После того как шутка была раскрыта, Кроули утверждал, что этот случай принёс Нойбургу много пользы. Он стал другим человеком, исчезла его нервозность, суетливость, неумелая манера одеваться. Но что важнее всего, освободившись от запретов и комплексов, он стал более восприимчивым к магии.
В дружбе между Кроули и Нойбургом была и другая сторона. Вероятно, с самого марта 1907 года они были гомосексуальными партнёрами. 4 марта Кроули записал в своём дневнике: «Переспал с В. Н.», причём понимать это следует неоднозначно. Совращая Нойбурга, Кроули был движим не только похотью. Он хотел лишить Нойбурга его иллюзий, нанести ущерб его идеализму и чувству собственного достоинства. Вполне возможно, таким образом Кроули удовлетворял свои садистские наклонности, но, как он утверждал, это было на пользу и Нойбургу. Унижая Нойбурга таким образом, Кроули старался укрепить его душу и готовил к суровым испытаниям, которые ожидали на магическом пути.
Несомненно, Кроули нравилось проявлять свою власть над Нойбургом, он получал много удовольствия, превращая этого богатого, наивного, принадлежащего к высшему сословию еврейского мальчика в покорного и податливого раба. Как будто Кроули после стольких лет осознанного или подсознательного противостояния последствиям своего собственного воспитания мог наконец взять власть над кем-то, кто получил благородное и хорошее воспитание (как Нойбург), и воспользоваться оружием тех, кого он презирал, создав личность, подобную ему самому. В случае с Нойбургом Кроули не просто грешил, но изготавливал грешника по собственному заказу. А может быть, Кроули и в самом деле верил, что Нойбург был потенциальным пророком, мужским эквивалентом Алой Женщины.
Решив, что для Нойбурга настало время встретиться с суровой реальностью, Кроули предложил ему отправиться в пеший поход по северу Испании. 31 июля они на поезде выехали из Парижа в Байонну, затем перевалили через Пиренеи и оказались в Памплоне. Идти было трудно. Погода выдалась жаркая, а горы оказались величественными, но практически безлюдными, поэтому найти пропитание было трудно. Чем дальше они шли, тем более грязными и потрёпанными становились. В деревнях, через которые они проходили, их принимали за нищих или воров и несколько раз арестовывали, обвиняя в анархизме. Кроули не нравилось здешнее ленивое крестьянство, но их бедность он находил ужасающей, считая её причиной того, что «церковь высасывает из людей жизненные соки».
Из Памплоны они отправились в Логроньо, Сорию и Бурго де Осма, куда прибыли как раз во время праздника с боем быков, зрелище которого произвело на Кроули захватывающее впечатление. «Я смог [писал он в автобиографии] ощутить то, о чём никогда не подозревал: кровь на плече быка при свете летнего солнца Испании — это самый красивый из существующих на свете цветов. В моей памяти был только один пример, сравнимый по впечатлению: зелёная окраска одной ящерицы, которая однажды в Мексике перебежала мою тропинку на склоне горы. Действительно, в природе очень редко можно увидеть чистые цвета; как правило, они смешанны или приглушённы. Но когда их всё-таки встречаешь, они производят потрясающее впечатление». Наконец, перевалив через горы Гуадаррамы при палящем зное испанского лета, путешественники прибыли в Мадрид, где Кроули изучал музей Прадо, в то время как Нойбург приходил в себя от солнечного пекла, пыли, плохой еды и усталости, а также обдумывал совет, который дал ему Кроули относительно лечения по возвращении в Британию болезни дёсен (причины смрадного дыхания Нойбурга) и воспаления яичек. Когда Нойбург поправился, они продолжили путь, направившись в Гранаду, на Гибралтар и в Танжер, где Кроули «опять наслаждался и торжествовал, потому что снова оказался среди единственного народа на земле, с которым когда-либо чувствовал какое-либо человеческое родство». «Моя духовная сущность чувствует себя дома в Китае, — писал он, — но руку и сердце я отдал арабам».
