А ничего необычного не произошло.

Просто среди ее многочисленных знакомых появился странного вида путешественник из России – в полотняных штанах-бананах, в короткой из-за узла на животе песочного цвета рубахе и с непривычно большим складным ножом на поясе. Взрослый мальчик явно из upper middle class, кто же еще может затеять и осуществить такое дикое путешествие? Белобрысый, поджарый, высокого роста парень-славянин. В лице этого человека было что-то общее с лицами артистов-кельтов на первых страницах таблоидов, лицами, которых уже почти и не встретишь на кардинально измененной этническими экспансиями земле Британии…

Двигался он быстро, но плавно, как на охоте, а на вопросы, обращенные к нему, отвечал, не раздумывая долго, не стесняясь своего плохого английского, порой излишне кратко и не то угрюмо, не то насмешливо.

Интересный мужчина.

Устав смотреть на воду, она перевернулась на спину и закрыла глаза.

Ее всегда волновало море. Ей нравилось ожидание неизвестного, ожидающего тебя впереди. Вдруг именно сейчас, в эту минуту покажется очередной необитаемый остров, и на нем они увидят… Что? Обиталище веселых аборигенов? Или откровенных гангстеров, случайных свидетелей не признающих? Что-то необычное, в любом случае, будет. Как же может быть иначе?

Серж, стоя в рубке и щурясь от солнечных бликов, смотрел через радарную арку назад, на усы-волны, разбегающиеся от стремительно летящего по почти гладкой воде катера. Они расходились все шире и шире, пенясь и будоража безмятежную гладь моря. Русский парень улыбнулся, легко тряхнул выгоревшими волосами, и, тронув рукой рычаг, чуть ускорил ход. Почувствовался легкий рывок, и судно понеслось быстрее. Мельчайшие брызги взлетали над палубой и омывали лицо, и от этого становилось легче.

Пили горький индийский тоник с каплей сладкого итальянского ликера.

Потом Сержант, пользуясь монополией на русский язык, стал вслух читать гумилевских «Капитанов» – «На полярных морях и на южных…»

Читать с выражением. Да с таким выражением, с каким дети Некрасова читают, его канон «Однажды, в студеную зимнюю пору». И несчастный зритель долго не понимает, что же этот «чтец» там изображает? Модуляции серегиного голоса были таковы, как будто он, прожженный такой морской волчара, обращается к пыльным портовым крысам с высоты своего величия: вот, мол, какой я есть морской орел! Куда уж вам, сирым… Кому знакомо это стихотворение, тот помнит его энергичный ритм, быстрый темп. А тут…

Перед глазами лениво плещутся летучие рыбы, мерно шумит двигатель, и на этом фоне в рубке попивает кофеек и вещает стихом довольный круизной жизнью мужик, неторопливо гладя штурвал в кожаной оплетке. И это в то самое время, когда капитан в стихотворении, «…бунт на борту обнаружив, Из-за пояса рвет пистолет», когда герой стиха – ураган!, мечет молнии!, – сыплет «золото с кружев, С розоватых брабантских манжет…»

Сержант и сам понимал, что выглядит глуповато. «По сути – халтурю, но как вставляет!»

Виктория глядела во все глаза и хлопала в ладоши. Ах, как важно творческой душе, когда рядом есть восхищенная публика!

– Списать слова? Переведу. Это русский стиль!

Виктория заразительно смеялась.

А Сержанту было так хорошо, что, совершенно неожиданно, его посетила простая и здравая мысль-предохранитель: «а какого это черта я еду с красивой девушкой неизвестно куда, в неспокойные бандитские края, вместо того, чтобы совместно с ней нежится на пляжах Кота-Кинабалу?».

– Эх, Донцова рядом нет! – посетовал он вслух, машинально отметив, что сказал фразу на английском, – Он бы мне дал по шее…

– Донцов? Кто это? – спросила Ви.

– Мой друг, Андрей Донцов. Наш ангел-хранитель. Работает в аналоге американского ФБР. Будь он тут, ни за что не позволил бы мне ввязаться в эту авантюру, да еще в компании с иноземной красавицей… Все таки, а что мы там забыли?

Заметив, что девушка недовольно нахмурилась, он сговорчиво добавил:

– Но едем же! Не расстраивайся, увидишь ты этот терминал… Хотя я уверен, что это всего лишь звено цепи событий, которые начались с того самого момента, когда тебя не встретили в аэропорту.

В течение всего дня ветер то ослабевал, и море почти затихало, то опять разыгралась вчерашняя непогода. После обеда пошел сопливый дождь. Когда он закончился, вдали показались острова, до этого скрытые под его завесой. Один покрупней, и несколько совсем крошечных вокруг него. Первый островок был просто вулканическим обломком – они ничего не увидели, кроме сглаженной разрушительными волнами, еле возвышающейся над водой скалы и гниющей травы, неизвестно каким образом еще произрастающей на песке, выбеленном солнцем. Потом прошли внутреннее кольцо рифов и остановились.

Впереди был он. Один из островов группы Фиери-Кросс рифа архипелага Спратли. Искомый остров Танга-Кэй, в окрестностях которого и обитал такой необязательный мистер Рональд Уатт.

Скоро встретимся, значит…

Однако Майер не собирался подходить к острову открыто, эпатажно влетая в гавань, как званный гость на новогоднюю вечеринку. Истории тут творятся темные, личности в ней задействованы очень мутные… Неторопливая и обстоятельная разведка – первое дело в таких случаях! Поэтому он задолго уменьшил газ почти до полной остановки двигателя и повел катер по широкой дуге, крадучись обходя остров с юга, с противоположной от гавани (согласно судовой лоции) стороны. Уже вечерело, снова стал накрапывать дождик, что Сержанта только обрадовало. Шум двигателя был почти не слышался за шелестом падающей в море воды.

На этот раз огни зажигать они не стали, хотя Ви не совсем понимала настойчивость в маскировке, как и общую настороженность Майера. Все время он простреливал местность локатором, постоянно поглядывая на монитор. Но никакого движения с этой стороны острова не было. На короткое время Сергей рискнул – включил курсовой прожектор, и серебристые нити дождя вспыхнули призрачным пламенем.

Проход в рифах он нашел сразу же, даже не глядя на эхолот. А дальше аккуратно повел судно между бледно-голубых отмелей, отлично видимых даже с палубы. Низкий берег, уже знакомые и ставшие привычными пальмы в рядок. А вот местный пляж подкачал, схалтурил Создатель… Никакого шарма, даже до уровня Malibou не дотягивает. Остров Диез был красивее.

Сергей причалил уставшую «Харизму» в неглубокой бухте, закрытой по бокам каменистыми россыпями. На первый взгляд казалось, что отсюда невозможно было выбраться, кроме как по морю. На берегу лежал сплошной «лесоповал» из полусгнивших деревьев, обвязанных плотным кустарником. Берег здесь был покрыт пышной растительностью, пострадавшей от недавних штормов, и выглядел безлюдным. Многие пальмы сломались, а некоторые попадали на землю.

Женщина обернулась, чуть приподнял левую бровь:

– Крадемся, как кошки! Серж, чего мы так боимся?

– Мы боимся только неизвестности… – ответил Майер, ожесточенно скребя в затылке. Он оценил тактичность Виктории, сказавшей «мы». А ведь могла бы, поди, и в морду дать за трусость. Черт их знает, этих кельтских женщин…

И как можно более уверенно произнес:

– Я еще слишком мало прожил в этих краях, что бы делать срез менталитета тутошних жителей, однако, не без оснований предполагаю, что слово «закон» в этих краях почти ругательное, а такого понятия, как «право» просто не существует. Добавим сюда множественность якобы военных гарнизонов стран-претендентов, созданных для чисто бандитских задач – стрельнуть по кому-нибудь, судно конкурента потопить… А к ним еще и самых настоящих бандитов, – по крови и убеждению. Я прочитал все, что смог найти про этот «веселый» регион, и хочу сказать, что, знай и обдумай я все это раньше, – добирался бы до конечной точки не столь экзотическим путем. При всей моей любви к приключениям, увольте…

Сергей стоял у борта и смотрел на одинокую низкую звезду, светлячком подрагивающую у горизонта. Звезда выписывала на иссиня-черном небе такие причудливые зигзаги, что он поначалу подумал: не самолет ли? Еще один? Нет…