– Виски подойдет в самый раз.
Через несколько минут он уже поднимал стакан, провозглашая тост:
– За Эркюля Пуаро, который всегда прав!
– Нет-нет, mon ami.
– У нас был явный случай самоубийства. Но Эркюль Пуаро заявляет, что это – убийство, он хочет, чтобы это было так, – и, черт возьми, это оказывается убийством!
– Ага! Значит, вы наконец с этим согласились?
– Ну, никто не может назвать меня тупым упрямцем. Я не отворачиваюсь от доказательств. Беда в том, что раньше их не было.
– Но теперь есть?
– Да, и я пришел принести извинения и представить вам эти доказательства, так сказать, на блюдечке.
– Я весь внимание, мой славный Джепп.
– Тогда слушайте. Пистолет, из которого Фрэнк Картер пытался в субботу застрелить Бланта, идентичный тому, из которого убили Морли!
Пуаро уставился на него:
– Поразительно!
– Да, и выглядит это очень скверно для мистера Фрэнка.
– Это еще недостаточно убедительное доказательство.
– Достаточное, чтобы пересмотреть вердикт о самоубийстве. Оба пистолета иностранного производства и не слишком распространенные.
Брови Эркюля Пуаро походили на полумесяцы.
– Фрэнк Картер? – Он покачал головой. – Нет, это невозможно!
– Да что с вами, Пуаро? – сердито осведомился Джепп. – Сначала вы настаиваете, что Морли не покончил с собой, а был убит. Потом, когда я прихожу и сообщаю, что мы склоняемся к вашей точке зрения, вы кажетесь явно недовольным.
– Вы действительно считаете, что Морли убил Фрэнк Картер?
– Все на это указывает. Мы знаем, что Картер затаил злобу на Морли. В то утро он пришел на Куин-Шарлотт-стрит якобы сообщить своей девушке, что нашел работу, но мы выяснили, что тогда у него никакой работы не было. Теперь Картер признает, что получил ее позже в тот же день. Вот вам ложь номер один. Он не может убедительно отчитаться в своем местопребывании с двенадцати двадцати пяти. Говорит, что прогуливался по Мэрилебон-роуд, но подтверждается лишь то, что он пил в пабе в пять минут второго. Бармен говорит, что руки у него дрожали, а лицо было белым как бумага.
Эркюль Пуаро вздохнул и снова покачал головой:
– Это не согласуется с моими идеями.
– А что собой представляют ваши идеи?
– То, что вы мне рассказали, очень озадачивает. Потому что, если вы правы…
Дверь бесшумно открылась, и Джордж почтительно пробормотал:
– Прошу прощения, сэр, но…
Он не успел договорить. Мисс Глэдис Невилл оттолкнула его и ворвалась в комнату. По ее лицу текли слезы.
– О, мсье Пуаро…
– Ну, я пошел, – быстро сказал Джепп и тут же удалился.
Глэдис Невилл устремила ему вслед ненавидящий взгляд.
– Этот человек… этот ужасный инспектор Скотленд-Ярда сфабриковал дело против бедного Фрэнка!
– Ну-ну, не стоит так волноваться.
– Но это правда. Сначала они заявили, что он пытался застрелить мистера Бланта, а теперь вдобавок обвиняют его в убийстве бедного мистера Морли!
Эркюль Пуаро кашлянул.
– Я был в Эксшеме, когда стреляли в мистера Бланта, – сказал он.
– Но даже… даже если Фрэнк сделал такую глупость… – запинаясь продолжала Глэдис Невилл. – Понимаете, жена мистера Бланта была богатой еврейкой, а Фрэнк принадлежит к «Имперским рубашкам» – они маршируют со знаменами, отдают нелепые салюты и подстрекают безобидных молодых парней вроде Фрэнка к тому, что у них называется патриотическими поступками.
– Мистер Картер избрал подобную линию защиты? – осведомился Пуаро.
– Нет. Фрэнк клянется, что ничего такого не делал и вообще никогда раньше не видел этого пистолета. Я не говорила с ним – мне не позволили, – но его адвокат мне передал, что Фрэнк считает все это подтасовкой.
– И адвокат, очевидно, придерживается мнения, что его клиенту лучше придумать что-нибудь более правдоподобное?
