– Ты сгущаешь краски, дорогая, – мягко сказал Джайлз Уосборо.

Хэрри одарил его нелюбезным взглядом. Зачем он вмешивается, когда Кэролайн Уосборо неожиданно разговорилась и сообщила ему, Хэрри, куда больше, нежели все остальные друзья Оливии, вместе взятые?

– Продолжайте, миссис Уосборо, прошу вас, – попросил старший следователь.

– Больше особенно рассказывать нечего. «Когда ты вернешь мне машину?» – спросила у нее я. «Мне вряд ли удастся это сделать лично. Тебе позвонят и скажут, откуда ее можно забрать. Ты же сделай вид, что машину у тебя угнали, но ты об этом даже не подозревала», – сказала мне Оливия. Я спросила, когда я увижу ее снова, и она ответила: «На этот раз мы расстаемся надолго. Прости меня, Кэролайн». Признаться, после этих слов на сердце у меня защемило. В ее голосе была бездна отчаяния… Я попросила Оливию подождать. Сказала, что возьму ключи и брошу их ей в окно. Я нашла ключи, но потом мне в голову неожиданно пришла мысль, что она, возможно, нуждается в деньгах. Открыв окно, я перегнулась через подоконник и спросила, не нужны ли ей деньги. «Ох, я об этом как-то не подумала. Да, нужны. Дай мне все, что у тебя есть», – сказала она.

Миссис Уосборо помолчала и вздохнула.

– Именно в эту минуту я поняла, что дело куда серьезнее, чем мне показалось вначале. Оливия была не просто напугана, она была в отчаянии, как будто ей угрожала какая-то страшная опасность. Возможно даже, речь шла о ее жизни и смерти. Я бросилась к себе в спальню и хотела было разбудить Джайлза, как вдруг поняла, что нельзя терять времени. Открыв встроенный в стену сейф, я достала оттуда две пачки банкнот, потом положила деньги и ключи от машины в коробку из-под обуви, снова спустилась в фойе и бросила коробку в окно. Уж и не знаю почему, но напоследок я ей крикнула: «Беги в полицию. Там тебе помогут!» Оливия же засмеялась сквозь слезы и ответила: «Увы, дорогая, теперь полицейские – худшие мои враги, до конца жизни. Благослови тебя Бог за то, что ты оказалась дома и помогла мне. Если тебя спросят, говори, что меня ты не видела, а про угон машины ничего не знаешь. Тебе позвонят и скажут, где она. Что касается денег, свяжись с моим адвокатом сэром Джонатаном Коветтом. Он их тебе вернет». Потом она послала мне воздушный поцелуй и исчезла. Я никак не могла уснуть: ужасно за нее беспокоилась. Все произошло так быстро и так неожиданно. Сколько же все это длилось? Минут пять – десять, не больше. Мне не хватило этих нескольких минут, чтобы обдумать случившееся. В самом ли деле Оливии угрожала опасность или мне так только показалось? Но я знала одно: моя подруга в беде и я должна ей помочь. И помогла, не рассуждая, не задумываясь о последствиях. Когда Джайлз утром проснулся, я рассказала ему о ночном происшествии. Он очень расстроился, когда узнал, что Оливии, возможно, угрожает серьезная опасность. Но он, как и я, полагал, что она бежала от гнева принца Али. Обдумав все как следует, мы потом даже порадовались за нее: решили, что она наконец нашла в себе силы порвать с ним. Кроме того, Джайлз сказал, что, если мы хотим держаться от этого дела в стороне, самое разумное поступить так, как советовала Оливия.

Хэрри перебил Кэролайн – в первый раз за все время разговора:

– А когда вы узнали, что Оливию подозревают в убийстве ее любовника, принца Али? – спросил он.

– Когда Джайлз, прихватив собак, отправился на прогулку вокруг Беркли-сквер. По дороге он купил утренние газеты, а потом вернулся домой, чтобы приготовить завтрак. Узнав из газет о том, что случилось, мы пришли в ужас. Зато лучше стали понимать, почему Оливия отказалась войти в дом и ни словом не обмолвилась о произошедшем. Она не хотела втягивать нас в этот скандал. Кроме того, у нее просто не было времени на разговоры.

– О том, что она появилась у нас в ночь убийства, мы никому не говорили. Ни друзьям, ни тем более полиции. Мы вообще решили об этом помалкивать и ничуть не раскаиваемся в содеянном. Сэр Альфред, однако, нас предупредил, что, если полиция до нас все-таки доберется, нам придется рассказать о случившемся. Ну вот, теперь вы все знаете, – подытожил Джайлз.

