— Вы и так чуть было это не сделали. Слезайте с меня, вы, громила, прежде чем не раздавили совсем.

Андрее оттолкнула незнакомца в сторону и, выбравшись из-под него, сжала ушибленную голову обеими руками.

— Считайте это обменом любезностями. Я тоже, может быть, никогда больше не смогу танцевать техасский тустеп, — проговорил мужчина, вставая на ноги.

Андреа намеренно избегала его взгляда.

— Где моя фуражка? И что вы сделали с моим пистолетом? — требовательно спросила она и лишь секунду спустя поняла абсурдность своего вопроса.

Она сама выставила себя в весьма глупом свете. Во-первых, пистолет был не заряжен. Во-вторых, эхом прокатившийся по комнате смешок, недвусмысленно говорил о том, что мужчина думает о ее приказаниях.

— С вашим пистолетом? — Он нагнулся и несколько бесцеремонно поднял и поставил девушку на ноги, причем его пальцы больно впились при этом в ее руки. — У вас есть разрешение на ношение с собой оружия? Подойдите туда, к свету, я так смогу вас получше разглядеть.

— К свету? — Андреа сделала попытку высвободиться из его рук и поморщилась, когда резкое движение отдалось болью в ее бедной голове.

— Ну да, свет. Свет от огня в камине. — Подтолкнув девушку легонько в спину, незнакомец направил ее в гостиную. — Там есть огонь, который я как раз разжигал в камине, когда вы ворвались сюда.

От упавших через дымоход дождевых капель угли громко зашипели. Огонь на долю секунды погас, а потом ярко вспыхнул снова. Таинственный взломщик оказался современным молодым человеком, типичным автостопщиком двадцатого века с недоверчивым прищуром пронзительных черных глаз. У девушки перехватило дыхание. Звук, который она издала, наполняя вновь воздухом свои легкие, был на этот раз вызван не испугом, а чистым шоком. И гулкий звон у нее в ушах стоял не только от легкой контузии.

Луиза Роберте оказалась права. Вид у мужчины был самый что ни на есть «грубовато-ковбойский». Его черные как смоль волосы были чересчур длинны, а брови и ресницы выглядели слишком театрально. Темная щетина на подбородке и щеках придавала ему грозный вид. В глазах у этого подтянутого и сильного мужчины было какое-то тревожное выражение, как человека, с излишком хватившего горя в своей жизни. В нем, казалось, таилась хорошо сдерживаемая энергия.

— Что это у вас такой за город, где женщины прячутся по темным закоулкам и балуются с оружием? — На этот раз его голос прозвучал менее резко. После каждого слова он делал небольшую паузу, словно был не вполне уверен в том, как ему следует поступать со своей случайной пленницей.

— Я не балуюсь, — ответила Андреа, чей голос прозвучал так, как будто исходил откуда-то издалека. При этом она попыталась высвободиться из его цепких рук и беспощадного взгляда.

По-прежнему не отпуская девушку, незнакомец не мигая посмотрел на нее с высоты своего роста.

— Не отворачивайтесь. Мне в играх нет равных. Теперь ваша очередь «водить».

— Хватит разговаривать со мной таким тоном, — резко перебила его девушка. — Мне кажется, ковбой, вам лучше бы поскорей понять это. Я — шеф местной полиции, а вы находитесь под арестом.

— Под арестом? — Слегка повернув голову и не ослабляя своей хватки он продолжил:

— Ну в этом-то, дорогуша, у нас, похоже, возникло кое-какое непонимание. Так кто же из нас кого схватил?

— Прекратите называть меня дорогушей!

— О'кей. Я парень простой, сговорчивый. Но как же мне вас тогда следует величать?

— Шеф Флеминг. А теперь уберите от меня прочь свои руки. Это вам придется давать мне объяснения, а не наоборот. — Андpea как могла скрестила на груди руки и выпрямилась в полный рост. — Вы мнете мою униформу.

— Униформу? Да что вы говорите? — Глаза его скользнули с лица девушки вниз, и он скептическим взглядом изучил синюю ткань, крепко зажатую между его пальцами.

Мужчина подтолкнул Андреа еще ближе к огню, но едва только тот осветил ее лицо, Сэм Фарли понял, что совершил ошибку. Его пути-дороги пересекались с законом слишком часто за время путешествий, и поэтому его уже особенно не пугал вид синей полицейской формы. Его поразила не сама форма, а хозяйка, которой она принадлежала.

