– Поесть не найдется? – спросил Андрей.

– Да ешь вон чего на тебя смотрит, – отозвался Саша. – А я тебя сразу признал, как только увидел. Мы ведь своих сразу чувствуем, как евреи друг друга или наркоманы в толпе.

Он почему-то засмеялся, как будто рассказал очень веселый анекдот. Дорин услышал за спиной щелчок, обернулся. Такая же, как у Маркиза, но только гораздо меньших размеров «электроплитка» быстро накалялась, подогревая поставленный на нее щербатый чайник.

– Хочешь анекдот? – спросил Тряпицын и, не дожидаясь ответа, начал: – Спит семья ночью в деревенском доме. Вдруг стук в дверь. Хозяин спросонья открывает, стоит мужик здоровенный, спрашивает: «Дрова нужны?» Хозяин ему в сердцах: «Да пошел ты…» Только до кровати дошел, опять стук в дверь: «Дрова, спрашиваю, нужны?» Хозяин его опять послал. Только два шага сделал, опять стук: «В третий раз спрашиваю – дрова нужны?» «Да не нужны мне дрова, отвали от меня…» Больше его не беспокоили в эту ночь. А наутро встал, потянулся, в окно выглянул – а у него все дрова со двора сперли. А, каково? – залился смехом Саша. – Чего ты все по сторонам глядишь? – спросил он неулыбнувшегося Дорина, который слышал этот анекдот лет десять назад.

– Чай у тебя хороший, – сказал Андрей, с удовольствием откусывая здоровенный кусок хлеба, – и плитка знакомая, я такую у одного любителя чая недавно видел…

– А его не Яковом зовут? – осторожно спросил Тряпицын.

– Яков, – Дорин поднял голову, – так ты Маркиза тоже знаешь?

– Кто не знает Маркиза в нашем обществе. Он, можно сказать, личность легендарная. Никогда никем не работал, кроме кочегара, имеет публикации в научных изданиях, голова, как Дом Советов. К нему даже иногда обращаются, придумай, мол, какую-нибудь ситуацию, чтобы денег добыть, – он придумывает. А ты-то как к нему попал? Да ты, старичок, спишь уже…

Андрей, которого от тепла и ощущения сытости в желудке действительно клонило в сон, вздрогнул и попытался разлепить веки:

– Не, я нормальный…

– Ну, мы тут тоже не пальцем деланные, – приосанился Тряпицын.

Он рванулся в глубь своей комнаты, вернулся, неся в руках донельзя растрепанный журнал.

– Вот здесь мои стихи опубликованные, – он открыл журнал и начал читать, не глядя в текст:

– А вот послушай еще, я недавно написал:

– А, каково? – обернулся он к Дорину, но в ответ услышал только громовой храп.

Тряпицын постоял некоторое время, поджав губы и покачиваясь с пятки на носок, потом подошел к телефону, взял трубку, отошел в дальний угол, набрал номер, потом отключил телефон. Постоял еще некоторое время, обернулся, посмотрел на Дорина.

– Не любишь, значит, стихи? – как бы про себя сказал он.

Потом решительно набрал номер и негромко сказал в трубку:

– Милиция? Это Тряпицын, дежурный электрик. У меня тут в комнате бомж спит. Да, без документов. Разберитесь, пожалуйста.

Дорин очнулся оттого, что кто-то тряс его за плечо, а потом грубо скинул на землю.

– Эй, ты, динамовец, – услышал он молодой голос, – очнись.

Андрей с трудом разлепил глаза. «Динамовцем», как он понял, его назвали за цвет куртки. Он лежал на полу в незнакомой комнате, возле лица топтались форменные ботинки, и один из них тыкал его не очень больно в плечо. Дорин поднял голову. Еще один мент стоял у выхода, за его спиной Тряпицын беспомощно глядел Дорину в глаза и разводил руками, дескать, «не виноватая я», они сами пришли.

– Вставай, пошли, – ботинок опять ткнул не больно в плечо. – И откуда ты здесь взялся?

