«О, неужели?» Она так и думала, но слова Виктора натолкнули ее на мысль.

— Значит, все уже решено, — холодно сказала она, — между тобой и Алвингтонами?

— Тебе в любом случае нужно выйти замуж, — сказала мать. — За какого-нибудь подходящего человека с добрым нравом.

Эви вряд ли могла согласиться с такой оценкой характера Кларенса Алвингтона, но спорить, судя по всему, было совершенно бесполезно. Они уже решили ее судьбу. Она с трудом проглотила ледяной ком, камнем стоявший в горле. Она еще не замужем, но стоит ей произнести хоть одно слово, и она вынуждена будет либо согласиться с их планами по поводу ее жизни, либо начать сознательно бороться против них, чтобы осуществить свои собственные.

— Хорошо. Виктор заморгал.

— Что ты сказала? «Вдохни».

— Кто я такая, чтобы спорить с братом и собственной матерью? Если уж вы не будете действовать в моих интересах, то кто же?

Виктор прищурил глаза.

— Будь серьезнее.

— Я совершенно серьезна.

— Ты выйдешь за Кларенса Алвингтона. Без скандалов и истерик.

— Если он захочет жениться на мне.

Но пока до этого дойдет, ей нужно время, чтобы привести свой план в действие.

— Хотелось, чтобы меня спросили. И если бы он посватался ко мне, вместо того чтобы просто подписать клочок бумаги, это было бы прекрасно.

— Я подумаю об этом. — Виктор поднялся на ноги. — У меня встреча. Ловлю тебя на слове, Эви, — ты не станешь отвергать этот брак.

Любой ответ мог бы вызвать его подозрения, так что она ограничилась кивком, а он, прихватив газету, вышел из комнаты. Ха! Если уж Алвингтоны так озабочены безупречностью своей репутации, она точно знает, что нужно делать. Кларенс Алвингтон никогда не попросит ее руки, если она не будет соответствовать высоким стандартам его семьи. Таким образом, ей просто нужно применить на практике несколько уроков, которые преподал ей Сент. Чуть-чуть дурного поведения, и Кларенс Алвингтон и близко к ней не подойдет.

— Я так горжусь тобой, — сказала миссис Раддик, сжимая руку Эви. — Я уверена, что Виктор нашел для тебя отличную пару.

— Да, я буду просто счастлива, выйдя замуж по столь великой любви. — Эви доела последнюю клубничнику и встала. — Если не возражаешь, я пойду погулять с Люсиндой и Джорджи.

— Я понимаю твой сарказм, дорогая, — произнесла Женевьева, понизив голос. — Я убеждала тебя найти кого-нибудь до того, как твой брат вернется из Индии, ноты предпочитала резвиться со своими подругами. Теперь у тебя нет выбора.

— Может, у меня и был бы выбор, если бы ты, для разнообразия, была на моей стороне, вместо того чтобы поддерживать Виктора. Ты никогда не интересовалась, есть ли у меня свои мечты, желания, стремления. Ты просто решила, что нет. Я не возражаю против того, чтобы помочь Виктору, но мне непонятно, почему именно я вынуждена идти на жертвы.

— Эви…

— Увидимся на чаепитии у леди Хамфриз, мама.

Схватив шляпу и шаль, она выбежала через парадную дверь.

Салли — следом за ней. Когда они свернули на улицу, Эви хмуро посмотрела на служанку.

— Я только собираюсь повидать Люсинду. Тебе незачем идти со мной.

— Мистер Раддик приказал мне сопровождать вас повсюду, — ответила Салли с виноватой улыбкой.

— Он сказал почему?

— Он только велел мне убедиться, что вы ведете себя достойно, и доложить ему, если будете нарушать правила. — Девушка присела в легком реверансе. — Я никогда бы не стала этого делать, мисс Раддик, но мистер Раддик уволит меня, если узнает.

— Тогда он ничего не узнает. Мы придумаем, что говорить ему, чтобы у тебя не было неприятностей, а у него не возникло подозрений. — Чувствуя себя более оптимистично, чем утром, Эви похлопала Салли по руке. — И спасибо тебе.

— О, рада служить вам, мисс Раддик. Слава Богу, а то я и не знала, что делать.

Вдруг рядом с ними остановился всадник.

— Кажется, я постоянно попадаюсь вам на пути с неподходящим транспортом, — раздался глубокий голос Сента. — К сожалению, не могу предложите вам и вашей служанке проехаться верхом на Кассиусе.

