Кроме того, у Кроули была харизма. Он был остроумен, начитан, образован, мог быть подкупающе оригинальным и имел не такую уж плохую репутацию. Возможно, он и являлся человеком с сексуальными отклонениями, но когда-то был очень богат, слыл талантливым альпинистом, пытался покорить Гималаи и много путешествовал по миру в те годы, когда подобные путешествия были редкостью. Что бы он ни рассказывал о своей жизни, его рассказы редко оказывались ложью, хотя он был весьма расположен приукрашивать собственную персону и преувеличивать свои достижения. К тому же Кроули внушал доверие. И наконец, ещё одно обстоятельство, которое привлекало к нему женщин, заключалось в том, что он понимал их. Он знал, чего они хотят и как дать им желаемое, как польстить их тщеславию, как оправдать их надежды, как заставить их испытать восторг. Нечего и говорить о том, что с его обширным любовным опытом он был потрясающе умелым сексуальным партнёром.

В течение зимы 1918 года, вдохновляемый своей новой Алой Женщиной, а также успехами в изобразительном искусстве, Кроули написал много магических текстов и начал строить планы издания новых номеров журнала «Равноденствие», куда эти тексты могли бы войти. Однако осуществление этих планов застопорилось, и они не вылились ни во что, если не считать одного всё-таки вышедшего номера, который книготорговцы называют «Голубым номером». Он был выпущен издательством Universal Publishing Company of Detroit. В нём был напечатан цветной портрет МастераТериона, репродукция с картины Леона Кеннеди. Кроме того, в этот выпуск были включены «Гимн Пану», который Кроули написал в Москве в 1913 году, и открытое письмо, приглашающее людей стать членами ОТО.

Частично это издательство принадлежало группе масонов, обратившейся к Кроули с просьбой переработать устройство их ложи и переделать ритуалы. С этого, судя по всему, и начались их отношения, однако вскоре Кроули рассорился с издательством из-за публикации «Равноденствия». Во-первых, журнал был напечатан не так хорошо, как Кроули того хотел, а во-вторых, они поспорили по поводу затрат на его издание. Вся эта ситуация, как заявлял Кроули, была типичной для Америки и американцев, неспособных освободиться от предвзятых взглядов и мнений и отказывающихся признать правду, если она не соответствовала их интересам. Американцы в большинстве своём, как считал Кроули, были карьеристами и невеждами.

Летом 1919 года Кроули снова отправился в поход, который планировал совместить с магическими занятия-. ми. На этот раз его путь лежал в места неподалёку от Мон-таука, на восточную оконечность Лонг-Айленда. Он чувствовал себя измождённым и несколько подавленным. Живя в палатке, он обдумал последние пять лет своей жизни. Они были трудными и, если не считать того факта, что он стал Магом, в высшей степени непродуктивными. Ему не удалось покорить Америку наскоком, так что весь этот период, как он теперь думал, оказался подготовкой к чему-то будущему. Теперь, когда с ним была Лия, настало время изменить свою жизнь, собрать все внутренние силы и двинуться вперёд.

После того как поход был окончен, Кроули навестил Сибруков, которые проводили лето в Декатуре, ныне являющемся пригородом Атланты, штат Джорджия. В местной газете появилась статья о Кроули под заголовком «Поэт-художник, который изучал магию под руководством индусских мудрецов». Затем он отправился в Детройт, после чего вернулся в Нью-Йорк, чтобы уладить какие-то дела, которые, если верить Фрэнку Харрису, заключались в распространении нескольких фальшивых чеков.

Кроули вернулся в Британию перед самым Рождеством 1919 года. В страну он въехал без всякого труда. Даже он сам был удивлён той лёгкостью, с которой ему удалось пройти таможенные формальности. Ведь он открыто и во весь голос поддерживал Германию во время войны, вращался во вражеских кругах, живя в Нью-Йорке, выступал в поддержку ирландских сепаратистов (что уже само по себе являлось преступлением), привлёк к себе внимание министерств внутренних и иностранных дел, а также был известен как человек, уничтоживший свой паспорт. Однако по его возвращении ему даже не было задано ни одного вопроса.

