– Моя профессия связана со строительством домов.

А, да, Тэд что-то такое мне говорил, припомнила Эми.

– Но почти не связана с творчеством, – добавил Курт. – В том смысле, в каком вы понимаете слово «творчество».

– Я считаю, что в любой профессии есть место для творчества.

– Кассир в банке?

– Быть может, ему нравится совершенство купюр. И он – ценитель чужого творчества.

Курт рассмеялся.

– Ты мне нравишься, Эми. И, между прочим, ты сегодня отлично выглядишь.

– А ты ожидал, что в ресторан я приду в домашних джинсах и футболке? – пошутила Эми.

– Ха! В тот вечер ты просто поразила меня! Хотя с тех пор, как я познакомился с Моникой, меня трудно чем-то удивить.

– Вы давно знакомы?

– Лет пять. Мы купили квартиры в этом доме в одно и то же время. Как-то раз я зашел к ней узнать, есть ли у нее электричество, и она открыла мне дверь в... В общем, на ней были только трусики. Во рту она держала кисть и вся была перепачкана красками. Стояла невыносимая жара, и потому она решила ничего не надевать. И забыла о том, что ходит в таком виде. Она была все еще во власти музы, когда открывала мне дверь. А когда сообразила, что на ней почти ничего нет, то повела себя так, словно полгорода ходит в неглиже. Она сразу же завоевала мое уважение. На следующий день она пришла ко мне с визитом. Разумеется, одетая. И мы подружились.

– Здорово, – улыбнулась Эми. – Это замечательно, когда соседи дружат.

– Ты ведь англичанка? – спросил Курт.

– Как ты это определил?

– По твоим манерам. Строгая, неприступная, держишь в узде свои эмоции...

– Чопорность англичан – это скорее миф.

– И тем не менее: я не ошибся?

– Верно, я приехала в Штаты недавно.

– Еще не разочаровалась?

– Некогда было. Я даже город узнаю в ходе своей работы.

– Нет, с этим определенно надо что-то делать, – серьезно сказал Курт. – Я берусь за тебя. В твое свободное время буду устраивать тебе экскурсии по городу.

– Боюсь, тебе придется долго ждать, пока у меня появится свободное время.

– Это отказ?

– Разумеется, нет! – Эми рассмеялась. – Скорее предостережение. Так что откажись от своих планов, пока не поздно.

– Ни за что. Я ни от чего так просто не отказываюсь. – Эти слова прозвучали почти как намек.

– Ты не женат? – вдруг спросила Эми.

– Так же, как ты не замужем.

– И никогда не был?

– Так же, как и ты.

– А подруга жизни?

– Так же, как и у тебя...

– Хватит, – перебила его Эми. – С чего ты взял, что все обо мне знаешь?

– Милая Эми, мы слишком похожи. С таким ритмом жизни, с таким графиком, не остается времени на личную жизнь и семью.

– Надеюсь, так будет не всегда, – вздохнула Эми.

– Хочешь замуж?

– У меня нет такой цели.

– Но семью хочешь?

– Каждая женщина мечтает о семье, – уклончиво ответила Эми.

– Как и каждый мужчина. Только не все способны в этом признаться. Вот, например, я. Думаешь, мне не хотелось бы идти домой и знать, что меня встретит желанная мною женщина с горячим ужином, с теплыми объятиями, с улыбкой на губах? Ах, рай земной!

– Так почему же ты не женишься?

– Я пока еще не встретил женщину, которая захочет быть домохозяйкой. Сейчас в моде феминизм.

– Неправда, – возразила Эми. – Ведь можно совмещать работу и работу по дому. Вот Моника, например...

– Нет-нет, без намеков. Моника – только мой друг. Но вот если бы ты согласилась стать моей женой...

Эми рассмеялась, хотя что-то в глазах Курта навело ее на мысль, что это была не совсем шутка.

– Дэн, это твоя сестра, – прозвучал голос в трубке.

Дэниел с трудом оторвался от созерцания деловых бумаг, которые изучал почти час.

– Кто? – на всякий случай переспросил он.

– Твоя сестра! У тебя много сестер? – сердито спросил голос.

– А, Моника, привет, – сказал Дэниел, потирая переносицу и стараясь переключиться с работы на беседу с сестрой.

– Спасибо, что вспомнил мое имя! – все еще раздраженно сказала она.

