А за те услуги, которые были сейчас необходимы безрукому калеке, пришлось бы платить много и постоянно. Для Стерко было очевидно, что паренек пропадет. Ничего хорошего его не ждало: убогий благотворительный приют с палочной дисциплиной и равнодушным, а зачастую и жестоким персоналом.
— Вам не жалко его? — поинтересовался Стерко у Гайена.
— А меня вам не жалко? — резко парировал Гайен. — В конце концов, мы со Снуи никогда ничего не обещали друг другу. Мы просто жили вместе, вместе выплачивали за дом, но мы всего лишь приятели. Мы даже спали в разных спальнях… Каждый из нас зарабатывал на жизнь, как мог. Мы не ставили друг другу условий и не клялись прожить вместе до конца дней своих. Снуи знает, что я уезжаю, и он смирился с этим…
Стерко пожал плечами. Ему очень хотелось наорать на Гайена.
— Ну что вы еще от меня хотите? — вздохнул Гайен. — Кажется, я сполна перед вами отчитался. Деньги ваши я потрачу на Снуи: ему прописали какой-то слабенький наркотик в качестве успокоительного, а эта штука оказалась немыслимо дорогой. Еще немного времени до отъезда у меня есть, и я постараюсь сделать для Снуи все, что могу. Но жертвовать ради него своим будущим я не собираюсь, и осуждение в ваших глазах, уважаемый защитник, меня не трогает! Если вы подозреваете меня в том, что я нечист на руку, перед отъездом я принесу вам квитанции на лекарство!
— Ну что вы, Гайен, это ни к чему! — решительно ответил Стерко и добавил: — Мне пора. Я хотел бы проститься со Снуи.
Гайен прислушался:
— Он успокоился, может быть уснул. Не тревожьте его понапрасну.
— Вы правы. Прощайте, Гайен.
— Всего хорошего, — отрезал Гайен. — Захлопните за собой дверь.
Стерко вышел на крыльцо и прикрыл дверь.
Больная изобретательность вершителя поразила его. Жестокость казалась не просто дикой, а по-настоящему бессмысленной: ведь Стерко мог так никогда и не узнать о беде Снуи и не усвоить своеобразного назидания вершителя. Зачем понадобилось калечить невинного паренька, чьи руки были умелыми и ласковыми?
Стерко пошагал к ограде, проклиная себя за все, в чем оказался без вины виноват.
— Защитник!
Стерко оглянулся.
Снуи, чуть пошатываясь, спешил к нему по выложенной плитами тропинке.
Он остановился в двух шагах от Стерко и жадно вгляделся в его лицо. Глаза Снуи были уже сухи, только щеки слегка разрумянились.
— Я завел себя и вас огорчил. Никак не могу привыкнуть к этому… быстро проговорил паренек. Длинная прядка светлых волос свалилась ему на глаза, и он нервно дернул головой. — Вы не переживайте, ваш визит тут совсем ни при чем… Я привыкну. Мне больше ничего не остается, только привыкнуть…
Стерко судорожно сглатывал слюну и не знал, что отвечать. Сердце его сжималось, и в висках забилась тупая боль. Очень хотелось расплакаться, слушая, как калека его успокаивает.
— Почему вы молчите, защитник? — тревожно спросил Снуи.
— Гайен сказал, что уезжает и бросает тебя. По-моему это подло…
— Это его право. У него нет и не было обязательств. Я и так ему благодарен. Если бы не его забота, я уже сегодня гнил бы среди отбросов… — почти спокойно заметил Снуи. — Не надо возмущаться, защитник. Вам сейчас сгоряча не понять Гайена. Поверьте, первое время он был сам не свой, очень переживал за меня. Но нормальному здоровому хаварру нечего делать рядом с таким, как я. Возиться со мной непосильно для Гайена, и я его не виню. Это естественно. И ваше негодование тоже пройдет, скоро вы обо мне забудете… Но поверьте, больше всего на свете жалею, что не могу оказать вам той помощи, которую пообещал тогда…
— Теперь это не имеет значения, — мягко сказал Стерко.
— Нет, имеет. Мне трудно вас забыть, защитник. Так получилось, что вы были моим последним клиентом…
— Я знаю! — Стерко не хотелось выслушивать все еще раз.
— Откуда вы знаете? — удивился Снуи.
— Гайен рассказал.
— Он не мог вам рассказать этого. Про вас лично он ничего не знал и не знает! — растерялся Снуи.
Стерко тоже ощутил легкое замешательство.