Этому существует несколько возможных объяснений. Первое состоит в том, что Кроули действительно мог быть тайным агентом Британии в США, однако в этом объяснении слишком много странностей. Если бы это было на самом деле так, это значило бы, что он проявил невероятные интеллектуальные способности, полностью одурачив немцев, которые не легко давали себя обмануть даже известный прогермански настроенный американский журналист X.-Л. Менкен был убеждён, что Кроули действительно сочувствует Германии, а этот человек обладал потрясающей проницательностью. Второе объяснение заключается в том, что хотя Кроули моги не быть настоящим шпионом, он всё же передавал какую-то информацию американским властям, которые, в благодарность за это, могли сгладить его разногласия с британскими официальными лицами: считается, хотя тому и не существует никаких убедительных доказательств, что Кроули донёс американцам на Теодора Рейсса как на германского агента, которым тот почти наверняка и являлся. И в-третьих, работа миграционных служб могла быть слишком плохо организована.

Однако истинная причина, судя по всему, более обыденна. Британское правительство попросту не принимало Кроули всерьёз. Он был известным оригиналом, не принёс стране практически никакого вреда (а возможно даже, ненароком сделал что-то полезное), он просто не стоил того, чтобы его преследовать. Он был лишь крошечной деталью большой картины. Это обстоятельство прояснилось благодаря разговору Джона Симондса с Гаем Гонтом, состоявшемуся уже после смерти Кроули. Оглядываясь на прошлое, Гонт охарактеризовал Кроули как «мелкого предателя», помешанного на саморекламе. Официоз оставил Кроули в покое, позволив ему продолжать его магическую деятельность.

Что касается самого Кроули, его совесть была чиста. Он сыграл свою роль в политике прошедшей войны и вполне лояльно относился к собственной стране.

Остаётся сделать одно важное замечание по поводу, шпионских игр Кроули. В его дневнике есть зашифрованная запись за 2 февраля 1917 года. Она сделана енохианским письмом и в грубом переводе выглядит так: «США > Германия — успех». На следующий день США разорвали дипломатические отношения с Германией. Вероятно, Кроули употреблял свою волю, чтобы заставить Америку вступить в Первую мировую войну, — и добился своего.

Вернувшись в Британию, Кроули сразу же направился к своей тётушке в Кройдон, в тот самый дом, который граф Цеппелин пропустил во время бомбардировки. Здесь он остановился на пару недель. «И вот я снова, — писал он одному из своих сподвижников, — благополучно вернулся домой. Не только война не изменила ничего в доме моей тётушки, где я на этот раз поселился, но с самой коронации королевы Виктории здесь не был передвинут ни один предмет мебели». У Кроули были все основания полагать, что, сидя в этом провинциальном болоте, он не привлекает к себе внимания, однако это было не так. Несмотря на то что власти его не потревожили, пресса была расположена к нему отнюдь не столь доброжелательно. Уже через несколько дней после возвращения Кроули на его горизонте возник один из старых врагов. Это был Горацио Боттомли.

По-прежнему руководя газетой John Bull, Боттомли приобрёл определённую известность. В 1909 году в качестве члена парламента от партии либералов от Южного Хакни он был обвинён в мошенничестве, но вскоре оправдан. Два года спустя он вынужден был объявить себя банкротом, но, опять же благодаря искусным действиям, ему удалось не потерять загородный дом и виллу во Франции, оформив их на имя жены. В 1912 году он вышел из состава парламента, но, когда разразилась война, снова повился на общественной арене, уже патриотом. John Bull прославилась благодаря патриотической пропаганде и шовинистическим статьям. К 1915 году Боттомли был уже известным человеком, вёл колонку в Sunday Pictorial, а когда закончилась война, расплатился по своим долгам, баллотировался в парламент в качестве независимого кандидата и, одержав блестящую победу, занял своё старое парламентское место.