Гораздо эффективнее, получается, производить водород из угля и других ископаемых – что, естественно, сводит всю идею к абсурду – мы хотим строить водородную экономику, чтобы от углеводородов освободиться! В общем, куда ни кинь…
А как всё же насчет замечательных возобновляемых источников энергии, столь любимых сердцу защитников окружающей среды? Так привлекательна мысль – обуздать энергию ветра, приливов и отливов, геотермальную энергию, понастроить маленьких, а потому безопасных для природы мини-гидроэлекростанций…
Особенно заманчива и, безусловно, глубоко логична общая мысль относительно необходимости найти наконец способ как следует пользоваться тепловой и световой энергией солнца – ведь она проходит сквозь землю и ее атмосферу, почти не задерживаясь. Какие-то жалкие проценты мы научились улавливать. Причем под «мы» я имею в виду не только человечество, но и все формы жизни, включая растения, которые хотя бы фотосинтезом владеют. Ну не может же быть, чтобы не было способа, ухватить напрасно проплывающую мимо энергию! Надо только как-то напрячь мыслительный аппарат посильнее…
Но пока надумали только панели солнечных батарей, да массивные концентраторы солнечного света, и гигантские зеркала, фокусирующие его в одной точке или ограниченном пространстве (каждый знает, что с помощью лупы при солнечной погоде можно костер зажечь). Но беда со всеми этими устройствами пока – их низкий коэффициент полезного действия. Что-то все-таки пока делается в корне неправильно.
Это относится и ко всем остальным возобновляемым источникамони всё же дают пока на выходе маловато энергии, в сравнении с тем, что потребляют. Вот в чем загвоздка. И хотя исследовательские центры называют какие-то условные цифры – куда должна забраться цена нефтяного барреля для того, чтобы возобновляемые источники стали экономически рентабельными, на этот счет есть серьезные сомнения. Хотя оптимисты из числа «зеленых» утверждают, что вроде бы к середине XXI века доля нефти и газа может уменьшиться в мировом энергетическом балансе до 25 %.
И вообще – проблема со всеми этими прикидками в том, что они весьма условны. Мировая экономика находится в постоянном движении, привычные точки равновесия оказываются утраченными, а сами цены на нефть скачут, словно на американских горках (интересно, что в Америке этот аттракцион называется Русскими горками).
И вот уже совершенно непонятно: 60 долларов за баррель – это много или мало? А 100? А 147? А 250, которые, как обещал глава Газпрома Алексей Миллер, скоро станут нормой? С другой стороны в периоды кризисов цены могут резко падать, снова склоняясь к маржинальной себестоимости (или, как еще ее называют, приростной себестоимости, то есть стоимости при производстве дополнительной единицы продукции) – 35–40 долларов за баррель. Но в таком случае это, видимо, означает, что потребность в нефти резко упала, а, следовательно, и при таком сценарии, хотя, может быть и нет особого стимула развивать альтернативы, но и нефтяной конец света, возвращение в Олдувай, тоже откладывается.
Так или иначе, а нефтяные супермажоры, в том числе «ЭксонМобил», «Шеврон», «ВР», «Шелл» уже созрели для того, чтобы придерживаться долгосрочной тактики: не отказываясь от погони за новыми месторождениями, и выжимая максимум из существующих («до последней молекулы»), всё же продвигаться потихоньку в сторону перехода к принципиально новым, синтетическим и искусственным видам топлива, эффективным смесям. В лаборатории «Шелл» изготовили пока еще слишком дорогое, но уже суперчистое и очень мощное дизельное топливо из природного газа.
Вообще за смесями – традиционного бензина с другими, пока дороговатыми углеводородными энергоносителями, такими как все эти этанолы, биотопливо, жидкость выжатая из битумов и горючих сланцев и так далее, по-видимому, большое будущее. И речь идет о не о каком-то отдаленном будущем, а о самом ближайшем. Массовое внедрение смесей даст возможность значительно отсрочить «конец нефти», а мировой экономике – постепенно адаптироваться к миру с принципиально более дорогой энергией. Тогда уже может приблизиться и тот счастливый день, когда все эти любимые нами всеми ветряки, солнечные батареи, гигантские зеркала-аккумуляторы солнечного света, приливно-отливные станции и так далее тоже постепенно обретут экономический смысл.
