Теперь даже Талиранд поднялся. При виде девицы, готовой добровольно распрощаться со своими деньгами, у него прямо-таки потекли слюнки.

— Проведем голосование? Кто за это, пусть скажет «да». Тошно было слышать, как нетерпеливый хор голосов провозгласил «да!».

— Ну, Сент-Обин, что скажете? — спросил Ратледж. — У вас есть возражения по поводу предложения мисс Раддик? Да или нет?

Сент пребывал в раздумье, решая, как поступить. Он мог бы отказать. Ему не нужно было, чтобы она повсюду совала свой нос: ведь он всеми силами старался избавиться от этого места. Эвелина придет в ярость, но уберется восвояси, а потом на всех приемах будет третировать его. И так до конца жизни. Все это, конечно, замечательно за исключением одного — никогда уже она, распростершись под ним, не будет в порыве страсти со стоном выкрикивать его имя.

Он скривил губы, глядя на предмет своего вожделения.

— Полагаю, этот маленький эксперимент будет проводиться под моим присмотром?

Довольная улыбка Эвелины слегка поувяла. Наверняка она не знает, как вести себя с мужчиной, который не падает на колени при виде ее улыбки.

— Если вы настаиваете, — уклончиво сказала она.

— Я настаиваю.

Она вздернула подбородок, яркий румянец на щеках стал еще сильнее.

— В таком случае да, мой проект будет осуществляться под вашим надзором.

Он слабо улыбнулся:

— Тогда мой ответ — «да».

— Эвелина!

Эви так и застыла на полпути к входной двери. Прежде чем она успела решить, стоит ли рисковать и ринуться к ожидающей ее коляске, Виктор преодолел последний пролет лестницы. Скрестив руки на груди, он остановился перед сестрой.

— Доброе утро, — сказала она с приветливой улыбкой.

— Я заезжал вчера к тетушке Хаутон, — раздраженно сказал ее брат. — Ты уже около недели не показывалась у нее.

— Это где…

— Ты пропустила во вторник чаепитие женщин.

— Я не собиралась…

— И я не получил от тебя внятного объяснения, почему ты согласилась танцевать вальс с Сент-Обином.

— Виктор, если позволишь…

— Ведь так обстоят дела, разве нет? — продолжал он, затем перевел дух. — До того как я вернулся из Индии, ты могла делать все» что захочешь, Эвелина. Как только меня выберут в парламент, ты сможешь вновь заниматься и покупками, и вечеринками, и всем, чем только тебе угодно. Но пока этого не произошло, пожалуйста, проявляй больше сдержанности и здравого смысла.

Она постаралась скрыть недовольство. Был явно неподходящий момент для откровенности. Напротив, наиболее разумной линией защиты она посчитала уклончивость. Эви решила отделаться объяснениями, которые придумала за последние несколько дней.

— Я не пытаюсь повредить твоей избирательной кампании, Виктор. Я думаю, из тебя получится превосходный член парламента. Но все же у меня есть собственные дела и обязательства. И если я буду пренебрегать ими, это неблагоприятно отразится на нас обоих.

— Ах… — Виктор, протянув руку над ее плечом, захлопнул дверь перед носом удивленного Лангли. — Что за «обязательства», позволь спросить?

Пропади все пропадом!

Если она ему скажет, что готовится всерьез заняться делами сиротского приюта, в котором Сент-Обин возглавляет совет попечителей, он просто посадит ее под замок.

— Леди Дэр и герцогиня Уиклифф заинтересовались идеей обучения бедняков. Они просили меня помочь.

— Тебя?

Она постаралась не обращать внимания на скептицизм, прозвучавший в его голосе, словно ему и в голову не могло прийти, что кто-то мог бы попросить ее помощи или совета, если бы у них был выбор.

— Да, меня. Я ведь помогаю тебе, если не забыл.

— Это мы еще посмотрим. А вальс с Сент-Обином?

— Он пригласил. Я… боялась, что, если я откажу ему, выйдет еще больший скандал, чем если я соглашусь.

Немного помедлив, Виктор кивнул, и по выражению его лица Эви поняла, что он с ней согласен.

— Возможно, ты права. Но держись от него подальше, Эви. Не давай ему возможности снова пригласить тебя.

