Планы Альбиона – государственная измена, ее не прощают. Сулье получит приказ, который даже он не сможет игнорировать.

– Я отвезу тебя в Париж, и ты будешь унижаться перед Фуше, что доставит ему удовольствие. Ведь ты красивая девочка. На время он даст тебе самую неприятную работу, чтобы ты доказала свою преданность. Год. Может, два. Послушай меня. Ты это сделаешь. Привыкнешь и будешь жить. Это легче принять, если ты перейдешь к работе не прямо из постели своего любовника. – Анник вздрогнула, и он коснулся через стол ее руки. – Я не сделаю ничего такого, что запятнает твою память о Грее, но промежуточный эпизод закончился. Ты поступила глупо. Теперь будешь разумнее.

Она убрала руку.

– Я не стану работать шлюхой для Фуше.

Вздохнув, Сулье отвернулся и прикрутил фитиль лампы.

Он был элегантен даже в маленькой домашней гостиной.

– К сожалению, твоего согласия не требуется. Я сделаю все, что смогу, чтобы это было терпимым. Но это болезненно для нас обоих. Взамен ты расскажешь мне, почему Леблан так ненавидит тебя, что просто свихнулся на этой почве. Что им движет?

Она чуть не сказала – алчность и злоба.

– Кто знает? У него много неприятных замыслов.

– Разумеется. Но замыслы не приводили его к искушению убить тебя, даже когда в двенадцать лет ты могла любого довести до умопомрачения. Почему сейчас?

Ей нечего было сказать. Это ее смертельный танец с Лебланом. Они держали друг друга за горло. Она ни в чем не обвиняла его. А он будет молчать о Вобане и том дне в Брюгге.

Сулье не сводил глаз с ее лица.

– Никаких предположений? Нет? Это интересно. В чем дело? – Вошедшая служанка что-то тихо прошептала ему на ухо. – Как быстро распространяются слухи в этом Лондоне. Тебя нашли.

– Леблан?

Он явился убить ее. Заберет ее из этой гостиной на улицу и там убьет.

– Ты выглядишь раненым олененком, Анник. Я не позволю ему запятнать мои дивные ковры твоей кровью. Вместо этого я поинтересуюсь у него, почему он совершает немыслимые глупости в моем островном королевстве. – Он снова выслушал служанку и тихо отдал приказ. – Леблан только первый из наших утренних посетителей. Вслед за ним явился твой любовник, Грей.

Значит, Грей нашел ее. Она почувствовала невыразимое облегчение. Но это не спасение. Это неимоверная путаница.

Трость Сулье очертила на полу круг.

– Забавно. Я должен впустить Грея в этот дом. Я – открытый агент в Англии, здесь с его молчаливого согласия, поэтому должен вести себя прилично.

– Вам лучше отослать его. Грей опасен.

– Я знаю. Но возможно, он сумеет просветить меня насчет замысла Леблана, если это не интересует тебя.

Входная дверь хлопнула. Анник старалась представить, что случится, когда встретятся три мастера шпионажа, и не могла. Видимо, она умрет от руки Леблана. Она не знала, что ей делать.

Потом в комнату вошел Леблан, и она от ужаса вообще перестала думать.

– Жак, вы снизошли до визита ко мне. – Голос Сулье заметно похолодел, и его люди сразу насторожились. – Проходите. Бабетта приготовит кофе и для вас. Но если вы предпочитаете вино…

– Я пришел за Анник. Передайте ее мне, и я уйду.

Правую руку он прижимал к груди. Значит, она еще болит. Лицо выглядело нездоровым на фоне темного английского сюртука. Хотя не только боль делала его бледным. Он был очень испуган. Боялся Грея? Или думал, что она уже рассказала о случившемся в Брюгге? Он должен знать, что она не предаст Вобана.

– Сегодня вы что-то неразговорчивы, Жак, – задумчиво произнес Сулье. – А мы должны многое обсудить. Во-первых, нападение на штаб-квартиру британской разведки…

– У меня нет времени болтать со стариком. Я – офицер первого консула Франции. Я не занимаюсь ублажением английских шпионов. Когда угрожают Франции, я действую. Я…

– А я старик, который не разыгрывает мелодрамы в три часа утра, – ответил Сулье. – Видите Анник? Она сидит здесь со смертным приговором, вынесенным ей Фуше. И есть еще эта безответственная поножовщина, которую вы устроили в переулке. Она не разыгрывает мелодрамы в этот ужасный час. Сядьте.

