Отец не спросил у нее, где она была. А сама Андреа не любила распространяться о своих поступках, если ее об этом не просили.

В пятницу вечером она не пошла в кино, а в воскресенье, впервые за много лет, притворилась больной и пропустила церковную службу. Сэма она не видела целых четыре дня и ничего за это время о нем не слышала.

Во вторник днем за Баком заехал Отис, и Андреа осталась дома совсем одна. Причиной отъезда Бака стал телефонный звонок полицейского по фамилии Льюис с поста патрульной службы, расположенного на самых задворках округа. Ответа на запрос о Сэме Фарли еще не поступало, зато Льюис сообщил, что в округе произошла очередная кража. Со строительной площадки был украден большой экскаваторный ковш.

— Похоже, эти воры совсем распоясались, — констатировал Льюис. — По нашим сведениям за последний месяц это уже третий случай кражи строительного оборудования. Оно, конечно, застраховано, но все равно, эти машины стоят будь здоров как дорого.

Едва Андреа зарегистрировала сообщение Льюиса, раздался еще один телефонный звонок.

— Мэрия. Слушаю вас.

— Привет, дорогая. Мисс Луиза была столь любезна, что позволила мне воспользоваться ее телефоном. Вам не скучно без меня?

Воздух со свистом вырвался из ее легких, и она шумно опустилась в кресло. Андреа представила улыбку на его лице, и у нее комок застрял в горле.

— Вы на месте, шеф?

— Да-да, конечно, мистер Фарли. Чем могу быть вам полезна?

Разумом девушка понимала, что это провокационный вопрос. Но если так, то все, что бы она ни сказала этому человеку, должно было иметь двойной смысл.

Мистер Фарли? Боже, как официально мы сегодня друг к другу обращаемся! Мне больше нравится обращение «Сэм». Сэм хочет, чтобы вы заскочили к нему и похитили его. Но, я полагаю, из этого, видимо, ничего не выйдет.

— Вы правильно полагаете, ковбой.

— В таком случае я устрою так, что шефу придется вернуть мне мои документы. Я мог бы приехать к вам сам и забрать их, но подумал, что вы, может быть, не захотите этого.

— А вы что, уезжаете?

В трубке раздался едва слышный щелчок, означавший, что их разговор слышит кто-то еще. Либо кто-то другой пользуется линией Луизы, либо их подслушивает Агнес.

— Я пытаюсь принять правильное решение. Мне нужно зарабатывать себе на жизнь и я сомневаюсь, что у вас тут слишком большой спрос на плотников. Похоже, ваши стены не особенно нуждаются в ремонте, — сказал Сэм, неожиданно переходя на серьезный тон. Он тоже услышал щелчок в телефонной трубке.

— Прекрасно. Тогда я попрошу Бака и Отиса, чтобы они их специально для вас сломали, — закончила Андреа нейтральным, как ей казалось, тоном, хотя сердце в ее груди бешено колотилось.

— Замечательно, мэм. Буду весьма признателен вам за это.

Андреа повесила трубку и крутанулась на своем кресле. Она позвонила домой. Странно, Бак уже должен быть дома, но трубку никто не брал. Где же он сейчас? Почему его нет именно в тот момент, когда он так нужен ей?

Откинувшись на спинку кресла, Андреа почувствовала, как последние остатки решимости покидают ее. Господи, зачем она сама себя обманывает? За последние четыре дня она превратилась в настоящего зомби Она только помогла найти корову, которая забрела на кукурузное поле, да разрешила спор между двумя бывшими когда-то лучшими друзьями на предмет владения клочком земли, где выращивали черную смородину. На виновников этого конфликта Андреа осталась сильно зла и пригрозила им конфисковать ягоды в качестве вещественного доказательства, если они не согласятся забыть о ссоре и не пообещают напечь пирогов к торжественному ужину, который состоится в церкви в среду вечером.

Но всюду где бы она ни оказывалась, ее встречали расспросами о Сэме Фарли. Ей приходилось повторять ту же историю, которую она рассказала Агнес, и уверять всех, что больше ничего не знает.

Андреа зажмурилась, пытаясь предотвратить тем самым наступившую было головную боль. Но не эта боль так тревожит ее. Причиной ее беспокойства стал Сэм Он был хуже самой изнурительной летней жары Андреа не видела его четыре дня, но он подавлял ее своим незримым присутствием все это время.

