Оба процесса (критическое самоограничение и конкретизация) позволяют С. и. уточнить свои предмет — рассмотрение искусства как одного из средств воздействия общества, сословия, класса, социальной группы на человека. Поскольку исходным моментом для С. и. является воздействие искусства на общество, а основной сферой — сфера восприятия, «потребления» искусства, где проявляется отношение к искусству различных общественых групп и классов, постольку С. и. намеренно отвлекается от полифункциональности искусства (его эстетической, познавательной, творческой и др. функции). Именно здесь проходит линия размежевания С. и. и эстетики, искусствознания, психологии творчества и т. д.

  В современной западной С. и. выделяются направления, для которых общей теоретической почвой служит либо т. н. «неомарксизм», либо структурный функционализм — две доминирующие ныне социологические ориентации, сочетаемые то с феноменологией, то со структурализмом, то с обоими этими направлениями.

  Новую страницу в истории С. и. в конце 19 в. открыло социологическое истолкование искусства с точки зрения марксизма. К. Маркс и Ф. Энгельс проанализировали ряд социологических проблем художественного процесса: его зависимость от государства и рынка, враждебность буржуазного производства искусству и др. Сочетая мировоззренческую широту и глубину методологического анализа с остротой и конкретностью социологической постановки вопроса, они выявили идеологический аспект искусства, связанный с классовыми интересами и используемый в качестве орудия борьбы за политическое господство. В этом же направлении развиваются идеи В. И. Ленина о классовости, партийности искусства, о двух культурах в каждой национальной культуре.

  Одновременно основоположники марксистской С. и., продолжая традиции нем. классической эстетики, видели в искусстве в целом продукт свободного духовного производства, который не покрывается его идеологическим аспектом, являясь носителем общечеловеческих идеалов, в том числе идеала всесторонне развитой личности.

  В период 1880-е — середина 1910-х гг. Г. В. Плеханов, Ф. Меринг и П. Лафарг освоили на марксистской основе ряд идей, выработанных в области социологического исследования искусства. Их труды имели своим результатом воздействие исторического материализма на европейское искусствознание конца 19 — начала 20 вв.(показательны работы Э. Гроссе).

  Однако при этом не обошлось без известной вульгаризации марксистского понимания искусства, когда подчёркивалась лишь одна — классово-идеологическая функция искусства. Вульгарному социологизмув марксистской С. и. (например, в работах В. М. Фриче, В. Ф. Переверзева, а также А. А. Богданова) противостояла др. линия, представители которой (в первую очередь Л. В. Луначарский), опираясь на ленинскую теорию отражения, показывали односторонность «классово-генетической» точки зрения, акцентируя др. момент марксистского толкования искусства, характеризующий искусство как орган постижения истины, целостности общественной жизни. Традиции марксистской С. и. были продолжены в исследованиях массовой культуры (А. Грамши), некоторых литературных жанров (Р. Фоке, Д. Лукач, В. Гриб, Г. Колдуэлл).

  В 60-е гг. стало вполне очевидно (в т. ч. под воздействием негативного опыта леворадикальной социологии на Западе), что основным источником вульгарно-социологических ошибок является экстраполяция методов социологии за пределы социологического аспекта рассматриваемого феномена, в частности феномена искусства. С. и. призвана ответить лишь на вопрос, о «функциональности» исследуемых ею явлений (не касаясь проблем истинности и художественности), выявить их большую или меньшую «эффективность» (в данном, локально ограническом историческом контексте). Поэтому важнейшей задачей сов. С. и. в 60-е гг. оказалось вычленение социологического аспекта рассмотрения искусства, размежевание С. и. с эстетикой, искусствознанием, психологией искусства и т. д. И лишь по мере успешного размежевания оказались плодотворными и эмпирические исследования в области С. и. — аудитории, публики, читательского вкуса различных социальных групп.

  Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Об искусстве, т. 1—2, М.. 1967: Ленин В.И.,О литературе и искусстве, 4 изд., М., 1969; Плеханов Г. В., Литература и эстетика, т. 1—2, М., 1958: Проблемы социологии искусства, Сб., Л., 1926; Недошивин Г. А. Из истории современной западной социологии искусства, в кн.: Современное искусствознание за рубежом, М., 1964; Барнетт Дж., Социология искусства, в кн.: Социология сегодня, М., 1965; Давыдов Ю. Н., Искусство и элита, М., 1966; его же, Искусство как социологический феномен, М., 1968; Художественное восприятие, Л., 1971; Моль А., Социодинамика культуры, пер. с франц., М., 1973; Бычкова Ж., Художественная культура социализма как объект управления, в кн.: Научное управление обществом, в. 9, под ред. В. Г. Афанасьева, М., 1975.

  А. П. Огурцов, Ю. Б. Смирнов.

Социоло'гия позна'ния (знания), направление теоретических и эмпирических исследований, рассматривающее проблемы социальной природы познания, социально-исторической обусловленности знания, познания и сознания, социальные аспекты производства, распространения, использования различных типов знаний как в обществе в целом, так и на уровне классов, социальных групп, организаций.

  Основные проблемы С. п. — учение о социальной сущности и обусловленности сознания, историческая природа познания, методология их изучения разработаны классиками марксизма-ленинизма. Марксизм-ленинизм раскрыл многомерность сознания прежде всего по формам, уровням и степени адекватности отражения им действительности, общие закономерности развития и классовые корни идеологии. Марксистско-ленинское понимание социальной природы познания и знания противостоит как их натуралистической трактовке, так и вульгарному социологизму.

  В 20-х гг. 20 в. складывается буржуазная С. п. как относительно самостоятельная отрасль исследований (работы М. Шелера и К. Манхейма — Германия, а также П. Сорокина, Ф. Знанецкого, Т. Парсонса, Р. Мертона, А. Чайлда, Ч. Р. Миллса, В. Старка, П. Бергера, Т. Лукмана — США, и др.). Заимствуя из марксизма идею о социальной обусловленности сознания, буржуазная С. п., которая крайне разнородна в теоретическом и методологическом планах, интерпретирует её либо в явно идеалистическом духе, либо в духе узко понимаемого детерминизма (технологического, организационного, лингвистического и т. д.). При этом игнорируется роль общественно-исторической практики в формировании сознания, а из сферы социальной детерминации обычно исключается всё естественно-научное знание. Буржуазная С. п. в значительной части направлена против марксизма-ленинизма.

  В буржуазной С. п. при изучении истории мышления, типов мировоззрений и культур, идей, их создателей и носителей социальные факторы (к ним относят социальную позицию, классовое положение, идеологии, ценности и т.д.) рассматриваются главным образом как деформирующие процесс познания. С этим связана преобладавшая до конца 60-х гг. тенденция к противопоставлению науки и идеологии, к «очищению» знания от ценностных суждений (концепции «деидеологизации», «конца идеологии»). Вместе с тем с конца 60-х гг. резко усилилась тенденция противоположного характера, особенно в США, к релятивизации научных знаний (см. Релятивизм), к идеологизации науки. При эмпирическом исследовании состояний сознания (общественных настроений, мнений и т. д.) различных классов, социальных, профессиональных и др. групп и общностей подчёркивается функциональный характер взаимоотношений между сознанием индивида и его непосредственным окружением. Представители буржуазной С. п. придерживаются различных политико-идеологических ориентаций — от откровенно апологетических до буржуазно-демократических. В целом буржуазная С. п. характеризуется хроническим кризисом её философско-методологическим принципов, что находит выражение в их постоянной смене и острой внутренней полемике. Вместе с тем заслуживают внимания её эмпирический материал, техника и процедуры его сбора.