кончилось. Господь свидетель, она ждала этого.

А сейчас ей нужно занять хоть чем-нибудь свободный вечер. Бернард Трейси пригласил Одри к себе на обед, но она отказалась. В фойе ее караулили репортеры, поэтому, пока программа не выйдет в эфир, ей предстоит сидеть взаперти.

Ну и что же изменилось в жизни? – с болью подумала она, окидывая взглядом огромную гостиную люкса. Пожалуй, большую часть сознательной жизни она потратила на то, чтобы прятаться от чего-то или кого-то. Неужели и дальше так будет?

Неожиданно зазвонил телефон, и нервы Одри натянулись как струна. Кто это? Наверное, из телестудии. Администрация гостиницы знала, как оберегать важных клиентов от посторонних звонков.

Голос телефонистки показался ей хорошо знакомым.

– Миссис Виан? – спросила та.

– Да.

Чтобы не привлекать к себе особого внимания, Одри зарегистрировалась в гостинице под этой фамилией.

– Извините, миссис Виан, к вам посетитель. Некий мистер Трейси. Говорит, что он из телекомпании «Ай-би ТВ». Пропустить его?

Трейси? Господи! Неужели он пришел, чтобы узнать, почему она отказалась принять его приглашение на обед? И даже, может быть, сопроводить ее? Но ведь она уже дала ответ!

Ну что еще она может сказать ему? Это ведь босс Стивена, это его идея создать телепрограмму, которую они готовили, о ее жизни. Именно он направил Стивена на Роти. Как бы ей хотелось свернуть ему шею!

А Стивен…

– Минут через пять я смогу принять его, – наконец согласилась она, понимая, что нужно переодеться. Мягкие тапочки и свободная рубашка очень удобны для дома, но принимать президента телекомпании в таком виде неприлично. Перед ним она должна предстать элегантной и изысканной, как на утренней передаче.

Она вздохнула. Правда, ей самой тогда было противно глядеть на себя. Часы ушли на ее прическу, макияж. Она уже давно отвыкла от того, чтобы из нее делали куклу. Бог мой! Да не станет она переодеваться, пусть Трейси видит ее такой, какая она есть.

Единственное, что она сделала, так это зачесала волосы назад и завязала их шарфом. Когда она готовилась к выходу на экран, парикмахер предложил ей обрезать их, чтобы легче было делать прическу, но она решительно отказалась. Тогда он зачесал ей волосы назад и заплел в косу, да так туго, что ей стало больно. Сукин сын!

Стук в дверь не застал ее врасплох. Кроме того, она знала, что в конце коридора дежурит охранник, и поэтому совершенно безбоязненно открыла дверь. Конечно, если бы она не забыла, что ее окружает реальный мир, то предварительно посмотрела бы в дверной глазок. Но она этого не сделала. И к тому времени, когда до нее дошло, что Стивен обманул ее, было поздно. Он поставил ногу в проем, не давая ей закрыть дверь.

Это был единственно возможный способ увидеть ее. Ничего другого Стивен придумать не мог. Он это понял сразу же, когда увидел ее на телеэкране. Она ни за что не пожелает встретиться с ним, так как считает его виноватым в том, что ее вынудили приехать сюда. Хотя в этой затее он не принимал участия.

Он должен обязательно увидеть ее и убедиться в обоснованности своих подозрений. Конечно, Стивен знал, что выглядит не лучшим образом: происшедшее повергло его почти в шок.

Неудивительно, что Одри испугалась, когда он приехал на виллу и увидел Кена. Наверное, задрожала как осиновый лист. Ведь он мог понять, от кого ее сын. Увы, Стивен настолько был занят спорами с Одри, что ничего не видел вокруг.

Но именно Трейси открыл ему глаза. Он начал рассуждать о том, кто мог быть отцом ребенка, в связи с тем, что согласился не упоминать о сыне Одри во время передачи. Слава богу, Трейси ничего не знал о его роли в этом деле и не обратил внимания на явную отрешенность Стивена при обсуждении темы. Конечно, он обвинил Стивена во лжи и фактически выгнал его. Но что же он такое при этом сказал, что сразу улучшило настроение Стивена? Мальчику было не восемь или девять лет, как Стивен сначала думал, а десять.