Может быть, если бы она вернула Сэму его бумаги, он собрал бы в рюкзак свои вещички и отправился восвояси. Вероятно в этом случае ей удастся избавиться от непонятного чувства, мучавшего ее с самого утра.

Девушка сняла трубку телефона.

— Агнес, я собираюсь сейчас на минутку сбегать домой.

— Но Бака дома нет.

— А я уверена, что он там, — отрезала Андреа. — Он сейчас стоит на крыльце и не может подойти к телефону.

Однако уже через десять минут девушка убедилась в правоте Агнес. Она решила, что в любом случае ей пора увидеть Сэма. Продолжать находиться в добровольном заточении для нее еще мучительнее, чем видеть этого человека.

Дорожка к дому Мэми оказалась расчищенной, кустарник и трава — аккуратно подстрижены. Андреа въехала на холм и оставила машину под сенью огромного эвкалипта позади дома.

Звуки работающего автомобильного мотора заставили Сэма выйти на крыльцо. Он распахнул дверь к замер, молча глядя на свою гостью. Он звал, а точнее, он надеялся, что она приедет, и вот Андреа здесь.

Копна ее непокорных волос была заплетена в косу, перекинутую через плечо и касающуюся груди. Губы девушки имели изумительным нежно-розовый оттенок, а щеки пылали, разрумянившись на солнце. Косметика отсутствовала вообще — для ее черных ресниц и небесно-голубых глаз она была просто не нужна.

— Привет, Андреа.

Андреа. Он впервые назвал ее так — просто по имени. Уже это одно меняло их взаимоотношения. Теперь все было немного по-другому.

— Значит, вы все-таки знаете мое имя? Сэм отступил назад, оказавшись в проеме двери, ведущей на кухню, и сложил на груди руки.

— Да, знаю.

— У вас тут очень красиво, — сказала девушка, ощущая себя ребенком, стоящим в домике-карусели на деревенской ярмарке.

Что же есть такого в этом мужчине, вызывающем у нее чувство беспокойства?

Он стоял босиком, одетый, как обычно, в джинсы с дыркой на колене и в черную рубашку для игры в поло. Слава Богу, в нем все-таки было еще что-то, на чем она могла сосредоточить свое внимание, не ощущая при этом отчаянного биения пульса.

— Спасибо. Я тут работаю, подправляю кое-где… то здесь, то там помаленьку, — ответил Сэм.

— К чему же все эти хлопоты?

— Потому что, — неуверенно начал мужчина, — это очень приятно. А Луиза даже учит меня готовить. Тут уж — либо научишься готовить, либо умрешь с голоду, — резко добавил он. — Я и не ждал, что вы меня поймете. Я и сам не уверен, понимаю ли, что делаю, но пока я здесь — этот дом мой.

— А я понимаю.

Андреа действительно его понимала. Дом уже понемногу начал приобретать жилой вид, в нем появилось что-то уютное и теплое. Ей показалось, что ее ответ обрадовал Сэма.

Он кивнул и вытянул вперед руку.

— Вы видели дом здесь. А я хочу, чтобы вы посмотрели его гам, внутри.

Девушка вопрошающе посмотрела на его руку, а потом снова заглянула ему в лицо. Чувство напряженности куда-то вдруг исчезло, и прямо у нее на глазах хмурое выражение лица мужчины превратилось в неуверенную улыбку.

Андреа не смогла удержаться и улыбнулась в ответ. Нет, он не Дэвид, а она — не ее собственная мать. Девушка подала руку Сэму, и он повел ее за собой в темную прохладу дома.

— Я не уверена, что это разумный поступок, — сдавленным голосом проговорила она.

— Если не уверены, — ответил Сэм, — то я научу вас разумным. Такие поступки — мое ремесло.

Андреа проследовала за ним через кухню, чистую, хотя он явно ею пользовался, и дальше по коридору, остановившись только перед входом в гостиную. Они посмотрели друг другу в глаза, и тишину теперь нарушал лишь стук двух сердец.

Даже в темноте Андреа могла прочитать в глазах Сэма невыразимое желание. Но на этот раз желание было разбавлено чем-то еще. Может быть гордостью, а может быть нежностью. Вероятно они оба переживали приступ сильной страсти, о которой так мечтала Мэдж. Андреа только не могла определить, стук чьего сердца она слышит — своего или Сэма.