– Анник моя. – Взгляд Леблана говорил, что он пришел убить ее. – Назначена ко мне самим Фуше. Не становитесь между мной и тем, что принадлежит мне, Сулье.

– Фу! Вы на моей территории, вы и ваши люди, которых вы привезли в Англию без моего разрешения и без моего ведома. Совершаете безумные поступки в моих владениях. Объясните их мне, и, возможно, я не подниму на вас голос достаточно громко, чтобы его услышали в Париже.

– Не становитесь мне поперек дороги. У вас мой агент, подлежащий наказанию. Ей вынесен смертный приговор.

Открылась дверь, и вошел Грей. Он пришел к ней, в этот бастион врагов, и никогда еще не выглядел таким угрожающим.

Сулье наклонил голову.

– Месье Грей, входите, прошу вас. Извините, что не поднимаюсь. Старые раны. Вы пришли убедиться, что Анник благополучно избежала ночных опасностей? Как видите, она невредима.

Не обращая на него внимания, Грей прошел вперед.

– Примите мои искренние, покорные извинения за причиненный вашей штаб-квартире ущерб, – невозмутимо продолжал Сулье. – Прошу вас не посылать своих людей для ответной глупости в Париже. Это работа одного кретина, буйствующего в Англии. Он будет взят под надлежащий контроль.

Грей поднял Анник с кресла, чтобы поцеловать, страстно, по-хозяйски. Чем удивил ее. Хотя она больше волновалась, как незаметно спрятать нож, который он ей передал. Но лицо у него было убийственно мрачным. Она надеялась, что если он кого-то убьет, это будет Леблан.

– Почему он здесь? – Голос Леблана поднялся до писка. – Что вы делаете? Что вы с этим англичанином замышляете? Вы обвиняете меня в безумии? Вот это безумие! Уберите его отсюда. У меня власть Фуше, и я говорю это.

Никто не шевельнулся.

– Вы, разумеется, объясните, почему раздаете приказы в моем доме, Жак?

– Вы перешли границы. Даже вы не можете открыто встречаться с английскими шпионами. Это измена.

– Возможно, я поступаю необычно, хотя у меня ощущение, что эта ночь тоже весьма необычна. Месье Грей и я давно знаем друг друга, но мы еще ни разу не встречались лицом к лицу… как вы, когда держали его в своем винном погребе в Париже.

Леблан плюнул на богатый ковер. Сулье улыбнулся:

– А Фуше известно, что вы держали главу подразделения британской разведки, но у вас не хватило ума его узнать? Надеюсь, он будет в хорошем настроении, когда услышит это.

Леблан сменил цвет лица с белого на красный.

– Не бросай мне вызов, старик. Во Франции у меня большая власть и доверие Фуше.

– Тогда Фуше, возможно, посочувствует вашим промахам.

Сулье и Грей обменялись холодными взглядами.

– В этом Жак прав. То, что мы здесь делаем, беспрецедентно. Сегодня мы выступили за рамки отведенной нам роли, вы и я, и смотрим друг на друга. Я из тех людей, кто не любит странностей. Поэтому грубые вопросы своего коллеги я поставлю более вежливо. Что привело вас сюда?

– Анник.

– Вы можете не получить ее. Вы должны это понимать.

– Мы в Англии, – ответил Грей.

– А женщина по имени Каррадерз, ваш агент, в Париже. Не будем говорить о силе. Вы не входите в мою крепость и не забираете моих агентов. В обмен женщина по имени Каррадерз спокойно вяжет в своем белом доме с голубыми ставнями в Фобур Сен-Жермен. Так было решено десятилетие назад между Гальба и Фуше. Одна клетка на доске будет всегда неприкосновенной в каждой столице. Эта – наша. Анник остается со мной.

– Она в опасности. – Грей ткнул большим пальцем в Леблана: – Этот ублюдок собирается убить ее.

– Только не в моем доме. Месье Грей, мы не причиним Анник никакого вреда. После смерти ее матери, а также моего старого друга Вобана я остаюсь ее защитником. Я не позволю…

Вобан? Что он сказал? Не может быть. Комната перед Анник качнулась, словно резко остановившаяся карета.

– Вобан умер? – Они замолчали.

– Ты не знала? – спросил Грей.