Тресси придвинулась ближе.

– Тогда давай сегодня ночью будем спать вместе. Я не хочу больше спать одна.

Рид обнял ее, и рыжекудрая головка склонилась на его плечо. Что же, надо признаться, он тоже сыт воздержанием по горло. Ночь, окружавшая лагерь, уже не казалась такой безопасной, как прежде. Кто-то все же затаился там, невидимый глазу. Рид чуял это так же верно, как то, что утром взойдет солнце. Вот только он понятия не имел, кто этот таинственный и зловещий соглядатай.

– Ты права, – сказал он, привлекая к себе Тресси. – Я тоже не хочу спать один.

И рука его, скользнув в расстегнутый ворот рубашки, отыскала ее полную упругую грудь.

Тресси самозабвенно отдалась его ласкам, и блаженство их было томным и сладостным, словно теплая летняя ночь.

Укрывшись во тьме ночного леса, он неуклюжими пальцами ощупал вышитый бисером кисет. Сладость близкой победы пьянила и будоражила его, приглушая горечь ненависти, которую он столько лет носил в своей душе. Теперь уже недолго. Как только полукровка оставит женщину одну, ей не поздоровится. Он похитит ее, как Рейс некогда похитил Умную Лису. И точно так же убьет… ну, почти так же. И напрасно Рид будет твердить, что он вовсе не отродье Рейса Бреннигэна. Думает, сменил имя, и никто ничего не узнает. Нет, он заплатит за то, что натворил его папаша, заплатит сполна. Он отберет у него женщину, а потом саму его никчемную жизнь.

Великан бесшумно привалился спиной к стволу дерева, не сводя глаз с мужчины и женщины, которые лежали обнявшись у костра. Он долго выслеживал их и теперь чувствовал себя кошкой, чутко замершей над мышиной норкой. Добыча никуда не денется, теперь можно и позабавиться.

Риду так не терпелось поскорее взглянуть на место, где Тресси нашла самородок, что он разбудил ее с рассветом и даже не захотел тратить время на завтрак.

– Поедим позже! – объявил он и, едва Тресси оделась, схватил ее за руку и потащил к ручью.

– Рид Бэннон! – возмутилась она, переводя дыхание. – Прекрати немедленно! Ты ведешь себя, точно чокнувшийся старатель!

Рид в ответ только захохотал. На самом деле золото для него было лишь чудесной возможностью прожить всю жизнь с любимой женщиной. Им не придется больше бежать от призрачных демонов, не придется тратить годы на бессмысленные поиски того, чего нет. Они поселятся где-нибудь на Западе, выстроят себе дом, обзаведутся детьми, может, и вовсе переедут в Калифорнию. Если только не…

– Здесь! – торжествующе крикнула Тресси, и Рид разом очнулся от грез.

Бок о бок они пробирались через заросли, следуя за узеньким потоком, который ответвлялся от ручья, и наконец выбрались на небольшую полянку, над которой навис скальный выступ. Тресси указала на водопад, шумно низвергавшийся сквозь пробитое в скале отверстие – футах в двадцати над их головами.

Не веря глазам своим, Рид разглядывал эту укромную полянку.

– Господи, детка, и как только тебе удалось отыскать это местечко?

Девушка пожала плечами:

– Сама не знаю. Просто я искала, где бы искупаться подальше от чужих глаз. Ну, пойдем!

Они спустились в темно-синюю холодную воду. На прибрежном черном песке до сих пор еще сохранились вчерашние следы Тресси.

Присев на корточки, она погрузила пальцы в песок.

– Я просто набрала полную горсть песка и просеяла сквозь пальцы. Вот так, – показала Тресси, и на ее ладони сверкнул еще один самородок. Чуть помельче первого, но тоже впечатляющий.

– Рид, ты только глянь! Бог ты мой!

Рид бурно расхохотался и помотал головой, не в силах осознать, что золотой самородок можно, оказывается, выудить из песка, точно речную гальку. Потом он сам набрал на дне полные пригоршни песка и поднял их на поверхность. Речные струи смыли песок, и в ладонях Рида засияли крохотные осколки золота.