— Значит, вы сами догадались… — протянул Снуи напряженно. — Тогда вы, наверное, поняли еще кое-что…
— Снуи, пожалуйста! Не надо меня допрашивать…
— Позвольте, защитник! — холодно возразил Снуи. — Я не допрашиваю. И я не хочу от вас никаких объяснений. Вижу, вы уяснили, что произошло.
— Меньше всего на свете я хотел, чтобы мой враг стал чьим-то еще врагом… Но он добрался до тебя. Хотя я не понимаю, за что он сделал это с тобой…
— Не понимаете? — серьезно уточнил Снуи. — Да, скорее всего, так оно и есть. Но не надо так огорчаться, защитник. У меня и в мыслях нет обвинять вас… Я, как каждый хаварр, учился в школе, и знаю, насколько неумолимыми и нелогичными бывают притязания вершителей. И нет никакого труда сообразить, что к чему, когда имеешь дело с защитником.
— Почему бы тебе не рассказать то, что ты знаешь, но упорно скрываешь от всех?! — взмолился Стерко.
— Об этот вам тоже Гайен наябедничал?
— Я и сам не слепой?
— Как сказать… — усмехнулся Снуи. — Вы правильно поняли: меня искалечил вершитель. Именно так он и представился. И причину назвал. Только вам ее знать не обязательно. Напрямую она вас не касается.
— Касается, Снуи! Я ведь был и до сих пор остаюсь под колпаком…
— Я знаю, — встревоженные темные глаза скользнули по лицу Стерко, и Снуи снова опустил голову.
— Ты видел это чудовище? Ты хорошо разглядел его тогда?
— А разглядывать его мне было нечего, — усмехнулся Снуи. — Я прекрасно знал его и раньше.
— Как это?! — изумился Стерко.
— Очень просто. Когда-то несколько лет назад он стал моим первым клиентом, и с тех пор довольно часто пользовался моими услугами… Он был приятный хаварр, никогда не принуждал меня сверх меры и платил неплохо, — произнес Снуи отсутствующим голосом, глядя в землю.
Значит, парнишка в лицо знал вершителя. Значит, изверг много лет жил под самым носом у департамента защиты и вел жизнь обычного состоятельного хаварра.
— Скажи мне, Снуи, кто он! Под каким именем ты его знал?!
Снуи с грустной улыбкой посмотрел в глаза Стерко и отрицательно покачал головой:
— Оставьте это, защитник. Я всю жизнь был ничтожным, ничего не значащим существом. Но я не настолько глуп, чтобы раскрывать рот.
— Разве ты не понимаешь? С ним давно пора покончить! — воскликнул Стерко.
— И вы сделаете это. Но без моего участия. Потом вы поймете, почему я молчал и буду молчать, — твердо сказал Снуи. — Я уже ничего не теряю. Но я не хочу, чтобы за мою болтовню поплатились те, кто мне далеко не безразличен. Разве вы, защитник, стали бы болтать о вершителе, если бы над теми, кто вам дорог, висела бы угроза?
— Да, ты прав, — нехотя согласился Стерко. — А у тебя есть, за кого бояться?
— Я многим обязан Гайену и хочу, чтобы он целым и невредимым уехал из столицы. И еще… — Снуи поджал губы, а потом добавил немного смущенно. Мне бы не хотелось, чтобы к вашим бедам добавились новые неприятности.
— Мне уже не от чего беречься. Хуже, чем есть, мне уже быть не может.
— Вы ошибаетесь, — печально усмехнулся Снуи.
Они замолчали. Снуи нервно покусывал губы и смотрел в сторону.
Стерко развел руками:
— Ну, мне пора…
— Куда вы сейчас?
— Надо закончить пару неотложных дел здесь, а потом я снова уйду в Пограничье. Все мои проблемы теперь там… А ты держись, Снуи, не поддавайся.
Он согласно кивнул:
— А вы берегите себя, защитник…
— Знаешь, приятель, не зови меня защитником. В последнее время я ненавижу это слово…
— Почему же? — удивился Снуи. — Во-первых, это вполне достойное слово.
А во-вторых, я ведь и имени вашего не знаю!
— Меня зовут Стерко Лег-Шо.
— Тогда прощайте, Стерко, — улыбнулся калека. — Ступайте, я немного посмотрю вам вслед.
Заставляя себя не оглядываться, Стерко заспешил прочь.
Выбравшись на главную улицу, Стерко зашел в небольшую нотариальную контору и, когда безукоризненно вежливый пожилой клерк усадил его в кресло и приготовился выслушать, поручение Стерко уже сформулировал:
