Она выскочила из комнаты прежде, чем кто-либо успел ее остановить. Гент улыбнулся в закрывшуюся дверь, Метиус понимающе хмыкнул, а арХорн с осуждением покачал головой.

– Она совершенно не умеет принимать удары судьбы…

– Она молодая, красивая женщина, – Метиус вновь потянулся к бутылке, – которой скучно, поэтому она и лезет в мужские игры. Признаться, ее энтузиазм мне даже нравится. Но ей не хватает выдержки. Она научится с возрастом, если не свернет себе шею… или если эту замечательную шейку не свернет кто-нибудь другой. Ладно, давайте о деле. Ингар, какое решение предлагаешь ты?

Главнокомандующий молчал, снова и снова взвешивая полученную информацию, понимая, что от его решения зависит слишком многое. Были времена, когда Орден мог себе позволить распылять силы… те времена прошли.

– Я не уведу войска из долины, – наконец прошептал он. – Я не открою дорогу имперским полкам… даже если это будет означать несколько сожженных деревень и пару порванных баронских задниц.

– Мне думается, что это правильное решение… – кивнул Метиус. – Я не хочу вмешиваться в управление войсками, Ингар, это не мое дело. Но ты прав.

– Я знаю, что я прав… – АрХорн пил драгоценное вино, не ощущая вкуса. – Знаешь, Мет, Орден клялся защищать Инталию, и я намерен делать это.

– Не надо объяснять, – поморщился арГеммит.

– Нет надо. Долина Смерти – единственные ворота для имперской кавалерии. И для мертвых… их не потащишь через горы, не та координация, они всем стадом отправятся в первую же пропасть. И индарские наемники на перевалы не полезут, без своих панцирей они не пойдут в бой, их козырь – биться строем, единой железной стеной. Поэтому я встречу их у Клыков, и, клянусь Эмиалом, имперцы умоются кровью.

Таша шагала куда глаза глядят. Скрывшись от все понимающих и оттого особо невыносимых глаз Метиуса, от кажущейся ей насмешливой ухмылки Гента, она сумела взять себя в руки и теперь старательно убеждала себя, что ничего страшного не произошло.

И в самом деле – так ли уж все ужасно? Она жива и на свободе, план Блайта не увенчался успехом – ему не удалось обмануть Вершителей, и войска Ордена не попадут в ловушку. А то, что ее попытались использовать… девушка скрипнула зубами, мысленно погружая шпагу в живот консула. Если есть в этом мире какая-нибудь справедливость, то рано или поздно она отомстит. А пока…

Всхлипывание оборвало поток ее мыслей. Плакали где-то неподалеку… совсем рядом. Таша осторожно выглянула из-за угла и обнаружила девочку лет тринадцати, уткнувшуюся носом в коленки. Худенькие плечи неритмично вздрагивали, светлые волосы разметались по плечам.

Таша тихонько подошла, присела рядом. Вероятно, девочка слышала ее шаги, но не подняла головы.

– Есть повод? – поинтересовалась Таша.

В ответ – лишь усилившееся шмыганье и еще более громкие рыдания.

– Забавно, только что я чуть сама не разрыдалась, – протянула Таша. Ей было некуда спешить, покидать школу сейчас не следовало, она могла понадобиться Метиусу. А потому нужно найти для себя какое-нибудь занятие. Например, поболтать с этой плаксой. – Знаешь, я думала, что заслужу славу… а получилось так, что надо мной можно разве что посмеяться. Глупая история…

Она села поудобнее, поправила шпагу – не ту тяжелую, из не слишком хорошей стали, что привезла с собой в качестве трофея, а уже привычную смертоносную игрушку из зеленоватого стекла.

– Я ведь была в Гуране. – Она не интересовалась, слушает ее девчонка или нет, ей надо было выговориться, и даже лучше, если ее слова будут пропущены мимо ушей. – И меня взяли люди консула. Ты слышала про тайную стражу? Взяли, как соплячку… думаешь, я половину перебила? Нет, не нанесла и одного удара… просто пошла с ними. Не было другого выхода, понимаешь? Иногда бывают ситуации, из которых нет выхода… да, я знаю, что звучит это банально, но это жизнь.

Ей показалось, или девочка и в самом деле стала рыдать потише?

– А потом я сбежала… тебе приходилось оказываться в ситуации, когда ты была твердо, абсолютно убеждена, что ты – самая лучшая?

– Нет, – послышался тихий ответ.

