– Даже не знаю, – ответила она неопределенно.

– Понимаете, паспорт нужен для местных властей, – сказал Ричард. – Они регистрируют номер, имя и фамилию, возраст, особые приметы и всякое такое. Я думаю, так как паспорта у вас нет, надо будет просто сообщить им вашу фамилию и приметы. Между прочим, как ваша фамилия? Мы тут называем вас просто Виктория.

Виктория отважно приняла вызов.

– Вот еще! – сказала она игриво. – Вы знаете мою фамилию не хуже, чем я.

– Это не совсем верно, – возразил Ричард. В его улыбке промелькнуло что-то беспощадное. – Я-то знаю вашу фамилию. А вот вы, по-моему, нет.

Он неотрывно наблюдал за ней сквозь очки.

– Как это – нет? Конечно, я знаю свою фамилию!

– В таком случае – назовите, – твердо и резко приказал он. И после паузы заключил: – Лгать бесполезно. Ваша карта бита. Вы очень хитро вели игру. Читали специальную литературу, демонстрировали всю свою эрудицию – но такой обман долго поддерживать невозможно. Я расставлял вам ловушки, и вы в них попадались. Я городил разный вздор, а вы его принимали за чистую монету. – Он перевел дух. – Вы – не Венеция Сэвил. Кто вы?

– Я же сказала вам при первой встрече. Я – Виктория Джонс.

– Племянница профессора Понсфута Джонса?

– Не племянница. Но все равно моя фамилия Джонс.

– Вы мне тогда и многое другое еще говорили.

– Да, и всё – истинная правда! Но я видела, что вы не верите. И ужасно разозлилась. Потому что я хоть и вру иногда – вернее, довольно часто, – но тогда я ни вот на столечко не наврала. Ну, и сказала, чтобы получилось убедительнее, что моя фамилия – Понсфут Джонс, я так уже говорила тут кое-кому, и выходило всегда очень удачно. Откуда мне было знать, что вы как раз к нему едете?

– То-то было для вас, должно быть, потрясение, – хмуро заметил Ричард. – Но вы его перенесли очень стойко. И бровью не повели.

– Это только снаружи, – сказала Виктория. – А внутри вся задрожала. Но я понимала, что если признаюсь не сразу, а потом, когда уже попаду сюда, то, по крайней мере, здесь я буду в безопасности.

– В безопасности? – повторил он и задумался. – Послушайте, Виктория, неужели действительно вся эта чепуха, как вас усыпили хлороформом, – правда?

– Конечно, правда! Разве вы не понимаете, если бы я хотела наврать, то уж как-нибудь сочинила бы поскладнее и рассказала бы получше.

– Теперь, зная вас ближе, я могу оценить убедительность этого аргумента. Однако согласитесь, на первый взгляд ваш рассказ выглядел совершенно неправдоподобным.

– Но сейчас вы уже готовы поверить. Почему?

Ричард медленно ответил:

– Потому что, если, как вы говорите, это как-то связано с гибелью Кармайкла, тогда… тогда это может быть правдой.

– С него все и началось.

– Будет лучше, если вы теперь расскажете мне все.

Виктория задержала на нем внимательный взгляд.

– Никак не решу, могу ли я вам довериться, – проговорила она.

– Вы – мне?! Неужели вы не понимаете, ведь это у меня были самые серьезные основания подозревать, что вы пробрались сюда под чужим именем, со специальной целью добыть информацию у меня! Вполне возможно, что так оно и есть!

– То есть вам известно что-то про Кармайкла, что может представлять интерес для них?

– А кто такие – они?

– Придется вам все рассказать, – решила Виктория. – Другого выхода нет, а если вы – один из них, то и без меня все знаете, и, значит, не важно.

Виктория описала ему гибель Кармайкла, и свой разговор с мистером Дэйкином, и как она улетела в Басру, и устроилась работать в «Масличную ветвь», и как плохо к ней относилась Катерина, и про доктора Ратбоуна и его предостережение, и чем все это кончилось, включая на этот раз загадку крашеных волос. Единственное, о чем она умолчала, были красный шарф и мадам Дефарж.

– Доктор Ратбоун, – удивился Ричард. – Вы думаете, что и он замешан? И он стоит за этим? Но, милая моя, он же очень известный человек. Знаменитый на весь мир. Его проекты получают финансовую поддержку чуть не во всех странах.

