Ну и пусть. Она ведь не друг английских шпионов.

Пожав плечами, чего он не мог видеть, Анник продолжила обход камеры, ощупывая пол и стену до высоты, куда могла дотянуться.

– Вы видели Анри Бреваля? Он приходил в камеру?

– Он был тут с Лебланом дважды и один раз без него, задавал вопросы.

– У него есть ключ? Он сам заходил? Это в любом случае хорошо.

– Вы так думаете?

– Да.

В камере не было ничего полезного: ни ржавого гвоздя, ни осколка стекла. Теперь она рассчитывала только на глупость Анри, почти беспредельную.

– Если Фуше действительно наверху играет в карты и пьет вино, Леблан не покинет начальника тайной полиции, чтобы развлечься с женщиной. И этим может воспользоваться Анри. Он может улучить момент и заняться мной. Я знаю, у него есть такие пакостные мечты…

– Понимаю, – безучастно произнес англичанин.

Может, он подумал, что у нее дурной вкус и она радушно встретит Анри? Неужели он заблуждается на ее счет? Она произнесла задумчиво:

– Не многие знают об этом погребе. Леблан тщательно скрывает, чем он тут занимается.

– Анри может тайком прийти сюда один, и вы собираетесь его захватить. – Он сказал это так, словно не было ничего удивительного в том, что она должна напасть на человека вроде Анри Бреваля. Похоже, он знал, кто она.

– Я не смогу вам помочь, если вы не сумеете заманить его поближе ко мне.

– Анри не до такой степени глуп. Но у меня есть план.

– Тогда мне остается лишь пожелать вам успеха.

Кажется, англичанин понимал все с полуслова. Замечательная способность. Он был бы ей очень полезен, если б она могла освободить его от цепей. Продолжая обследовать погреб, Анник уперлась в стол. Увы, совершенно пустой. Зато рядом были стулья, которые могли дать ей то, что она искала. Занимаясь деревянными гвоздями, крепившими стул, она услышала шаги.

– У нас гость, – сказал англичанин.

– Я слышу.

По лестнице спускался человек. Анри? Это должен быть Анри. Она быстро отставила стул, взяла свою дубинку и повернулась на звук шагов. Дрожь прошла у нее по спине. Просто от холода. Она не может позволить себе бояться.

– Идет один человек.

– Леблан или Анри, как вы думаете?

– Анри. У него более тяжелая походка. А теперь молчите, не отвлекайте меня.

Господи, пусть это будет Анри. Иначе все пропало. С Лебланом ей не справиться.

Двадцать ступенек винтовой лестницы, ведущей из кухни в погреб. Она пересчитала все, шаг за шагом. Теперь он уже в коридоре, ведущем к их камере.

Анри всегда считал ее репутацию преувеличенной. Всю дорогу, пока он вез ее в Париж, чтобы передать Леблану, она играла для него бесхарактерную дурочку, смиренно прося еду и питье, заставляя его чувствовать себя могущественным. Она выглядела такой униженной, и он подумал, что она совершенно безвредна.

Пусть только подойдет чуть ближе. Мед, чтобы заманить его, найдется. Маленькая, глупая проститутка – ее любимая роль, которую она играла сотни раз.

Анник облизнула и надула губы. Что еще? Распустила пряди волос. Платье уже разорвано. Схватившись за ворот, она быстрым движением увеличила разрыв. Хорошо. Он увидит только, что тело обнажено. Теперь она могла держать хоть несколько дубинок, он все равно не заметит.

Он почти у двери. Быстрее! Глубокий вдох, и она вошла в роль. Анри нравились жертвы. А послушная, запуганная проститутка, далекая от интриг и лжи, будет для него идеальной жертвой. Он проглотит наживку.

Анник ждала. Рука, сжимавшая оружие, не дрогнет. Она не позволит себе испугаться. Она так долго играла отважную шпионку, что сжилась с этой ролью. Возможно, настоящая Анник была дрожащей мышью. Но сейчас она не могла позволить себе быть слабой.

Когда лампа осветила зарешеченное окно в двери, Грей опять увидел камеру. Грубые каменные блоки, стол, два стула. И девушку.

Он видел, как она глубоко вздохнула, ее губы беззвучно двигались. То ли она молилась, то ли что-то говорила себе. Может, ругалась. Затем она быстро растрепала пальцами волосы, чтобы спутанные пряди упали ей на лицо.

