Характер его начал портиться, он становился всё более желчным. Он, великий патриот своей второй родины – Англии, вдруг проникся уважением к Муссолини и Гитлеру, стал их расхваливать, называть «единственной надеждой» в борьбе с «большевистским варварством». Словом, зациклился, ненависть его стала одержимостью.

Ни о чем другом уже говорить не мог – да вот еще призывал расстреливать «праздных бездельников».

А тут еще Лидию Павлову сменила в качестве Леди Детердинг его немецкая секретарша. И совсем уж он утратил чувство реальности, когда стал договариваться с Гитлером о поставках нефти в Германию в долг – в течение целого года. Британцы не могли допустить, чтобы эта последняя капля нефти переполнила чашу. В результате совет директоров вынужден был (не без давления британского правительства) его сместить. Отправить на почетную пенсию.

Когда Детердинг умер за несколько месяцев до начала Второй мирововой войны, его тело привезли в Германию. Венки на похороны прислали и Гитлер, и Геринг. Возлагавший венки чиновник при этом заявил: «От имени и по указанию фюрера, я приветствую тебя, Гейнрих Детердинг, большого друга немцев». Даже имя германизировали, сделали «Гейнрихом»!

Сегодня «Ройял Датч Шелл» известна больше под именем своей чисто британской части. А в России – в основном в связи с проектом «Сахалин-2» и произошедшим вокруг него скандалом.

«Шелл» вложил в этот гигантский и многообещающий проект (потенциально – многие сотни миллионов баррелей нефти и богатейшие запасы природного газа) много и денег, и ноу-хау, разработала некую уникальную методику и так далее.

И вдруг пару лет назад у проекта начались проблемы с соблюдением экологического законодательства, и вскоре «Шелл» торопливо продала контрольный пакет «Газпрому». Как уверяет британская пресса, за полцены. И якобы под сильнейшим давлением. Пишут даже, что компания рада, что смогла сохранить хоть что-то. Российская сторона эту «клевету» решительно опровергает. Правда, экологические проблемы у проекта сразу же кончились.

И главное, что нет больше во главе «Шелл» ни Детердинга, ни даже Самюэля. Да и мир стал другой. К немцам за помощью тоже уже обращаться бессмысленно.

В последние годы «Шелл», как и другие супермажоры, мечется в поисках стратегического направления своего развития. Никто не может точно предсказать, куда в условиях глубочайшего кризиса пойдет мировая экономика, и главное: что будет с ценами на энергоносители? И, если нефть действительно кончается, то надо срочно что-то предпринимать. Но что? Что сможет реально заменить нефть?

«Шелл» попыталась, было, заняться ядерной энергетикой совместно с «Галф ойл», но в итоге из этого ничего не вышло. Увлекалась одно время углем. Потом – экспериментировала с производством электричества. Все эти предприятия закончились пшиком. В начале нового века упор в исследованиях стал делаться на «возобновляемые» источники энергии – поиски методов максимального использования солнечной энергии, энергии ветра и водорода. Но в 2006 «Шелл» продала весь свой «солнечный» бизнес, а затем вышла и из проекта строительства крупнейшей ветряной фермы в Англии. Правда, компания вроде бы интересуется ветряными проектами в США, как более многообещающими.

А все колебания и метания – из-за бешеных скачков цены на нефть. Даже огромным, плотно вертикально интегрированным компаниям тяжело найти в такой ситуации серьезные деньги на долгосрочное развитие, когда инвестирование в поддержание нефтедобычи оказывается на голодном пайке. Да тут еще пришлось признать, что оценки нефтяных резервов компании значительно завышены. А ведь между капитализацией – стоимостью акций на фондовом рынке – и резервами существует прямая связь…

Появились сообщения, что в лабораториях «Шелл» тем не менее разработана какая-то высокоэффективная биотопливная смесь. Посмотрим, подтвердятся ли эти сообщения, и не постигнет ли и этот проект судьба предыдущих. Не исчерпана еще надежда и на водород.

Но вообще-то было бы интересно, если можно было бы научиться извлекать горючее из ракушек. Вот от такого бизнеса «Шелл» никак не смогла бы отказаться.

Большевикам, чтобы сохранить власть, позарез был необходима валюта. Очевидным источником таковой были музейные коллекции – все эти предметы буржуазного, чуждого народу изобразительного искусства, древние темные картины, полные открытой и скрытой религиозной пропаганды.