Дорин приподнялся, ободряюще улыбнулся Саше: «Понимаю, мол, и не сержусь», но на душе кошки скребли – все-таки влип.

– Так ты, говоришь, Тряпочкин, не знаешь, откуда он у тебя появился? – спросил опять молодой голос над головой.

– Ага, – согласился тот, – пришел, а он здесь спит.

– И ты сразу нам звонить, – сам не ведая того, сдал своего информатора голос. – Молодец, правильно поступаешь. Если бы все были такие правильные, мы бы от этой гадости быстро избавились.

Тряпицын из-за плеча второго мента опять виновато улыбнулся Андрею, извини, мол, так получилось.

– Пошли, что ли? – сказал Дорин ментам, поднявшись.

Ему было противно здесь находиться.

И они пошли. Опять коридоры, лестницы, проходы. В одной из открытых комнат Андрей увидел огромный пульт. Человек, дергая за ручки, орал в микрофон:

– Флейты, флейты почетче.

В какой-то момент Дорину показалось, что впереди в коридоре мелькнула фигура Мити Вола, и он рванулся к нему. Но сразу получил удар локтем по ребрам от моложавого сержантика, который раньше тыкал в него ботинком, и присел от боли.

– Будешь дергаться – оденем наручники, – зло сказал молчавший до сих пор мент с щербатым лицом.

В открытую дверь другой комнаты был виден большой компьютер, на котором парень колдовал над рекламным роликом.

«Наш магазин… наш магазин торгует продуктами по оптовым… по оптовым ценам… по оптовым ценам», – надрывался динамик.

Дорин автоматически запомнил адрес магазина, мелькнувший на экране. «Надо будет прийти туда с Леной. Она будет важно ходить по залу и закупать продукты, при этом сэкономит рублей пятьдесят…» – подумал Андрей. Вопрос, когда они не то что в магазин вместе пойдут, а просто увидятся, как-то не возникал.

Они свернули на очередную лестницу, через закрытую на ножку стула стеклянную дверь видны были нарядные люди, видимо, пришедшие на съемку какого-нибудь концерта. «Мы чужие на этом празднике жизни…» – вспомнил Андрей горькие строки великого комбинатора.

– Слышь, Семен, – спросил щербатый мент, – может, просто дадим этому засранцу пару раз по заднице да вышвырнем его отсюда?

– А вдруг он упер чего? – остановился моложавый. – А ну-ка, Валерик, посмотри его. К стене лицом встал, быстро, – рявкнул он на Дорина. Если тонким голоском можно рявкнуть.

Ловкие руки привычно обшарили карманы Андрея.

– Пустой, ни документов, ни вещей, ничего вообще, – сказал Валерик. – А откуда, интересно, Тряпкин узнал, что ты без документов?

– Я ему сам сказал, – буркнул Дорин. – Он меня к себе позвал чай пить.

– Вот гнида, – сказал Семен в сердцах.

Они вышли в какой-то коридор. Навстречу им несла огромный тюк с чем-то тряпочным знакомая костюмерша, которая несколько часов назад показывала Андрею дорогу в туалет. Она, уронив тюк, всплеснула руками:

– Куда это вы его, мальчики?

– Да вот без документов, теть Люд, – сказал сержантик, улыбаясь. – Незаконное проникновение.

– Он что, украл что-нибудь? – с сомнением спросила «тетя Люда».

– Вроде нет.

– Так отпустите его, зачем человеку жизнь портить?

– А этот, электрик, не начнет выяснять, куда мы его дели? – сержантик повернулся к щербатому.

– Да пошел он. А вы его знаете, теть Люд?

– Да, он с Митиной передачи, – она вдруг лукаво улыбнулась Дорину, – из массовки. Оставьте мне его, а то еще таскать – не перетаскать, – она кивнула на тюк с костюмами.

– А документы где? Пропуск-то все же должен быть, – строго сказал Семен, но видно было, что вопрос уже решен. – Вы его только выведите потом, теть Люд, а то неприятности у всех будут.

Они повернулись и пошли по коридору, оставив Андрея заботам улыбчивой «тети Люды».