— Познакомьтесь, ребята, — сказал Лэри, выждав значительную паузу.
Но никто из троих как-то не спешил открывать рот. Лэри вздохнул и встал из-за стола.
Он подошел к Стерко и положил руку ему на плечо:
— Итак, вижу, что вынужден вам помочь. Это Стерко Лег-Шо. Не буду сейчас повторять вам то, что вы уже знаете о нем. Только добавлю, что менее суток тому назад два несовершеннолетних хаварра, двое детей Стерко оказались в руках одного из вершителей…
Лицо женщины дрогнуло, его жесткое выражение смягчилось, но она так и не произнесла ни слова, а принялась смотреть в пол. Руад чуть пошевелился и глухим чуть дребезжащим голосом с трудом выговорил:
— Это ужасно. Я сожалею…
Его губы шевелились, когда он говорил, но на коже так и не образовывалось ни одной складочки, словно на безжизненном камне. Это вообще была довольно странная кожа. Всем было известно, что руады могли безболезненно пройти сквозь огонь и искупаться в растворах кислот, в которых иные существа сразу получили бы смертельные ожоги…
Стерко вежливо скривился в ответ на соболезнования руада и покосился на Лэри. Тот укоризненно глянул на друга, шагнул к пришедшим и обнял их за плечи.
— А теперь слушай ты, Стерко. Это Йолли, — кивнул он на женщину. — А это Л'Шасс. Хотя вы трое слишком разные, чтобы сблизиться, я думаю, что вы сработаетесь. Ребята они очень старательные и весьма опытные. Мне сейчас надо бежать по делам, а вы можете остаться здесь и побеседовать.
Лэри пошел к двери, обернулся на пороге:
— Отныне слушайтесь распоряжений Стерко. В архив сможете попасть через полчаса, я распоряжусь, — проговорил он и исчез.
Стерко молча переваривал стремительное знакомство. Он стоял лицом к лицу с двумя существами, с которыми ни за что не стал бы иметь дело по собственному желанию.
— Что ж, садитесь, — Стерко первым прошел к креслу и сел.
Руад шагнул назад, наткнулся на кресло и тяжело свалился на пол.
— Ты что, слепой? — вырвалось у хаварра.
— Извините, Стерко… — глухо произнес руад и, ухватившись за кресло, поднялся и сел в него.
Женщина стояла, сунув руки в карманы куртки. У Стерко не было ни малейшего желания повторно приглашать ее сесть. Но она сама вздохнула, опустилась в свободное кресло и положила ногу на ногу. Потом она нервно заправила за уши прядки волос и сложила руки на груди.
— В общем так, ребята. Я не в восторге от того, что нам придется вместе работать. Но насколько я знаю майра Лэри, он не изменит свое решение, если видит его исключительную целесообразность, — начал Стерко. Поэтому вам придется меня терпеть… Падать при виде меня не стоит, я злой, но не кусаюсь. Демонстрировать мне свое презрение тоже ни к чему…
Женщина вскинула голову и сжала губы. Слова Стерко задели ее. Но она и на этот раз промолчала.
— Мне редко доводилось командовать, потому что я боец-одиночка. Но уж если Лэри… майр Лэри настаивает, я буду вами командовать, и уж не обессудьте, так, как смогу… — добавил Стерко. — И сейчас я хотел бы поговорить по существу. Меня интересует, насколько вы представляете то, с кем вам придется иметь дело…
— С мерзавцами, — процедила женщина. — С всесильными и коварными убийцами… С трудноуловимыми воплощениями сил Пограничья…
— Ах, вам и про Пограничье известно? — горько съязвил Стерко.
— Нам много чего известно, защитник, — в тон ему ответила женщина. На языке хаварров она изъяснялась на удивление правильно, только раздражающий жесткий акцент был неприятен уху Стерко. — Мы работаем на департамент не первый год. Майр Лэри вряд ли стал бы подсовывать своему лучшему сотруднику отбросы, какими вы наверняка считаете меня и Л'Шасса…
— Ну хорошо… — перебил ее Стерко, недоверчиво качая головой. — Но мне все же хочется услышать, что представляет из себя то самое телесное воплощение сил Пограничья. Л'Шасс?
