– А ваша мама... она жива? – поинтересовалась она и увидела, как лицо его потемнело.

– Вы слишком любопытны, Александра Эшли Престон. Вам никто этого не говорил?

– Много раз. Извините, если мой вопрос причинил вам боль. Я не хотела, правда.

Разве мог он сердиться, когда она смотрела на него таким умоляющим взглядом этих своих изумрудных глаз?

– Вы не причинили мне боли, и моя мать жива, – сказал он и, прежде чем успел остановить себя, протянул руку и легонько коснулся ее щеки.

А его родители действительно живы и живут на том же самом месте, он узнавал.

Осознав, что гладит шелковистую кожу ее щеки, он резко отдернул руку и пробормотал:

– Пейте, а то остынет.

Алекс поднесла кружку ко рту и сделала еще глоток пунша, почувствовав, как к щекам приливает теплый румянец, но от пунша ли, от его ли прикосновения, она не могла сказать с уверенностью.

– А вы что пьете? Бренди? – поинтересовалась она, чтобы отвлечься от своих странных ощущений. – Мой отец считает, что это единственный подходящий напиток для настоящего мужчины.

Тень улыбки скользнула по его лицу.

– В этом я абсолютно согласен с вашим отцом. – Он сел в мягкое кожаное кресло напротив дивана и, поболтав содержимое бокала, сделал глоток, потом еще одни. – Итак, Александра Эшли Престон...

– О, прошу вас, называйте меня просто Алекс, хорошо? – перебила она его. – Полным именем меня называет только мой отец, и всякий раз при этом я чувствую себя маленькой девочкой, которую отчитывают за очередную проделку.

Он усмехнулся.

– Ну хорошо, пусть будет просто Алекс. Так чем же вы занимаетесь, Алекс? Разумеется, когда не вваливаетесь в чужие дома и не сбиваете с ног хозяев.

Она покраснела, вспомнив свое «эффектное» появление в его доме, но все же ей была приятна его попытка пошутить. Она видела, как уголки его губ чуть заметно подрагивали, когда он пытался сдержать улыбку. И вновь что-то неуловимо знакомое почудилось ей в его манере держаться. Какое-то смутное ощущение дежавю, которое улетучилось так же быстро, как и появилось.

– Я работаю в Обществе святого Мартина. Состою в совете директоров, – ответила она на его вопрос.

Колин задумчиво посмотрел на свою гостью. Ему вспомнилось, что когда-то она рассказывала, что ее отец владелец одной из крупнейших в стране текстильных корпораций и рассчитывает, что она станет его преемницей. Интересно, как ей удалось отстоять свое право на собственный путь в жизни?

– Да, я не раз слышал и читал об этой организации. Это общество занимается благотворительной деятельностью, и все его сотрудники работают на добровольных началах. Верно?

– В принципе да.

– Работаете где-нибудь еще?

– Нет. Видите ли, моя обязанность – добывать средства и отыскивать подходящие помещения, так что это занимает большую часть моего времени. Приходится довольно много ездить, так что порой даже на личную жизнь не остается ни времени, ни сил. – Она улыбнулась.

– Но вы любите свою работу. – Это было утверждение, а не вопрос.

– О да, очень, – просто сказала она.

Алекс было очень приятно, что Колин Маршалл понимает ее. Вообще-то обычно ей было безразлично, что думают о ней другие люди, но почему-то мнение этого человека казалось ей важным.

– Расскажите, чем занимается ваше Общество, – попросил он.

Неужели ему действительно интересно или он просто старается быть любезным? Впрочем, наверное, все-таки интересно, ведь, насколько она успела заметить, излишняя любезность явно не в характере Колина Маршалла.

Воодушевленная его искренней заинтересованностью, Алекс с увлечением начала рассказывать о всевозможных программах помощи нуждающимся: бесплатные обеды, временное жилье, бесплатное медицинское обслуживание, консультации по любым вопросам, юридическая помощь. Он внимательно слушал не перебивая и так пристально смотрел на нее, что в конце концов, заметив это, Алекс смутилась.