– Ну и что? Это как раз все очень подходит, – сказала Виктория.

– Я всегда считал его напыщенным ослом.

– И это тоже очень подходящая маскировка.

– Д-да, пожалуй. А кто такой Лефарж, про которого вы спрашивали?

– Просто так, одно имя, – отозвалась Виктория. – И еще Анна Шееле, – поспешила она добавить.

– Анна Шееле? Нет, не слыхал.

– Она играет какую-то важную роль, – сказала Виктория. – Но какую и в чем важность, не пойму. Все слишком запутано.

– Скажите-ка мне еще раз, кто тот человек, который втянул вас в это дело?

– Эдвард… Вы имеете в виду мистера Дэйкина? Он, по-моему, служит в нефтяной компании.

– Такой понурый, неприметный, немного туповатый с виду?

– Д-да… Но нет на самом деле. В смысле совсем даже не туповатый.

– И пьет?

– Говорят про него, но я не думаю.

Ричард откинулся на спинку стула.

– Филипс Оппенгейм, Вильям Ле Кё[125] и ряд позднейших подражателей. И это все существует на самом деле? Вот вы, вы на самом деле существуете? И кто вы, невинная преследуемая жертва или бессовестная авантюристка?

Виктория озабоченно сказала:

– Главное не это, а что мы скажем про меня профессору Понсфуту Джонсу?

– Ничего, – ответил Ричард. – Никаких объяснений не понадобится.

Выехали в Багдад рано утром. Странно, но на душе у Виктории было как-то тоскливо. Даже комок подкатывал к горлу, когда оглядывалась на экспедиционное здание. Впрочем, в грузовике так трясло и подкидывало, что скоро она уже ничего не ощущала, кроме мучений от такой езды. Она снова ехала по так называемой дороге, обгоняя ослов и разъезжаясь со встречными грузовиками. На то, чтобы добраться до окраин Багдада, ушло почти три часа. Возле отеля «Тио» пассажиры были высажены, а повар поехал дальше производить необходимые закупки. Профессора Понсфута Джонса и Ричарда дожидался целый мешок корреспонденции. Толстый и сияющий Маркус встретил Викторию со всем своим неизменным радушием.

– Давно, давно я вас не видел. Вы не были в моей гостинице целую неделю – нет, две. Почему? Пообедайте сегодня у меня, вам подадут все, что только пожелаете. Молодых цыплят? Большой бифштекс? Только не мою особую индюшку, фаршированную рисом и пряностями, потому что ее надо заказывать за сутки.

Было ясно, что в отеле «Тио» о похищении Виктории ничего не знают. Должно быть, мистер Дэйкин посоветовал Эдварду не обращаться в полицию.

– Вы не знаете, Маркус, мистер Дэйкин сейчас в Багдаде? – спросила Виктория.

– Мистер Дэйкин?.. Да-да, очень приятный джентльмен… Конечно, конечно, ваш друг. Был здесь вчера, нет, третьего дня. И капитан Кросби, знаете его? Друг мистера Дэйкина. Он сегодня приезжает из Керманшаха.

– А где работает мистер Дэйкин, вы не знаете?

– Как же не знаю, знаю. Все знают «Иракско-Иранскую нефтяную компанию».

– Мне нужно прямо сейчас туда съездить. На такси. Но чтобы таксист точно знал, где это.

– Я ему сам объясню, – любезно вызвался Маркус.

Он спустился с Викторией на улицу, издал оглушительный клич, в ответ на который немедленно примчался перепуганный слуга и был отправлен за такси.

Маркус усадил Викторию в машину, поговорил с водителем и, отступив от дверцы, уже поднял руку в прощальном приветствии.

– Да, и мне нужен номер, – сказала ему Виктория. – Это можно?

– Конечно, конечно. Я отведу вам прекрасную комнату и приготовлю вам большой бифштекс, а вечером будет по такому случаю угощение: черная икра. А до этого – напитки.

– Чудесно, – сказала Виктория. – И еще, Маркус, вы можете одолжить мне немного денег?

– Конечно, конечно, моя милая. Вот пожалуйста. Берите все.

Такси издало громкий гудок и рванулось с места. Виктория упала на сиденье, сжимая в кулаке несколько банкнот и монет.