Стас незаметно передал мне пакетик. Видели бы вы его лицо – настоящий Чеширский кот. Я взял таблетку и съел ее, запив соком.

Вскоре ладони вспотели. По телу прошла дрожь, как будто пропустили электрический заряд. Экстази с коньяком я называл «молотов-коктейль». Ну, может, помните, зажигательная смесь, бутылками с которой взрывали танки во время войны. Только с той разницей, что сейчас воспламеняется не танк, а твой мозг.

Ты не просто двигаешься, ты фрагментарно телепортируешься: то на танцпол, то в чилаут. Или еще куда-нибудь, куда занесет тебя таблетка.

Тем временем клуб уже вовсю пульсировал в ритме техно. Народу набилось под завязку. Стробоскоп лупил по глазам грозовыми вспышками. На стенах появилась испарина. Электронные ритмы заструились, запрыгали: от колонок, перекрытий до потолка и обратно. То тут, то там. Они залетали в уши, теребили нервные окончания, вместе с кровью циркулировали через сердце. И ты не можешь остановиться. Танцуешь, дотрагиваясь до окружающих. Мимолетно, на расстоянии микрона впитываешь тепло соседа. Он своими движениями перемешивает спертый воздух. Мы пришли сюда танцевать! Бери нас, музыка! Мы все твои! Все, кто столпился на этом забетонированном куске пола. Все, кто смотрит на лазерные лучи и плывет от сета к сету! Меняются диджей. Меняют философию движения: от жесткого техно к мягкому, как масло, электро. И мы, повинуясь законам нот, как-то бессознательно меняем поведение. Техно – и я, не обращая внимания на остальных, дергаюсь под сто двадцать ударов в минуту. Электро – сто пятьдесят ударов, плавкие аранжировки, и девушка трется об меня сзади. Она возбуждена. Как и я. Брейк – около двухсот ударов в минуту. Танцпол поголовно переглядывается: «Ну как, друг на ночь? И тебе хорошо?»

Но организм не может всегда работать на износ. Я почувствовал невыносимую усталость, чуть-чуть потерял координацию. Тело обмякло, стало чрезмерно эластичным, словно резина, подогретая на огне.

Я прилег на диванчик, стал смотреть на Стаса, который уже два часа не вылезал с танцпола.

– На, попей. А то тебе, я гляжу, не очень, – предложил дружелюбный парнишка.

Я схватил протянутый стакан с водой и выпил. Жидкость оказалась как нельзя кстати. Прохладная, она стекала по гортани, освежая слизистую. В такие моменты думаешь, что вода – воистину уникальное вещество.

Как показалось, стало хорошо. Но тут на меня снова накатило. Не знаю, как это получилось, но наркотик открыл второй фронт и мой мозг окончательно капитулировал. Бабах!

Изнутри пошел неистовый жар. Что-то запустило адскую машину на полную катушку. Пульс вторил бешеным битам. Губы начало подергивать. Плохой признак, слишком долго танцевал. Бывает и такое.

Я вскочил и, расталкивая всех, побежал через танцпол.

Стас поймал меня за руку.

– Ты чего? – кричал он сквозь музыку.

– Я вообще в неадеквате. Пойду… – я не ответил до конца: от тел танцующих стало невыносимо горячо.

В туалете я долго простоял, засунув голову под струю холодной воды. Легче! Гораздо легче! Я поднял голову и посмотрел в зеркало.

С мокрых волос по лицу струились мелкие потоки. Глаза – две бездны. Кинешь камень и даже не услышишь, как он упал на дно.

– Вот это да! – сказал я своему отражению.

Оно тоже сказало что-то в ответ, но из-за гула в ушах я ничего не услышал.

Нужно было зайти в кабинку. Не спеша помочиться. Подумать. Собраться, в конце концов. Я открыл дверь и…

Меня несло вперед с бешеной скоростью. Даже глаза закрыл, до того быстро. Сядьте в машину и, когда она наберет полный ход, высуньте голову в окно. Вот на что это похоже.

Через некоторое время мои ноги, привыкшие к ощущению полета, нащупали что-то зыбкое. Это был песок.

– Чо за… shit! – говорил себе я. – О! Бл… fuck!

Я поймал себя на мысли, что каким-то непостижимым образом выражаюсь по-английски. Даже думаю на нем. Один язык поедал другой. Как вирус, он встраивался в слова и трансформировал их по своему подобию. Рокировка языков. Сначала рывками, а потом…

«Так! – думаю. – Это уже какая-то чепуха». Я стал считать в уме: «Один. – Уже хорошо. Видимо, еще не совсем голова поехала. – Два. – Еще лучше. Спокойно. – Three. What a fuck? It's impossible!.. Просто невероятно!»

– Эй, парень! – окликнул меня женский голос – Ты чего тут делаешь?

Из темноты показалась женская фигура. Я стушевался. Что можно ответить, когда сам мало понимаешь. Чертов экстази!

Девушка подошла ко мне вплотную. Пшеничные волосы, обрамленные ленточкой, худое тельце в зеленом сарафане, загорелое лицо, улыбающееся хитрой улыбкой. И, конечно, глаза, смотревшие на меня с интересом.

– Ты откуда такой странный? – спросила она.

– Оттуда, – ответил я, показав на дверь.

– Ммм. Круто. – Она пнула ногой гладкий камушек и пошла к океану.

– Стой! – закричал я, догоняя. – Куда я попал?

– Ну, ты вообще сумасшедший! – засмеялась она.

Я судорожно взял ее за руку:

– Понимаешь. Я пришел из двери. Не знаю, как объяснить. Пошел в туалет и…Бам! Я уже тут. Понимаешь?

Она изменилась в лице. Испугалась, наверное.

– Ты чего наглотался?

– Ничего. Вернее… Да неважно! Пойдем, покажу.

Я подвел ее к двери и дернул за ручку. В проеме мерцали огни ночного города.

– Ты полный придурок, ясно?! – перешла она на крик. – Только придурок притащил бы на пляж дверь и поставил посреди песка, а потом говорил, что пришел оттуда!

Она оттолкнула меня и побежала прочь.

– Подожди! Подожди! – засеменил я рядом. – Понятия не имею, где я и как сюда попал!

– В Сан-Франциско, идиот! Ты прикидываешься, что ли?

– Минутку! Я танцевал в клубе. В Санкт-Петербурге. Россия. Так?

Она машинально кивнула, смотря на меня теперь с участливым вниманием, как, наверное, психиатры смотрят на своих пациентов.

– Пошел в туалет. И попал сюда…

Я много чего наговорил в ту ночь. Все рассказал, от и до. Конечно, она не поверила. Да я и сам не верил. Все произошедшее не укладывалось в моей голове. Открыть дверь в одной части света и выйти в другой – это уже слишком.

– Ладно, ладно. – сказала она, а потом, помолчав, добавила: – Одет ты как-то странно.

– На себя посмотри, – я слегка разозлился. – Выглядишь как хиппи.

Девушка засмеялась:

– Я и есть хиппи.

То ли из-за ее смеха, то ли из-за ситуации, не знаю, но мне тоже стало весело.

Так мы и познакомились. Два человека, хохочущих в ночи. Девушка-хиппи из Сан-Франциско и парень-фотограф из Санкт-Петербурга. Женщина с Венеры, мужчина с Марса. Человек А в нужный момент находится в точке В, и именно в этот момент туда попадает человек С. Все гениальное – просто. Если им суждено встретиться, то временные и пространственные рамки не имеют значения.

– Джейн, – сказала она и протянула руку. – Добро пожаловать в Сан-Франциско, 1967 год.

– Алекс, – произнес я свое имя на американский манер. – Привет из 2008-го.

– Тебя надо обязательно показать моим друзьям.

– А они поверят? – спросил я.

– Они точно поверят.

И действительно компания подобралась такая, что сомневаться не приходилось. Эти люди верили во все: реинкарнацию, космические путешествия, секс на расстоянии. И, когда моя новая знакомая объявила о том, что я из будущего, никто не удивился.

– Ллойд и сейчас там, – прохрипел косматый парень у костра.

Я взглянул на Ллойда. Тот, закатив глаза, лежал на запачканном коврике и бредил.

– Бормочет что-то про войну в Ираке. Можно подумать, нам Вьетнама мало! – Косматый взял у соседа трубку с марихуаной и жадно втянул дым.

– А в каком он году? – спросил я.

– Похоже, – косматый закашлялся, – в 1 991 – м.

– Ллойд всегда так, – перебила Джейн. – Вечно куда-нибудь попадает.

Мы сели вместе со всеми. Джейн представила меня остальным, но я не запомнил ни одного имени. Слишком много народу собралось. Кто-то пел, другие готовили гоголь-моголь. Один лежал рядом с Ллойдом и внимательно слушал его бред. Косматый перестал курить, он заботливо заплетал косу пристроившейся рядом девушке. Я включил фотоаппарат и сделал несколько кадров. Для истории, чтобы другие поверили. Звук затвора – и Джейн красуется в маленьком экранчике. Все такая же улыбчивая. Еще звук – и компания поющих тоже увековечена на фотографии.