Пока же на повестке дня, видимо, – достаточно грандиозная революция в нефтяной промышленности. Из добывающей отрасли она должна превратиться в перерабатывающую. Ее продуктом будет новое поколение углеводородного горючего. Случится это, судя по всему, уже в течение ближайшего десятилетия.
Обычно нормой в отрасли считалось, что в среднем удается извлечь их земли примерно треть нефти месторождения. Но принципиально новые технологии позволяют значительно увеличить эту долю. Между тем, всего несколько процентов превышения средней нормы – и, считайте, человечество получило что-то вроде еще одного Северного или Каспийского моря – по количеству доступной нефти. Плюс к этому компании учатся забираться все глубже и глубже, впереди – из-за таяния льдов – открытие грандиозных нефтяных полей Арктики (неужели для этого происходит всемирное потепление?).
Короче говоря, нефти в мире, возможно, гораздо больше, чем принято считать. Но, если принимать во внимание только то, что уже реально происходит, что уже найдено, что уже известно точно, как выкачать, то тоже получается немало.
Тот же Кембриджский центр, возглавляемый легендарным Дэниелом Йергиным, вообще подсчитал только те проекты, под которые уже выделены деньги и составлены бизнес-планы и практическое осуществление которых уже на ходу. Так вот, если прибавить сюда плоды новых эффективных технологий, то получается, что до конца десятилетия можно рассчитывать на значительное увеличение добычи (или производства) нефти и ее эквивалентов – аж на 15 миллионов баррелей в день, то есть на 18 процентов. Если Кембриджский центр прав, то получится самый большой прирост в истории!
Правда, конец десятилетия уже не за горами, а обещанная прибавка что-то никак не реализуется. Хотя, конечно, в дело вмешался Большой Кризис, и спрос на энергию резко упал. Но вряд ли надолго.
Короче говоря, не обязательно быть корнукопианцем, чтобы верить – пик, наверно, где-то впереди, но пока путь к нему лежит по очень длинному плато.
Родственник асфальта, спаситель человечества
Есть на западе Канады огромная и не очень густо населенная провинция Альберта, площадью процентов на 20 больше Франции. Живет же в ней всего-то каких-нибудь три с небольшим миллиона обитателей – как в двух-трех аррондисманах Парижа, ну или округов Москвы. Но под ногами у альбертцев лежит огромное количество нефти. По некоторым подсчетам – 1,7 триллиона баррелей! Вдумайтесь: человечество за всю свою индустриальную жизнь потратило на всё про всё примерно один триллион баррелей. А тут чуть ли не в два раза больше под ногами валяется. В одной стране, мало того, в одной малонаселенной провинции!
Но вот именно что: валяется. Плохо лежит. Залегает не то, чтобы глубоко, но достать непросто. Чтобы нефть получить, надо ее «выжать» из тяжелых битуминозных песков.
Теоретически между тем эти самые пески могли бы стать спасением от энергетического голода на долгие десятилетия для всего мира.
Пески содержат вещество – битум – близкое по своему составу к асфальту. Из него можно гнать синтетическую нефть или же прямо получать нефтепродукты, бензин и прочее. Но до последнего времени процесс этот был и дорог, и трудоёмок, и чреват сильным загрязнением окружающей среды. Битум, в отличие от легкой нефти, не поднимается наверх из-под земли под собственным давлением, он почти не течет (представьте себе не до конца застывший асфальт!) и с ним приходится повозиться – нужно «разгонять» его с помощью пара, всяких специальных растворов и горячего воздуха. Да и транспортировать его, мягко говоря, не просто: по нефтепроводам при нормальной температуре он бежать отказывается. Есть вариант добычи поверхностный, карьерный, а есть еще более дорогостоящий – шахтный. Но в любом случае, процесс еще тот – недешево баррель обходится. Но когда в 2007-м году цены на обычную нефть-сырец зашкалили за сотню, а потом стали приближаться к 150, битум показался весьма привлекательным вариантом – и для инвесторов, и для потребителей. Однако вновь потом цены покатились вниз, и опять вернулись сомнения.