— Постараюсь.

Виктор подошел на шаг ближе.

— И помни, что твои «обязательства» на данный момент не главное. Ты не можешь пренебрегать своим долгом перед семьей а значит — передо мной. Мама согласилась пойти с тобой на следующее чаепитие. Мы должны удвоить наши усилия. Плимптон охотится за голосами Алвингтонов.

— Мама пойдет?

— Она принимает мои дела близко к сердцу. И ты тоже должна, Эвелина.

— Я и так делаю все возможное, Виктор.

Прекрасно!

Теперь ей придется пойти на чаепитие и провести там весь день, выслушивая, какой замечательный у них Виктор и как их мать убеждала ее выйти замуж до того, как он вернется из Индии. Потому что теперь, когда он дома, никто уже не будет достаточно хорош для Эви. И не потому, что она так совершенна, а потому, что стандарты Виктора слишком высоки.

— Куда ты сейчас собралась? — Ее брат взял верхнюю книгу из стопки, которую она держала в руках, прежде чем Эви удалось ему помешать. — Букварь?

— Герцогиня просила меня ознакомиться с ним.

Насмешливо фыркнув, он возвратил книгу.

— Ну что ж, развлекайся. Герцог знает, что ты поддерживаешь затею его жены?

— Конечно, знает.

К счастью, лгать Виктору было совсем нетрудно. По крайней мере пока он был полностью поглощен своей избирательной кампанией.

— Тогда сообщи ему, что ты получила мое разрешение.

— Непременно.

— Ну так поторопись. Нельзя заставлять герцогиню ждать.

Маркиза де Сент-Обина тоже не следовало заставлять ждать.

Как только Виктор скрылся в своем кабинете, Эвелина поспешно выбежала из дома.

— В приют, и как можно скорее, — тихонько сказала она Филиппу.

— Очень хорошо, мисс Раддик.

Если бы не Виктор и не Сент-Обин, ей было бы гораздо легче осуществить свой проект. Один неверный шаг по отношению к любому из них — и все рухнет. Как сказала Люсинда, есть и другие приюты, и к ним Сент не имеет отношения. Среди них, вероятно, найдется хотя бы один, достаточно приличный и респектабельный, чтобы Виктор со своими политическими амбициями посчитал его приемлемым.

Однако именно сиротский приют «Заря надежды» отчего-то привлек внимание Эвелины. Казалось, ему просто необходима ее помощь, да и сама Эви очень нуждалась в нем. Если посчастливится что-нибудь изменить здесь, значит, она сделает по-настоящему важное дело. И никому не удастся помешать ей выполнить свое намерение. Она этого не допустит.

Маркиз де Сент-Обин с удивлением разглядывал стайку дамочек, толпившихся в холле возле входной двери сиротского приюта. Он понятия не имел, откуда они взялись и почему решили заявиться в приют этим утром. Во всяком случае, лично для него они не представляли никакого интереса. Если бы они не упомянули имени мисс Раддик, он бы в жизни не разрешил им войти. Тем не менее они доставили ему несколько минут развлечения, когда Сент нетерпеливо расхаживал туда и обратно по холлу, а они шарахались от него, как стая испуганных кур. Наверное, даже среди простолюдинов была известна его репутация.

Пугать непрезентабельных девиц было, конечно, весело и приятно, но ведь не ради же этого ему пришлось подняться сегодня ни свет ни заря — в девять часов утра. Он снова достал из кармана часы и щелкнул крышкой. Мисс Раддик опаздывала. Если она не появится в ближайшие десять минут, он вышвырнет этих непонятных женщин на улицу и запрет за ними дверь.

Сент полагал, что ему вообще не стоило ждать. Чем больше трудностей он создаст на пути Эвелины, тем вероятнее, что она будет вынуждена бросить эти свои глупости. В то же время он обнаружил, что ему любопытно, чем она собирается здесь заняться. Опыт подсказывал ему, что никто не будет добровольно тратить свое время или деньги без причины. Что бы она ни затеяла, он это выяснит. Он выведет ее на чистую воду и тогда будет вымещать на ней все свое растущее разочарование. Снова, снова и снова.