– Нет? Брось… иногда это случается со всеми…

Девочка подняла на Ташу зареванные, растертые, красные глаза. Пожалуй, когда она не ревет в три ручья, глазки у малышки красивые – ишь как зеленью отливают…

– Нет! – Она почти кричала. – Это вы лучшая! Красивая, умелая, богатая! Знаете, что о вас говорят, леди?

– Знаю… – Таша оборвала девочку резче, чем хотела, но мягче, чем следовало бы. Прекратить истерику лучше всего пощечиной… или таким вот резким окриком. – Знаю. Что леди Рейвен неудачница. Бездарь. Самовлюбленная идиотка.

– Неправда!

– Правда, правда… – рассмеялась Таша. – Слушай, я же тебя знаю… нет, я тебя точно знаю.

– Вы проводили у нас урок, леди. Вы рассказывали про магию крови.

– О, верно! Ты еще так интересовалась моей шпагой. Хочешь посмотреть?

Девчонка кивнула, и Таша, вынув шпагу, протянула ее малышке, мысленно усмехнувшись. Вообще говоря, детям в таком возрасте полагалось играть в куклы, а не тянуть руки к боевому клинку. Но что поделать… Инталия долго наслаждалась мирной жизнью, и теперь пришла пора расплачиваться за это. И платить придется вот этим девчонкам, мальчишкам… да, в Ордене немало ветеранов, но в бой пойдут все – дети, возможно, тоже.

– Осторожно, она очень острая…

– А что это? Это ведь не железо, да?

Таша удивленно изогнула бровь.

– Это магическое стекло. Неужели тебе не рассказывали об этом?

Кажется, девчонка вновь настроилась плакать. Таша тряхнула ее за плечо и приказала:

– Так, прекрати ныть. И давай поговорим. Для начала, как тебя зовут? Или я должна обращаться к тебе «эй, ты»?

– Меня зовут Альта… Альта Глас.

Она говорила не очень долго. Может, потому, что рассказывать особо было нечего. Уже более полугода обучение Альты в школе практически завершилось. Нет, она по-прежнему могла посещать занятия, библиотека была открыта для всех, и никто из воспитательниц не отказывался потренировать девочку… Только эти воспитательницы не замечали ее отсутствия. Старая Лума Зенрот, управляющая огромной библиотекой школы, перестала говорить «это тебе рановато», с откровенным равнодушием предоставив Альте самой выбирать, что именно читать… и, признаться, встречала ее далеко не с той благосклонностью, с какой принимала других, более успешных учениц. Предстоящий отъезд Лейры Лон тоже сыграл свою роль – пусть Альту и не называли в глаза любимицей Попечительницы, но сама она помнила доброту Лейры, вытащившей ее из нищеты и безнадежности. И в душе девочки образовалась пустота, которую некому было заполнить. Ее подруги – те, кого она считала подругами, – уже продвинулись достаточно далеко в изучении магии и могли считать себя волшебницами. Ее враги – те, кого она явно недолюбливала (в детстве симпатии всегда рассматриваются как дружба, а неприязнь – как яростная вражда, таковы уж дети), – теперь просто смотрели на нее с презрением, не принимая всерьез. Вредина Лила сегодня получила ранг адепта… подумать только, мешок заносчивости, кучка вредности и бочка лени – и уже адепт Ордена Несущих Свет. А Альта, которая назубок знала в пять раз больше книг по теории магии, чем Лила хотя бы держала в руках, оказалась не способна даже на то, чтобы продолжать ученичество.

– Я всегда думала, что надо больше стараться… что у меня когда-нибудь получится…

Альта вскинула руку, и полупрозрачный ледяной шип врезался в дерево. Брызнули щепки.

– Вот и все. Все, что я умею… Лила говорит, что такому может научиться любой человек, совсем любой. Лила гадкая, я ее ненавижу… но она ведь права, да, леди?

– Ну… – Таша на мгновение задумалась. – Ну, не каждый. Правда не каждый. Хотя айсбельт – и в самом деле простейшее из заклинаний.

– Я такая дура…

Мысли о том, чтобы уйти из школы, посещали Альту уже не впервые. Может, если бы она была мальчишкой, то так бы и поступила… а так ей не хватало мужества снова вернуться в нищую лачугу к голоду, холоду и постоянному страху. Орден заботился о своих – даже о таких бесполезных, как Альта. Она знала свое будущее – и для этого не требовались мифические способности провидца, не требовались ритуалы гаданий… Воспитательницы Ордена утверждали, что все эти пророчества есть не более чем обычное суеверие, но Альта, пользуясь избытком свободного времени, разыскала записи в старых книгах и теперь не была столь уверена, что предсказание будущего – лишь предрассудки.