– Но, Вэнс…

– Что, дорогая?

– Ты ведь говорил, что мы будем не одни…

Пакстон молча кивнул в сторону города, и Карен увидела в отдалении облачко пыли.

– Что это? – спросила она.

– Обоз. Он направляется в Сан-Антонио, – объяснил Вэнс. – Они должны были разгрузиться в Галвестоне, но не смогли из-за лихорадки. Семь повозок, трое сопровождающих… Так что не беспокойся. Знаешь, я совсем не так представлял наш приезд в Техас. А обоз… Он будет здесь минут через пятнадцать, возможно, через полчаса. – Вэнс встал, протянул девушке руку и помог подняться. Затем взял за плечи. – Карен, тебе здесь придется многому научиться, и я прошу тебя: постарайся понять техасцев и привыкнуть…

Пакстон еще долго говорил, но Карен не слышала его; она во все глаза смотрела на человека, которого полюбила, ради которого покинула дом, родителей и все, к чему привыкла…

Перед путниками простиралась бескрайняя, выжженная солнцем равнина, лишь изредка им встречались пересохшие русла ручьев, впадавших когда-то в речку Нуэсес, и еще реже попадались на пути рощицы мескитовых деревьев и тополей.

– А мне-то казалось, что на корабле слишком жарко. – Карен вздохнула и утерла либо уже насквозь мокрым носовым платком. – Слава Богу, у меня есть зонтик, иначе я бы погибла.

– Потерпи, скоро задует ветерок, – сказал Вэнс. – Хорошо еще, что мы едем впереди обоза, а не следом за ним.

Девушка обернулась. За ними, вытянувшись в цепочку, следовали семь повозок, причем последние тонули в желтом облаке пыли. «Господи, хоть бы подул ветер, – мысленно взмолилась Карен. – Хоть бы подул ветер…»

На закате один из всадников подъехал к их повозке. Прикоснувшись пальцами к полям шляпы, он сообщил:

– На ночь остановимся у Сэнди-Бенд. Я уже проехал там. Кажется, все в порядке.

Вэнс кивнул, и всадник ускакал к другим повозкам. Вскоре они свернули на запад – в той стороне темнела роща.

– Почему бы нам не подъехать к деревьям? – спросила Карен. – Ведь под ними, должно быть, не так жарко.

– Но там слишком опасно. А здесь, на открытом пространстве, мы заметим того, кто захочет приблизиться к нам.

Остановившись неподалеку от деревьев, Вэнс довольно долго разглядывал их. Наконец, удовлетворенный осмотром, прищелкнул языком и направил мулов к высокому тополю, поближе к реке. Остальные повозки последовали за ним.

Стоя в стороне, Карен смотрела, как мужчины распрягали мулов и вели их к реке на водопой. Потом они натянули веревки между деревьями, и получился небольшой загон, где животные могли отдохнуть и пощипать травку.

Пустив своих мулов в общий загон, Вэнс снял с повозки сундуки и соорудил у деревьев нечто вроде укрытия. Затем развел костер. Осмотревшись, Карен увидела неподалеку еще один костер – над ним висел огромный котел; а рядом с костром стоял закопченный кофейник, и из его носика поднималась тонкая струйка пара.

Расстелив для Карен одеяло, Вэнс направился к общему костру и вскоре вернулся с двумя мисками, в которых были фасоль и бекон. Пока они ели, совсем стемнело. Жара, терзавшая их целый день, спала. Когда с реки подул прохладный ветерок, Карен вздохнула с облегчением.

– Ты очень устала, тебе надо поспать, – сказал Вэнс. – Кстати, подумай о том, что надеть завтра. Будет очень жарко. – Он поднялся на ноги.

– Куда ты? – испугалась Карен.

– Хочу осмотреться. Конечно, эти парни свое дело знают, но будет лучше, если я сам все осмотрю. Не беспокойся, я скоро вернусь.

– Я не устала, я дождусь тебя, – сказала девушка.

– Спи. Не стоит меня ждать. – Вэнс улыбнулся и направился к реке.

Карен вздохнула, потянулась. Расстегнув несколько пуговиц на платье, она стащила с себя корсет и тут же почувствовала несказанное облегчение. Затем с наслаждением скользнула под одеяло. И вдруг поняла, что действительно ужасно устала.

– Даже не помню, чтобы я когда-нибудь так уставала, – пробормотала девушка.