Руад не шевельнулся. Но губы его выговорили:
— Они являют собой тип существ, энергетически очень высоко организованных. Энергетикой своей и чужой они способны управлять на таком высоком уровне, что их уже тысячелетиями зовут чародеями… Но это примитивно, это обиходная оценка, и она нам не подходит. Научный подход нас тоже не устраивает, напряжение и направления энергетических полей нас не интересуют. Мы изучаем Пограничье для того, чтобы уничтожать сети вершителя, раскинутые в разных местах мироздания…
— Вас хорошо учили, — вставил Стерко с усмешкой. — Вам наговорили много теории, а как насчет практики? Кто-нибудь из вас хоть однажды вступал в поединок хотя бы с простым вассалом вершителя? А с посвященным наследником?
Напарники многозначительно переглянулись и промолчали. И Стерко стало немного не по себе. Женщина и руад вели себя так, словно снисходительно позволяли Стерко умничать.
— Вы знаете, как локализовать одну из ячеек сети? Как вытащить живое существо из-под мучительного воздействия? Как снять импульс, взяв его на себя? Как выйти на след вершителя?
Молчание.
Потом руад словно нехотя ответил:
— Поверьте, защитник, и люди, и руады способны овладеть аппаратурой и оружием хаварров. Не настолько уж непознаваема ваша славная цивилизация, насколько вам, может быть, кажется… Мы знаем и умеем ровно столько, сколько нужно, чтобы быть полезными департаменту…
— Вот как?.. — вздохнул Стерко, окончательно убеждаясь в том, что оба его новых напарника составили о нем весьма нелестное мнение. Что ж, жизнь покажет. Чем спорить с вами, лучше нам вместе хорошенько подготовиться к выполнению нового задания. А посему… — Стерко решительно встал. Не знаю, голодны вы или сыты, хотите спать или нет, но сейчас вы пойдете со мной в архив, и мы вместе на живом материале посмотрим, с чем и с кем нам придется работать. Заодно я сам наберу новой информации. И мы сутки не выйдем из архива, если это понадобится.
Стараясь сдержать кипевшее в нем негодование, Стерко пошагал в помещение архива департамента. Особого приглашения он никому делать не собирался, ожидая, что напарники последуют его примеру. Почти сразу он услышал сзади шаги женщины. Через минуту Стерко обернулся. Оказалось, что и руад тоже движется следом, ступая совершенно бесшумно.
Где только Лэри их выкопал, этих чудовищ?! Стерко знал своего бывшего друга, как себя. Если уж Лэри вздумалось повесить на Стерко эту нелепую свиту, он от своего не отступит.
Стерко знал очень немногих руадов лично, и восторга от этих знакомств не испытал. Это были заторможенные, туго соображающие существа с замедленными реакциями. Они зачастую вели себя так, словно до отупения боялись всего, что их окружает. Ни эмоций, ни чувств, один полумертвый взгляд и сдавленный голос.
К женщинам у Стерко была особая неприязнь. Возможно, это было глупо, но женщины вызывали у Стерко резкую антипатию, проходящую все стадии от эстетического отрицания до психологического дискомфорта.
Внешние признаки, обусловленные женской физиологией, на этаже хаварров не могли быть расценены иначе, чем некое уродство или распущенность. В глазах хаварров внешность женщины была символом гипертрофированного извращения: продажные хаварры, обслуживающие своих партнеров за деньги, для привлечения клиентов нередко прибегали к установке грудных подкожных прокладок, выпячивающих их несдержанную больную сексуальность. А для нормального хаварра внешность женщины была мучительным обманом. Пытаясь не поддаться этому обману, Стерко каждый раз раздражался и ничего не мог с собой поделать. И проведя столько лет среди людей, Стерко сторонился женщин, потому что они как-то чувствовали его отношение к ним, и даже вынужденное общение с ними приносило одни неудобства. И это несмотря на то, что внешне Стерко вполне подходил под высший мужской стандарт.
Подходить-то подходил, но мужчиной не был.
Короче говоря, Стерко не представлял, как ему быть с такими напарниками, и не знал, как он выдержит эту прихоть Лэри.