Во всё время поездки Кроули много медитировал на тему своего дальнейшего жизненного пути. Он поклялся проповедовать магию и знал, что это привлечет к нему. общественное внимание, вокруг его персоны возникнут споры, а возможно, на него посыплются насмешки, нападки и пойдёт дурная слава. Кто-то мог бы счесть его заурядным оппортунистом, но такого рода неприятности ему пришлось бы перенести, как и любому страдающему за дело, в которое он безоговорочно верит. Поэтому он решил внимательно следить за тем, какое впечатление производит: связям с общественностью было уготовано важное место в его деятельности, и он должен был овладеть этим умением (чего, к сожалению, так и не произошло). С этой целью он решил жить как благородный
джентльмен, ясно давая всем понять, что он занят своим делом не ради денег, и даже пожертвовал бы ради него собственным состоянием. Тот факт, что это состояние стремительно сокращалось, казалось, ускользнул от его внимания. Вдобавок ко всему он решил не идти на компромиссы. Он не будет скрывать свои ошибки. Всё, что он сделает, будет сделано качественно. Он ясно покажет, что духовный прогресс зависит не от норм, предписываемых религией или моралью, а от осознания человеком собственной индивидуальной воли. Сразу же, как только это будет возможно, он уединится для магических занятий и снова станет писать, но теперь уже с целью проповедовать своё учение, учить человечество, как достичь новых состояний.
Тем временем Нойбург должен будет активно практиковаться в магии. Сам редко проявляя парапсихологические способности, Кроули был убеждён, что Нойбург обладал задатками медиума, что позволяло ему перемещаться на границу между материальным и астральным миром. Кроули работал над ним, Нойбург должен был стать его связью с миром нематериального. У Кроули легко получалось вызывать материальные воплощения того, что он хотел: от божеств до демонов, — но, появившись, они были независимы от его воли. С помощью Нойбурга ими можно было управлять по собственному желанию, поскольку, будучи медиумом, тот находился в духовной или магической связи с астральным миром.
Но здесь было одно препятствие. Как свидетельствовало его беззаботное отношение к собственной одежде и личной гигиене, Нойбург был недисциплинированным человеком. Кроули взялся зато, чтобы организовать его. Нойбург нелегко шёл на уступки. Когда он отказался заниматься йогой по дороге между Танжером и Гибралтаром из страха, что на него станут глазеть, Кроули — равнодушный к мнению окружающих — заставил Нойбурга дать
Обет Святого Послушания. Таким образом, как объяснял Кроули, он имел возможность обнаружить предрассудки Нойбурга, а Нойбург — разобраться со своими слабостями и противостоять им.
К моменту возвращения путешественников в Британию Нойбург принадлежал Кроули. Нойбург был влюблён в Кроули и через эту любовь соприкасался с такими аспектами собственной личности, о которых раньше не подозревал. Будучи, по существу, бисексуалом, Нойбург погрузился в процесс эмоционального, откровенного, даже экстатического самопознания вместе со своим Милым Волшебником, как он называл Кроули.
Осенью 1908 года Нойбург вернулся в Кембридж, ему предстоял последний перед получением степени учебный год. Кроули отбыл в Париж, чтобы заняться магией, а затем вернулся в Лондон, намереваясь приступить к организации нового ордена.
Существуют расхождения во мнениях относительно того, когда именно Кроули основал его. С самого момента своего разрыва с Мазерсом Кроули размышлял об учреждении своего собственного розенкрейцерского ордена с ним самим во главе. Когда дошло до конкретных действий, Кроули воспользовался трёхступенчатой структурой «Золотой Зари». В его структуре был Первый орден (или собственно «Золотая Заря»), Второй орден (Орден Розового Креста) и, наконец, «Серебряная Звезда», уровень, достичь которого не мог надеяться никто из смертных. Тем не менее себя Кроули уже считал Мастером, тем самым приравнивая кТайным Учителям. Он, таким образом, уже был членом «Серебряной Звезды». Так обстояли дела, когда Кроули начал создавать свой собственный орден в 1907 году. Посторонние иногда называли его орден «Орденом Серебряной Звезды», но Кроули загадочно именовал его А.˙.А.˙.. Что именно означают эти буквы, по сей день не известно никому, кроме членов ордена.