– А вам не приходило в голову, что вас могут привлечь к ответственности за сокрытие фактов и помощь преступнице? – вмешался в разговор пылавший праведным гневом Джо Сиксмит.

Хэрри выразительно на него посмотрел, взглядом предлагая замолчать.

– Вы что же, действительно собираетесь предъявить подобные обвинения моим клиентам, старший следователь? – сухо осведомился сэр Альфред.

– Позвольте задать вам еще несколько вопросов, миссис Уосборо, – сказал Хэрри, оставляя вопрос сэра Альфреда без внимания.

Кэролайн вопросительно посмотрела на своего адвоката. Тот утвердительно кивнул, давая ей понять, что на вопросы старшего следователя отвечать необходимо.

– Говорите, моя дорогая. Ведь вам нечего скрывать, правда?

– Стало быть, если бы мы не приехали к вам сами, вы продолжали бы хранить молчание. Я вас правильно понял, миссис Уосборо? – уточнил Хэрри.

– Вы правильно меня поняли, старший следователь, – подтвердила Кэролайн.

– Значит, вы, подобно вашим друзьям, решили изо всех сил тянуть время, чтобы дать возможность Оливии ускользнуть от преследователей?

– Именно. Что еще может сделать друг ради близкого человека, которому требуется время, чтобы выпутаться из затруднительного положения? Мы, однако, продолжаем надеяться, что Оливия со временем одумается, вернется в Англию и предстанет перед судом, чтобы изложить свою версию случившегося и оправдаться.

– Сколько денег было в коробке из-под обуви, миссис Уосборо?

– Десять тысяч фунтов, – ответил за жену Джайлз.

– По нашему требованию все счета леди Оливии заморожены. Так что с этими деньгами ей далеко не уйти. Если, конечно, не найдется какой-нибудь доброхот вроде вас, который снабдит ее средствами. Но мы все равно ее поймаем, и тогда правосудие осуществится, – с пафосом произнес Хэрри.

При этих словах на лицах друзей леди Оливии проступило выражение неприязни и страха, что не ускользнуло от внимания детективов.

«Черта с два вы ее поймаете, ублюдки!» – вот что они сейчас думают, решил Джо Сиксмит.

Хэрри переключил внимание на сэра Альфреда:

– Я не стану возбуждать дело против ваших клиентов. В этом нет необходимости, поскольку, как мне кажется, миссис Уосборо оказала леди Оливии услугу до того, как узнала, что ее подозревают в убийстве принца.

Поднявшись со стула, Хэрри пожал руки супругам Уосборо и сэру Альфреду.

– А что же пресса? – спросила Кэролайн.

– Даю вам слово, что от нас журналисты ничего не узнают.

Когда детективы попрощались с хозяевами, Джайлз и сэр Альфред выразили желание проводить гостей до двери. Распахнув дверную створку, Джайлз повернулся к Хэрри и спросил:

– Есть какие-нибудь сведения об Оливии?

– Никаких. Леди бесследно исчезла, – ответил Хэрри.

– Есть опасения, что после убийства принца Оливия может отважиться на некий красивый жест, – пробормотал Джайлз.

– Что же это за жест такой, позвольте узнать? По-моему, в ее положении самое разумное – сдаться властям.

– Она может, фигурально выражаясь, броситься на меч. Если, конечно, уже на него не бросилась, – заявил Джайлз Уосборо.

Старший следователь Фред Пайк познакомился с владельцем паба «Фокс», когда он, Пайк, нагрянул со своими людьми в Сефтон-под-Горой, обошел там дом за домом, расспрашивая жителей, а потом обследовал Сефтон-Парк и прилегавшие к нему лесные угодья в поисках улик, которые помогли бы установить личности неизвестных, бросивших свой автомобиль посреди дороги. Джетро подозревал, что, хотя инспектор и его помощники проделали отличную, на высоком профессиональном уровне работу, ничего определенного им узнать не удалось, а это его, Джетро, устраивало как нельзя лучше.

На фоне поднявшейся газетной шумихи об исчезновении Оливии случай с брошенной машиной стал постепенно отступать на второй план, и по этой причине у большинства местных жителей складывалось впечатление, что забытый на дороге автомобиль и исчезновение леди Оливии никак не связаны между собой.