Одним из тех, кто готов был платить наличными за эти безделушки пресыщенных капиталистов, был Галуст Гюльбенкян – турецко-армянский предприниматель (но британский гражданин), заработавший миллионы на бакинской (и не только) нефти. Он вдобавок имел репутацию относительно дружественного большевикам человека, по крайней мере, вроде бы готового помочь Москве преодолеть нефтяное эмбарго. Насколько эта репутация была справедлива, другой вопрос. По крайней мере, он вел с большевиками и некоторые другие дела – например, в какой-то момент пытался заполучить монополию на торговлю черной икрой. С этим в итоге ничего не вышло, но довольно много музейных шедевров, бизнесмен скупить успел, и вот так случилось, что некоторые сокровища Эрмитажа оказались в итоге в Лиссабонском музее Гюльбенкяна.

Но при чем тут Португалия? Португалия действительно почти не при чем, она просто подвернулась на пути Гюльбенкяна, пытавшегося бежать из охваченной Второй мировой войной Европы в США, да так и застрявшего на середине пути. Тихий, нейтральный Лиссабон оказался удобным и спокойным местом, в котором можно было закончить свою жизнь.

В Португалии, впрочем, Гюльбенкян успел стать легендой и одной из главных местных достопримечательностей. После войны иностранные туристы и приезжие из других городов Португалии шли в ресторан отеля «Авиз» (ныне «Шератон») смотреть на аттракцион под названием «мистер Гюльбенкян вкушает свой обед». Не то, чтобы это было такое уж пиршество – Гюльбенкян соблюдал диету, но все же это была достаточно торжественная по местным меркам процедура. Тем более что Гюльбенкян восседал на специальном помосте, воздвигнутом в его честь администрацией отеля – видимо, чтобы его небольшой рост не создавал ему неприятных ощущений.

Странный, экстравагантный человек, чудак, почти эксцентрик, нелюдим – сегодня в его честь названы улицы, площади и музеи. Но это – результат его благотворительности, в основном посмертной. Фонд его имени раздал на протяжении десятилетий многие сотни миллионов долларов на всякие замечательные цели.

Но, чтобы раздавать деньги, их надо было сначала «сделать». Гюльбенкян их наделал за свою долгую жизнь очень и очень много – сотни миллионов, которые надо умножить на коэффициент, чтобы пересчитать в современные деньги. Не вызывает сомнений, по нынешним меркам Гюльбенкян был миллиардером и одним из богатейших людей планеты. Но интересен он всё же не своим богатством, а необычным, недюжинным характером и удивительной судьбой.

Гюльбенкян был невероятным везунчиком. Ему везло часто и постоянно, он всё время оказывался в нужном месте в нужный час. Для начала родился во влиятельной и состоятельной семье, располагавшей сильными позициями в Османской империи. (Кстати, малоизвестный и парадоксальный факт: несмотря на антиармянские настроения и даже периодические страшные погромы, некоторым армянам удавалось и разбогатеть и занять видное положение в Османском государстве, род Гюльбенкянов был примером тому). Впрочем, исключения, конечно же, подтверждают правило…

Гюльбенкян-старший, Саркис не только разбогател на торговле бакинской нефтью, но и достиг крупных постов, одно время являясь даже губернатором Трапезунда – порта, считавшегося коммерческими «воротами в Россию». Вообще Россия играла большую роль в судьбе Гульбенкянов, и младшего и старшего.

Старший сделал состояние на торговле бакинской нефтью, а младший к тому же удачно женился, породнившись с еще более богатым и влиятельным армянским кланом, имевшим большие связи и в Турции, и в Иране и других странах Европы и Азии. Связи эти очень пригодятся, когда он «заделается» вдруг иранским дипломатом – чтобы защититься от германских оккупационных властей во Франции. Ведь его богатство, тесные связи с английским капиталом, мало того, британское гражданство, неизбежно должны были вызвать пристальный интерес Гестапо. А так дипломатический статус позволил ему сначала вырваться из оккупированного Парижа, обосноваться в посольстве Ирана при правительстве Виши. А затем и вовсе перебраться через границу в Испанию, а потом и в Португалию. И главное – вывезти с собой в качестве дипломатического груза свои картины и коллекцию монет!