Сэм почувствовал, как поджались его губы. Она стояла совсем рядом и отвечала на его взгляд взглядом, полным холодного вызова, так заинтриговавшим его. Она была похожа на кошку, упавшую с самого верха забора, выгнувшую спину и вздыбившую на ней шерсть, предупреждая вторгшегося на ее территорию чужака о грозящей ему опасности.

Капля дождевой воды скатилась по лицу девушки, упала на ее рубашку и расплылась, превращаясь в круглое пятно на ее левом нагрудном кармане.

Взгляд Сэма скользнул вверх по ее изящной шее и волевому подбородку, который она вызывающе выпятила вперед. Перед ним стояла высокая молодая женщина с густыми темными волосами, слипшимися от воды и разбросанными по ее плечам и спине. Глаза у нее были голубые, блестящие голубые глаза цвета летнего предгрозового неба над Невадой. «Грозовая», еле слышно прошептал он. Кто бы она ни была, но в его мыслях она навсегда останется «грозовой».

— Ну хорошо, хорошо. — Ему удалось снова вернуться к только что прозвучавшему обвинению. — Значит вы — офицер полиции. Извините. Я наощупь не почувствовал вашего значка.

— Это, пожалуй, единственное, чего вы не почувствовали наощупь, ковбой.

Едва закончив эту фразу, Андреа мысленно представила себе картину, как они вдвоем лежат на полу. Она почувствовала, что краска смущения хлынула к щекам, и стала укорять сама себя за то, что упустила контроль за ситуацией из своих рук. Бак никогда бы не позволил себе попасться на крючок таким вот образом, но и ее теперь больше не проведешь.

— Ну вот, теперь вы знаете кто я, — произнесла Андреа, с усилием отстраняясь от мужчины. — Мне хотелось бы услышать от вас, почему вы со взломом забрались в дом миссис Мэми?

— Да потому, — просто ответил ее собеседник, словно причина была достаточно очевидна даже ребенку, — что у меня не оказалось ключа.

Он произнес это с такой искренностью, что Андреа чуть было не поверила ему.

— Ну, в некотором роде, такой вот ответ имеет абсолютно здравый смысл, признала она. — Но все же, не объясните ли мне, почему вы все-таки сделали это?

— Нет. Я даже не знаю, смогу ли вам ответить, — пробурчал Сэм, поворачиваясь лицом к огню и нахмурился. — Я не уверен в том, что мне следовало, приходить сюда. Мне всегда казалось, что она все преувеличивает. Но она, в конце концов, вполне могла оказаться права.

Напряжение исчезло из его голоса. Глядя на него сбоку, Андреа увидела, как его губы медленно растянулись в улыбке, превратив тревожное выражение мрачной подозрительности в маску дьявольского удовольствия. Если он подстрижется и побреется, то даже может… показаться интересным, решила она про себя.

— Кто именно? — переспросила девушка. — Вы только что сказали, что она возможно права. Возможно, что и вы тоже правы, мистер… э-э… Ради всего святого, ковбой, как вас зовут?

— Сэм.

— Просто Сэм?

Он обернулся и посмотрел ей в глаза.

— Сэммюэл Грейнджер Фарли. Сэммюэл пишется с двумя «м». Моя мама решила назвать меня так по имени какого-то киноактера, которого она обожала в детстве. У нее было богатое воображение. А вот о регистраторе больницы, где я родился, и который записал это имя, этого нельзя было сказать. Хотя мама и сама вряд ли смогла бы написать его правильно.

— А откуда вы родом, Сэм с двумя «м»? Он смерил ее взглядом, но девушка не смогла точно понять, смотрит он на нее или нет. На какой-то миг ей показалось даже, что Сэм забыл о ее присутствии. Андреа ждала, наблюдая за тем, как ее собеседник задумчиво, сверху вниз, смотрит куда-то сквозь нее.

Снаружи снова сверкнула молния.

— Отовсюду и ниоткуда, — наконец ответил мужчина. — Думаю, скорее всего вы назвали бы меня бродягой.

Неожиданно, подобно взрыву, на дом обрушился раскат грома. Дрогнули стены и пол, задребезжали оконные стекла. Небо расколола вспышка молнии и, свившись в клубок огня, она пробежала вдоль электропроводки в гостиную, взорвалась вихрем оранжевого пламени и тут же с треском угасла возле их ног.