– Вы не одобряете всего этого, мистер Маршалл? – спросила она.

Он вскинул брови.

– С чего вы взяли? Напротив, я считаю более чем достойным все, что делает ваше Общество. Это во-первых. А во-вторых, учитывая неординарный способ нашего знакомства, мне кажется, вы вполне можете называть меня Колином.

Она неуверенно улыбнулась.

– Если вы так считаете... хорошо. – Она сделала еще несколько глотков уже остывающего пунша. – Вообще-то меня немного удивляет, что вы не узнали моего имени.

В его голубых глазах мелькнула какая-то настороженность, но уже через секунду его взгляд снова стал нейтральным.

– Позвольте узнать почему?

– Потому что все последнее время я звонила к вам в контору бесчисленное множество раз. У меня к вам очень важное дело, но у вашей секретарши всегда находилась убедительная отговорка, чтобы не соединять меня с вами. В конце концов я начала подозревать, что вы намеренно избегаете разговора со мной, хотя не могу себе представить почему.

И слава богу, мысленно добавил Колин, поудобнее устраиваясь в кресле и вытягивая вперед длинные ноги.

– А какое у вас ко мне дело? – поинтересовался он.

Слегка озадаченная его поведением и тем, что он ни отвергает, ни подтверждает ее утверждений, Алекс допила пунш и поставила кружку на столик.

– Дело в том, что я хочу перекупить у вас дом, который вы недавно приобрели в Ричмонде.

Колин задумчиво потер подбородок, ничем не выказывая своего отношения к теме разговора.

– А для чего он вам нужен?

– Хочу переоборудовать это здание в приют для сбежавших из дому детей.

У Колина сжалось сердце. Значит, ее собственный юношеский опыт не прошел бесследно?

– А где вы возьмете деньги, чтобы расплатиться со мной? Дом, о котором идет речь, стоит недешево.

– Это не ваша забота, – заверила она его. – Ваше дело – дать согласие на продажу и определить цену, а средства я найду. Я же вам сказала, что занимаюсь в основном добыванием денег, и в большинстве случаев у меня это неплохо получается.

Колин действительно с уважением относился к тому, чем она занимается, но он бы не достиг таких высот в бизнесе, если бы его можно было так легко разжалобить. К тому же какой-то бес, сидящий внутри него, так и подначивал поддразнить ее и посмотреть, стал ли характер Александры Эшли Престон тверже, чем в юности.

– Для вас это действительно дело жизни или вы просто богатая дамочка, решившая поиграть в благотворительность.

Алекс негодующе выпрямилась и смерила его гневным взглядом.

– То, чем занимается Общество святого Мартина, не игра, мистер Маршалл, уверяю вас. И я очень серьезно отношусь к тому, что делаю.

– Колин.

Она заморгала.

– Что?

– Мы договорились, что вы будете называть меня Колином.

Алекс негодующе фыркнула.

– Не пытайтесь отвлечь меня. Возможно, вам это неизвестно, но тот человек, который продал вам этот дом, очень хорошо знал, что его тетя собиралась оставить здание в дар Обществу. Но, поскольку миссис Питтс не оставила завещания, он наплевал на ее последнюю волю и продал здание вам. Так что, как видите, у вас нет на него никаких моральных прав.

– Моральные права и принципы, это, конечно, замечательно, но факт остается фактом: он обладал законным юридическим правом продать свою собственность, а я – купить ее.

Она неохотно кивнула.

– Что ж, думаю, вы правы, как ни прискорбно мне это признавать. – Алекс внезапно почувствовала неимоверную усталость, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закрыть глаза. – Колин, вы не можете себе представить, каково это – видеть детей, у которых нет крыши над головой, которые живут в подвалах и канализационных люках и роются в мусорных баках, чтобы найти там что-нибудь съедобное. Казалось бы, при современном высоком уровне жизни это абсурдно, но это есть, поверьте мне. И просто сердце разрывается видеть все это. Как же можно не попытаться хотя что-то сделать? Ведь кто-то же должен позаботиться об этих детях! – В голове у нее гудело, и она медленно прилегла на диван.