И тут ее внимание привлек громкий смех. Повернувшись на бок, Карен стала рассматривать мужчин, сидевших у большого костра. Вид у всех был довольно неряшливый, но и она, наверное, выглядела не лучше. Некоторые из них все еще ели, другие неторопливо прихлебывали кофе. Говорили же в основном об индейцах, лихорадке и мексиканских бандитах. «И все же они какие-то жутковатые», – подумала девушка, невольно поежившись. Но ведь она раньше никогда не боялась мужчин… Так неужели испугается этих? Ни за что! Она же Карен Хэмптон!

Застегнув платье и откинув волосы, Карен вышла из своего укрытия и приблизилась, к костру. Мужчины тотчас же умолкли, и один из них – с черной повязкой на глазу и с пистолетом за поясом – встал со своего места и снял шляпу. Карен узнала одного из всадников, охранявших обоз.

– Добрый вечер, мэм, – проговорил охранник. – Мы не очень мешаем вам?

– Скажите только слово, и все замолчат, – добавил сидевший у нее за спиной тучный возница.

Карен обернулась.

– Нет-нет, все в порядке, мистер…

– Консидайн. Джерси Консидайн, – густо покраснев, сказал толстяк.

– Не беспокойтесь, мистер Консидайн, просто я хотела спросить… Не нальете ли вы мне немного кофе?

Несколько мужчин тотчас же вскочили на ноги. Самый молодой из них вытащил чистую кружку из своей дорожной сумки, но одноглазый охранник уже схватил кофейник, и молодой человек, что-то проворчав, отдал ему кружку. Одноглазый налил девушке кофе.

– Спасибо, – улыбнулась она, принимая кружку.

– Меня зовут Роско Бодайн, – представился охранник. – В жизни не видел такой хорошенькой девушки.

Карен обворожительно улыбнулась ему.

– Спасибо вам, мистер Бодайн. Спасибо за кофе вам всем. – Сделав книксен, Карен направилась к своей повозке. Спрятавшись за сундуками, она лукаво улыбнулась. Грубые неотесанные южане? Да они готовы передраться – только бы выполнить любое ее желание…

Тут из-за повозки вышел Вэнс с целой охапкой сухих веток. Несколько веток он подбросил в тлеющий костер.

– Вэнс… – прошептала девушка, прикасаясь к его руке.

Он повернулся к ней, и Карен, поставив кружку с кофе на землю, потянулась к нему своими горячими влажными губами, жаждавшими поцелуя. Он обнял ее, и она прижалась к нему всем телом. Когда же ладонь Вэнса легла ей на бедро, она застонала, увлекая его за собой на одеяло. Костер, южная ночь, яркие, звезды на темном небосводе – все это возбуждало, будило древние инстинкты… Изнывая от желания, Карен еще крепче прижалась к Вэнсу, прижалась бедрами к его бедрам…

И вдруг он резко отстранился и, откатившись в сторону, улегся на спину. Глядя в звездное небо, Вэнс прерывисто дышал и судорожно сжимал пальцами одеяло.

– Любимый… – прошептала Карен, – я не хочу больше ждать, я уже не в силах ждать, – Придвинувшись к Вэнсу, она положила голову ему на грудь.

Какое-то время оба молчали. Наконец он заговорил чуть хрипловатым голосом:

– Нам придется подождать по двум причинам. Во-первых, я обещал тебе, что дождусь венчания, и сдержу свое слово. А кроме того… Прислушайся…

– Я ничего не слышу, – пожала плечами Карен.

– Возможно. Но люди у костра слышат каждый звук, каждый шорох. Я не позволю, чтобы мужчины посмеивались, глядя на тебя, а это непременно случится, если мы сейчас не остановимся.

Карен нечего было возразить. Молча приподнявшись, она стала смотреть на огонь. Вэнс встал с одеяла и громко – так, чтобы его услышали у большого костра, – проговорил:

– Сейчас я устрою тебя на ночь. – Подкинув в костер еще несколько веток, он вдруг увидел кружку с кофе. – Что это такое?

– Ох, я совсем забыла. Один из наших спутников налил мне кофе.

Пакстон нахмурился.

– Ты хочешь сказать, кто-то из них подходил сюда?

– Нет, конечно. Это я ходила к большому костру и попросила кофе. Знаешь, для людей с такой внешностью… Они были весьма любезны. – Взяв кружку, Карен сделала глоток – и закашлялась. – Но это же… Господи, какая-то… горькая грязь.