– Святые угодники! – молитвенно пробормотал Рид и оглянулся по сторонам, опасаясь, что вот-вот появится настоящий владелец участка и, чего доброго, пристрелит их обоих за нарушение его прав. Впрочем, нигде поблизости не было видно ни единого признака того, что здесь вообще бывали люди. Рид достаточно долго прожил в этих краях и знал, что такие богатые участки всегда размечены и хорошо охраняются.

Тресси между тем зачарованно любовалась находками.

– Что же нам теперь делать? Боже милосердный, что же нам теперь делать?

– Немедленно застолбить участок, вот что. Отправиться в Лайму, подать там заявку, а потом, девочка моя, вернуться сюда и приступить к делу.

– Но, Рид, так ведь не бывает! Чтобы как-то вечером пойти купаться и наткнуться на золотые россыпи? Так не бывает!

– Ты права, любовь моя. – На миг Рид задумался, приняв нарочито серьезный вид, затем вдруг высоко подпрыгнул и с диким воплем подбросил в воздух шляпу. Водяные брызги взметнулись маленькой радугой. С оглушительным плеском плюхнувшись в ручей, Рид притянул к себе Тресси и сгреб ее в медвежьи объятия.

– С кем-нибудь это должно было случиться, так почему бы не с нами?

Зажав в кулачке бесценные самородки, Тресси запрокинула голову, заглядевшись на Рида. Влажные растрепанные волосы облепили его чеканное лицо, обычно угрюмое, но сейчас преображенное детской радостью, бархатистые, непроглядно-черные глаза сияли. Глядя в эти глаза; Тресси позабыла о всех своих прежних бедах и горестях. Она понятия не имела, как может изменить их жизнь ее нечаянное открытие, но сейчас, видя, как счастлив Рид, и сама исполнилась тихой, сладостной радости.

Обхватив Рида за шею, она по-детски потянулась губами к его рту.

– Сладкая моя девочка, – прошептал он. – Все золото мира и гроша не стоит, если тебя нет со мной.

Рид ничуть не кривил душой. Ради Тресси он и вправду готов был, не задумываясь, отказаться от свалившегося на голову богатства.

Поцелуй был долог и нежен, и Тресси, позабыв все сомнения, самозабвенно наслаждалась страстью Рида, его неприкрытым, неукротимым желанием. Теперь она знала, что может безоглядно доверять ему. В его нежных, надежных объятиях так легко было позабыть о предательстве отца и о собственных планах мести. Вот только непременно прошлое вернется призраком в одну бессонную ночь и до рассвета будет мучить ее воспоминаниями. Нельзя забыть о смерти, о клятве, что дана над свежей могилой. Никакие доводы не смогут оправдать отступничества.

Наконец они неохотно разомкнули объятия.

Рид облизал влажные губы, все еще помнившие вкус поцелуя, и сверху вниз поглядел в зеленые сияющие глаза Тресси.

– Перейдем, пожалуй, к делу, а?

За его широкой улыбкой пряталась затаенная грусть, но, прежде чем Тресси успела понять, в чем ее причина, Рид отвернулся. Вдвоем они принялись размечать границы будущего участка, складывая по углам горки камней.

– Что теперь? – спросила Тресси, когда этот труд был завершен.

– Прежде я этим никогда не занимался, но, думаю, нам нужно измерить шагами длину и ширину участка, а также определить, далеко ли он от ручья и от большого тракта.

– Кто из нас поедет в город?

– Если вспомнить о нашей недавней стычке с жителями Лаймы, поездка в город может обернуться немалыми неприятностями – так что поеду я. И возьму с собой это золото, чтобы показать кому следует в заявочной конторе. Там и скажут, что нам делать дальше.

Тресси невольно хихикнула:

– Бьюсь об заклад, что к завтрашнему утру на этом ручье будет не меньше народу, чем в ущелье Альдер!

– Да уж, слухи о золоте разносятся, как на крыльях.

Рука в руке они пошли обратно к лагерю, прямо по воде.

– А знаешь, – сказала Тресси, – отец ведь тоже может прослышать о нашей находке. Вот будет здорово, если это золото поможет нам его отыскать!

– Черт возьми, да можешь ты хоть на минутку позабыть о своем треклятом папаше?!

Рид тотчас пожалел об этой вспышке, но слова Тресси разбивали вдребезги все его радужные планы. Он просто не мог не броситься на их защиту.