Вздохнув с облегчением, Эвелина подняла на него взгляд. В своей синей касторовой шляпе, лихо надетой набекрень, великолепно держась в седле, он выглядел воплощением совершенного — разве что слегка развязного — джентльмена. Иногда ей казалось, что она согласилась бы просто сидеть и смотреть на него целый день.

— Доброе утро, — сказала она, спохватившись, что уставилась на него в упор.

Он спрыгнул с седла и очутился в одном шаге от нее.

— Что случилось?

— Ничего особенного. Почему вы спросили?

— Никогда не пытайся обмануть меня, Эвелина, — сказал он, понизив голос, однако выражение его лица, когда она мельком взглянула на него, было скорее задумчивым, чем сердитым. — Твоя честность скорее всего единственное, на что можно положиться в этом мире.

— Боже мой. Мне и в голову не приходило, что я такая важная персона, — ответила она, силясь улыбнуться. Проклятие, ей нужно обдумать, как предотвратить брак с Кларенсом. А Сент так на нее действовал, что в его присутствии она забывала даже собственное имя. Он пожал плечами.

— Только для того, кто знает в этом толк. Ты собираешься рассказать, что тебя беспокоит, или мне придется затащить тебя вон за тот дом и обновить наше знакомство?

— Сент, тише, — пробормотала она, указывая на Салли, плетущуюся в нескольких футах позади них.

Маркиз только склонился к ней ближе.

— Мы уже почти неделю не были близки, Эвелина, — прошептал он ей на ухо. — Просто я слишком хорошо владею собой.

— Ты практически залез мне под юбку вчера вечером, — прошептала она в ответ, и по ее ногам разлилась теплота.

— И слава Богу, что на коленях у меня лежала книга, а то бы все узнали, как сильно я тебя хочу.

Две юные леди проследовали мимо них в коляске, и Эви вздрогнула. Если Сент не оставит ее, вскоре сплетни непременно дойдут до Виктора. Что, впрочем, будет весьма кстати, если не считать того, что ей пока так и не удалось составить план. Эвелине не хотелось, чтобы ее ославили без всякого основания.

— Ты не должен говорить подобные вещи, — прошептала она. — Меня… меня выдают замуж.

Сент остановился так внезапно, что Эви отошла на шесть футов вперед, прежде чем заметила, что его нет рядом. Когда она обернулась и взглянула на него, выражение его лица заставило заледенеть ее сердце.

— Сент?

— Ты… кто-то просит, и ты согласна выйти за Кларенса Алвингтона? — прорычал он; суровый взгляд зеленых глаз требовал ответа.

— Виктор сообщил мне, что Кларенс будет просить моей руки, и потребовал моего согласия. Поддержка Алвингтона обеспечит ему место в парламенте.

Ей не надо было говорить лишнего. Скрытые мотивы ее семьи не следовало разглашать. Но Сент в любом случае должен был узнать об этом. Собственно, он уже и так знал. Раньше, чем она сказала.

— И ты согласилась.

— Он еще не спрашивал меня, — возразила она, — но да, я согласилась.

— Какая ты послушная. И твой брат, полагаю, выразил свою благодарность?

— Не будь таким циничным, Сент. Они загнали меня в угол.

— Они обращаются с тобой как с комнатной собачкой, — огрызнулся он.

— Как ты смеешь? — сказала Эви, с трудом сдерживая слезы. — Ты злишься лишь потому, что понимаешь: как только я выйду замуж, мы уже не сможем оставаться… друзьями. Уходи, Сент. Я думала… Уходи. Ты действительно не можешь ничем помочь. Я поступила правильно.

— Правильно? — повторил он мрачно.

— Пожалуйста, просто уйди.

Сент хотел бы сказать больше, потребовать ответа, почему она не воспротивилась, но он боялся, что она в конце концов возненавидит его. Пока он не даст к этому серьезных оснований, она никогда не отвергнет притязаний Кларенса и уж точно не выйдет замуж за человека, который может нанести урон политическому статусу ее драгоценной семейки.

— Тогда желаю тебе всего хорошего, — проворчал он и, вскочив в седло, пустил гнедого в галоп.

Мысль о том, что он никогда больше не коснется ее, что, стоя в тени на званых вечерах, будет наблюдать, как другие мужчины танцуют с ней, что, глядя на нее, будет знать, что Кларенс Алвингтон спал с ней и может делать это в любое время, когда только захочет, — была невыносима.