— Куда отправился наш друг Ларри, если не секрет? — поинтересовался Дойл.

— Нам нужно замести следы, потом он направится в Лондон. Там есть для него кое-какая работа, — ответил Спаркс.

Казалось, что с наступлением ночи настроение его испортилось. Избегая смотреть на Дойла, Спаркс погрузился в глубокое раздумье — обсуждать что-либо с доктором он, по всей видимости, не желал. Дойл решил, что Спаркса лучше не трогать, и очень скоро задремал, убаюканный покачиванием экипажа.

Он пробудился от какого-то шума. Спаркса напротив не было. Пошарив рукой в кармане, Дойл достал часы: половина первого ночи.

В этот момент дверца экипажа распахнулась, и в проеме показался огромный дорожный ящик.

— Дойл, что вы сидите как пень. Помогите же! — услышал он голос Джека.

Вскочив с сиденья, Дойл помог втащить ящик внутрь. Спаркс захлопнул дверцу. Лицо его пылало, и, похоже, он был, как всегда, полон энергии.

— Как вы обычно проводите выходные, Дойл? Вы знакомы с этикетом? — весело спросил он.

— С чем знаком? — не понял Дойл.

— Я имею в виду, вы умеете быть, что называется, «приятным гостем»? Играть в бильярд, вести непринужденную беседу за столом и все такое…

— А какое это имеет отношение к…

— Мы будем в доме этого лорда в канун Нового года. Я хочу понять, насколько вы подготовлены к встрече со сливками общества.

— Я знаю, как пользоваться ножом и вилкой, если вы это имеете в виду, — обиженно проговорил Дойл.

— Ну-ну, не сердитесь, старина, — усмехнулся Спаркс. — Я думаю о том, какая роль вам подойдет больше. Чем меньше подозрений мы вызовем у лорда Николсона и его напыщенных гостей, тем лучше.

— И кого вы мне предлагаете сыграть? — хмыкнул Дойл.

— Либо хозяина, либо слугу, — ответил Спаркс, открывая ящик, в двух отделениях которого имелась одежда, необходимая для исполнения этих ролей.

— А почему нельзя быть просто врачом? — удивился Дойл, надеясь, что ему не придется менять привычки представителя среднего класса на нечто чуждое.

— Это яснее ясного, Дойл. Я подозреваю, что у ваших врагов есть масса причин поджидать вас в Топпинге. А вы, я думаю, не собираетесь раздавать там свои визитные карточки, приглядывая себе пациентов.

— Я все понял, — уныло произнес Дойл. — Вы предлагаете, чтобы мы прибыли туда инкогнито.

— Барона Эверетта Гасконь-Руж со слугой имеют честь пригласить… — Спаркс протянул Дойлу приглашение на новогодний вечер.

— Откуда у вас это? — удивленно спросил Дойл.

— Обычное факсимиле.

— А что, если туда решит прибыть настоящий Гасконь-Руж? — с сомнением покачал головой Дойл.

— Такого человека на свете не существует, — спокойно произнес Спаркс, несколько разочарованный тем, что его приятелю не хватило воображения.

— Ну разумеется, как же я не сообразил. Вы сами напечатали это приглашение. Естественно, я с вами, — кивнул Дойл.

— А я уже стал удивляться…

— Извините, Джек, спросонья я туго соображаю, — пробормотал, позевывая, Дойл. — Необходимо какое-то время, чтобы моя голова заработала как обычно.

— Ничего страшного, — ответил Спаркс, протягивая Дойлу платье слуги. — Надеюсь, что прислуга в Топпинге живет в приличных условиях.

— Послушайте, Джек, — заговорил Дойл. — Не думаете же вы на самом деле, что они не распознают этот маскарад? Я хочу сказать, что роль вашего слуги я постараюсь исполнить, но…

— Дойл, в домах, подобных Топпингу, никто не обращает внимания на прислугу. Вы смешиваетесь с остальными, словно всю жизнь только это и делали, — успокоил его Спаркс.

— А если меня все-таки заметят? Ваша внешность им, может быть, не так хорошо знакома, а меня они узнают тотчас же.

Спаркс не сводил с Дойл а пристального взгляда.

— Пожалуй, вы правы, — сказал он, пошарив рукой в ящике и вытаскивая оттуда бритву. — Мы попросим Барри немного поработать над вашим образом, и, думаю, вы сами себя не узнаете.