Совершенно женственное движение, неуловимо французское. Черные волосы, бледная кожа, голубые глаза. Она должна быть настоящей кельткой. Может, из Бретани. Анник – бретонское имя. В ней определенно была кельтская магия, создающая очарование, которое присуще великим куртизанкам. Мужчина не мог отвести от нее взгляда.

Она порвала свое платье, и часть груди белым пятном выделялась на фоне черной материи. Шлюха, показывающая свой товар. Она проститутка, лгунья, убийца… и от нее зависела его жизнь.

– Удачи, – прошептал Грей.

Она даже не обернулась. Лишь качнула головой:

– Тихо. Вы не участвуете в этом.

Он взглянул на свою полуметровую цепь, прикидывая, как далеко мог бы достать ногой. Конечно, Анри не собирался подходить так близко. Ей придется самостоятельно укрощать Бреваля, не имея для этого даже зубочистки. Правда, с красными следами на коже, где Леблан пытал ее, и следами слез на щеках она выглядела совершенно безвредной. Еще одна ложь, разумеется.

Грей узнал эту женщину, как только Леблан втолкнул ее в погреб. Это лицо оставило неизгладимый след в его памяти. Он видел ее в тот день, когда нашел своих людей, попавших в ловушку под Брюгге, мертвыми, окровавленными. Если у него и были какие-то сомнения, то упоминание о планах Альбиона убедило его. Используя эти планы, их заманили в Брюгге.

Шесть месяцев он шел по следу этой шпионки через всю Европу, чтобы встретиться с ней здесь. Дьявольская ирония.

Он жаждал мести. И теперь получилось, что Леблан платил по его счетам. В этом страшном деле он был мастером своего дела, и красавица Анник пожалела бы, что родилась на свет. Его люди были бы отомщены. Но ему надо как-то выбраться отсюда… Нет, когда он выйдет отсюда, Анник пойдет с ним. Он заберет ее в Англию, узнает от нее все подробности случившегося в Брюгге. Она передаст ему планы Альбиона. И тогда он сам отомстит ей. Только так и не иначе.

Она будет в высшей степени полезна британской разведке. Кроме того, эта бешеная гиена не достанется Леблану.

Наконец Анри остановился у двери, поднял лампу и прижался лицом к решетке.

– Леблан в ярости. Ты его взбесила.

Девушка явно ослабела и для поддержки оперлась на стол – очень соблазнительный изгиб пойманной вдовушку женщины. Растрепанные волосы, падавшие на лицо, и те каким-то образом стали чувственными.

– О, пожалуйста. Это все ошибка. Я клянусь. – Анри просунул пальцы сквозь решетку.

– В конце концов, ты ему обо всем расскажешь, Анник. Ты знаешь, что он с тобой сделает.

– Леблан… не верит мне. – Она всхлипнула. – Он будет ужасно меня пытать. Скажите ему, что я ничего больше не знаю. Пожалуйста, Анри. Скажите ему.

Голос у нее совершенно изменился. Стал почти детским, жалобным и очень испуганным. Великолепное представление.

– Он будет тебя пытать независимо от того, что я скажу, – злорадствовал Анри.

Она закрыла лицо руками!

– Я этого не вынесу. Он мне противен… Этот хрюкающий боров. Я не хочу, чтобы меня использовали крестьяне.

Умно. Очень умно. Грей понял, чего она добивается. Судя по голосу, Анри – парижанин, городской человек. А Леблан, несмотря на его внешний лоск, был сыном фермера, разводящего свиней. И Анри подчиняется Леблану.

– Ты была любимицей Вобана. Он всегда считал тебя лучшей среди нас. Ха, сегодня такая особенная Анник, которую никто даже пальцем тронуть не мог, стала марионеткой Леблана. Будь ты добра ко мне раньше, может, я помог бы тебе сейчас.

– Леблан – фаворит начальника тайной полиции. Имея поддержку Фуше, он может делать что угодно. Вы не в состоянии помочь мне. Вы не посмеете ослушаться его. – Она потерла глаза ладонью. – Я сделаю все, что он пожелает. У меня нет выбора.

– Я займусь тобой после него.

Она, будто не слыша, продолжала говорить:

– Он заставит меня смазать тело маслом и танцевать цыганские танцы, которым я научилась в детстве. Я буду танцевать для него при свете камина, прикрытая лишь кусочком шелка. Красный шелк. Он… предпочитает красное. Он говорил мне.