– Извини, просто я работал, а ты...

– А я тебя отвлекаю, не так ли?

– Ты очень кстати меня отвлекла, уже начинали закипать мозги.

– Если ты говоришь так только из вежливости...

– Нет, правда, Моника. Ты же прекрасно знаешь, что я всегда рад тебя слышать и видеть.

– Как там мама?

– Почему бы тебе не позвонить ей и не спросить об этом лично? А еще лучше съездить в гости?

– Ты отлично знаешь, почему я не могу этого сделать. Она опять начнет учить меня жизни. Мама не понимает, что тридцатилетняя женщина сама в состоянии принимать решения.

– Она частенько говорит о тебе.

– Наверное, клеймит позором.

Дэниел рассмеялся.

– Да ладно тебе, Моника. Я и сам не люблю ездить к ней в гости. Это Энджела вечно меня туда тащит. Так что я действительно очень хорошо тебя понимаю.

– Ты все еще с этим манекеном?

– Она не нравится тебе, верно?

– Скрывать не стану: я твою Энджелу терпеть не могу. Ты всем хорош, братишка, не то что наш младший, но в выборе женщины подкачал.

– Да я и сам это уже понял, – признался Дэниел.

– Наконец-то хорошая новость! – воскликнула Моника. – Когда ты собираешься расстаться с Энджелой?

– Ты ведь звонила не для того, чтобы поинтересоваться моими любовными перипетиями? – ловко ушел в сторону Дэниел.

– Ага, ясно, тем самым ты дал понять мне, что я лезу не в свое дело. Но ты прав. Я вовсе не для того звонила, чтобы поболтать о твоей личной жизни. Хочу узнать, чем ты будешь занят через две недели.

– Моника, что с тобой? Ты никогда не заглядывала так далеко.

– Очень смешно. Не валяй дурака, Дэн. Я спрашиваю потому, что знаю: у тебя все расписано на месяц вперед. А я очень хочу, чтобы любимый брат присутствовал на открытии выставки моих картин. И поддержал бы меня в трудную минуту, когда критики разнесут в пух и прах мое искусство.

– Моника! Ты наконец закончила свою работу!

– Пять лет – не такой уж и маленький срок, не так ли? Все это время я работала как одержимая. Впрочем, не так одержимо, как обычно работаешь ты.

– Я приду, даже если у меня попросит аудиенции сам Папа Римский.

– О, на какие жертвы ты готов ради меня! – воскликнула Моника. – Я того и гляди разрыдаюсь. Смотри, Дэн, ты обещал!

– И я сдержу обещание, чего бы мне это ни стоило. Кстати, где ты взяла денег на открытие выставки? Помнится, пять лет назад ты грозилась разорить меня в случае необходимости. И вот на тебе: обошлась без моего участия.

– За пять лет я приобрела нескольких хороших друзей, у которых водятся деньги.

– Не познакомишь меня со своими друзьями?

– Фи, Дэн! Не думала, что ты такой мелочный. Стыдись!

– Мне стыдно, честное слово. Если бы ты сейчас меня видела, то у тебя не возникло бы и тени сомнений в моем раскаянии.

– Конечно, так я и поверила! В общем, о точной дате я сообщу через несколько дней, и, если ты не явишься, я отрекусь от тебя, как от брата, прилюдно.

– Я уже в сотый раз повторяю тебе: приду. И буду держать тебя под руку, чтобы ты не упала в обморок, когда начнут критиковать твои работы.

– Я надеюсь на успех, – мрачно сказала Моника.

– Минуту назад ты говорила обратное.

– Ты невыносим! – И Моника положила трубку.

Дэниел улыбнулся и снова пододвинул к себе стопку документов. Работа пошла быстрее. Моника всегда поднимала ему настроение.

– Это тебе, – сказал Курт, входя в квартиру Эми и протягивая ей букет красных роз.

– Спасибо, – смутилась Эми, – но день рождения у меня не сегодня.

– Видно, ты совсем отвыкла от мужского внимания, раз уж считаешь, что цветы женщине дарят исключительно на ее день рождения.

– Проходи, – предложила она.

Курт, видимо, на это и рассчитывал: разве сможет Эми выставить его, если он подарил ей такой шикарный букет?

– И все же: чему обязана таким знаком внимания?