Дойл невольно закрыл руками предмет своей гордости — пышные ухоженные усы.

В канун Нового года в серый предрассветный час они въезжали в ворота, за которыми начиналась узкая прямая аллея, ведущая к особняку. По обеим сторонам аллеи росли величественные дубы, голые ветви которых переплетались в вышине, образуя ажурный свод. Одетый в чужое неудобное платье, Дойл погрузился в тяжелую дрему. Во сне его преследовали какие-то странные незнакомцы, среди которых почему-то оказалась королева Виктория: Дойл подал ей чай и, к своему ужасу, обнаружил в чайнике дохлую мышь; его захватили в плен какие-то зловещие призраки, пытали его, чуть не замучив до смерти. Дойл пробудился внезапно, весь в холодном поту, дрожа от страха.

Его разбудил толчок резко затормозившего экипажа. Еще не открыв глаза, Дойл услышал, как дверца распахнулась и захлопнулась снова. Спаркс вышел. Дойл, на ходу протирая глаза, поплелся за ним.

Оказалось, Барри остановил лошадь, потому что дубовая аллея внезапно оборвалась. Они увидели, что ряды величественных деревьев вдоль аллеи сменились почерневшими и растрескавшимися пнями; земля вокруг была обожженной и голой. Прямо перед ними на этом пепелище была возведена стена не меньше тридцати футов в высоту, сооруженная из поваленных деревьев, камней, кирпичей, лозы, сена, соломы… Все это кое-как было скреплено цементом, и оставалось лишь удивляться, как это сооружение не разваливается и не падает. Первые лучи солнца отражались в осколках стекла, сплошь покрывавшего землю вокруг. Стена тянулась и вправо и влево, и казалось, что она полностью окружает Топпинг, охраняя его от незваных гостей. За этим нелепым заграждением виднелись зубчатый парапет и башенки средневекового замка. Ни из одной трубы дым не шел, никаких ворот в этой стене не было, и от всей странной крепости веяло чем-то мистическим, а может, скорее безумным.

— Господи боже мой! — ошеломленно воскликнул Дойл.

— Подозреваю, что наши планы под угрозой, — мрачно произнес Спаркс.

— Что все это значит, Джек?

— Барри, поезжайте вокруг и посмотрите, нет ли здесь какого входа, а мы с доктором пройдемся пешком, — распорядился Спаркс.

Поклонившись, Барри двинулся вдоль стены, а Спаркс и Дойл зашагали вперед по выжженной полосе.

— Дойл, что вы думаете обо всем этом?

— Думаю, пожар был совсем недавно, с неделю назад. И был он, что называется, финалом этого акта вандализма. Похоже, деревья вырубили одновременно и очень быстро…

— Потому что работало много людей, — добавил Спаркс.

— А как далеко до ближайшего города? — спросил Дойл.

— Миль пять… Стену возвели не мастера, а, скорее всего, прислуга.

— Да. И похоже, у них нет знающего руководителя, который мог бы подсказать, как это делается.

— Ни пазов, ни поперечных балок не видно. О прочности стены не задумывались вообще.

— Видимо, так. Кому-то пришло в голову возвести здесь заграждение, а что из этого выйдет, было не важно.

— Почему вы так думаете, Дойл?

Дойл еще раз внимательно оглядел стену, пытаясь представить себе, как ее возводили.

— У них было очень мало времени. Надвигалось что-то ужасное. Надо было задержать это «что-то» любой ценой.

— Судя по срезам стволов, возводить стену начали до того, как были убиты леди Николсон и ее брат. А сколько времени прошло со дня пропажи ее сына?

— Она сказала, что мальчик пропал за три дня до сеанса.

— Значит, строить начали до его исчезновения. Именно это могло быть причиной спешки: желание защитить ребенка. Они хотели воздвигнуть стену, движимые древнейшим инстинктом самосохранения.

— Но ведь ребенка можно было спрятать, увезти в другое место, — возразил Дойл. — Ваше объяснение — слишком заумное, Джек. То, что мы видим перед собой, мог соорудить только сумасшедший…

— Или тот, кого довели до сумасшествия.

Спаркс с мрачным видом оглядел стену.

В этот момент откуда-то справа послышался громкий свист.

— Это Барри, — бросил Спаркс, стремительно сорвавшись с места. — Ну же, Дойл, быстрее, — крикнул он.