– С юристами так трудно. Они ничего не говорят прямо. Но меня беспокоит обвинение в убийстве. Мистер Пуаро, я уверена, что Фрэнк не убивал мистера Морли! У него просто не было на то причины.
– Это правда, – спросил Пуаро, – что, когда он приходил в то утро, у него еще не было никакой работы?
– Я не понимаю, мсье Пуаро, что это меняет. Какое имеет значение, получил он работу утром или вечером?
– Но ведь он утверждает, что пришел сообщить вам о своей удаче. А выходит, что никакой удачи не было. Зачем тогда он приходил?
– Понимаете, мсье Пуаро, бедняга в тот день совсем пал духом, и, говоря откровенно, думаю, что он был немного выпивши. Спиртное ударило ему в голову, и он пришел на Куин-Шарлотт-стрит разбираться с мистером Морли. Фрэнк очень чувствительный – его сердило, что мистер Морли неодобрительно о нем отзывался и, как он выражался, «пудрил мне мозги».
– Значит, он намеревался устроить сцену в рабочее время?
– Ну… боюсь, что да. Конечно, это была дурацкая затея.
Пуаро задумчиво смотрел на плачущую светловолосую девушку.
– Вы знали, что у Фрэнка Картера есть пистолет – или пара пистолетов?
– Нет, мсье Пуаро, клянусь вам! И вообще, я не верю в это.
Пуаро медленно и озадаченно покачал головой.
– Пожалуйста, помогите нам, мсье Пуаро! Если бы я чувствовала, что вы на нашей стороне…
– Я всегда только на стороне правды, – прервал Эркюль Пуаро.
5
Избавившись от Глэдис, Пуаро позвонил в Скотленд-Ярд. Джепп еще не вернулся, но детектив сержант Беддос был весьма любезен и охотно поделился информацией.
Полиция пока не обнаружила никаких доказательств того, что у Фрэнка Картера имелся пистолет перед покушением в Эксшеме.
Пуаро задумчиво положил трубку. Это было очко в пользу Картера. Но пока что единственное.
Он также узнал от Беддоса подробности показаний Фрэнка Картера о его найме садовником в Эксшем. Картер придерживался истории о секретной службе. Ему якобы выплатили деньги авансом, снабдили соответствующими рекомендациями и велели обратиться к мистеру Макалистеру, старшему садовнику.
Картеру велели слушать разговоры других садовников, выяснять наличие у них большевистских симпатий и с этой целью самому прикинуться немного «красным». Его инструктировала женщина, которая назвала себя Q.H.56 и сказала, что ей рекомендовали Картера как стойкого антикоммуниста. Они разговаривали при тусклом освещении, и он не уверен, что узнал бы ее при встрече. Это была рыжеволосая леди с обилием макияжа на лице.
Пуаро издал стон. Тень Филлипса Оппенхайма снова замаячила в воздухе.
Он испытывал сильнейшее желание проконсультироваться с мистером Барнсом, который утверждал, что подобные вещи случаются.
Письмо, пришедшее с последней почтой, обеспокоило его еще сильнее.
Адрес на дешевом конверте со штемпелем Хартфордшира был написан корявым почерком.
Пуаро вскрыл конверт и прочитал письмо:
«Дорогой сэр!
Надеюсь, вы простите, что я вас беспокою, но я очень волнуюсь и не знаю, что мне делать. Мне не хочется связываться с полицией. Наверно, я должна была сообщить то, что знала, но ведь тогда сказали, что хозяин сам застрелился. Я не хотела, чтобы у молодого человека мисс Невилл были неприятности, и вообще не думала, что он это сделал, но теперь узнала, что он стрелял в джентльмена в деревне, и решила написать вам. Когда вы приезжали к хозяйке, то спрашивали меня про тот день, и я теперь жалею, что сразу вам не рассказала. Только пусть меня не вызывают в полицию – маме это бы не понравилось. Она у меня строгая.
Уважающая вас
Агнес Флетчер».
– Я всегда знал, что тут не обошлось без мужчины, – пробормотал Эркюль Пуаро. – Только я думал не о том человеке – вот и все.
Пятнадцать, шестнадцать – снесли на кухню ветки
1
Разговор с Агнес Флетчер состоялся в Хартфорде, в захолустном кафе-кондитерской, ибо Агнес ни за что не хотела рассказывать свою историю под критическим взором мисс Морли.
